Фронт не рухнул, но с Покровском существует большая проблема. Селезнев оценил ситуацию

В Кремле часто говорят о готовности "воевать вдолгую", но реальность такова, что Россия не способна вести войну против Украины еще несколько лет с нынешней интенсивностью. Планы по установлению контроля над четырьмя украинскими областями также нереализуемы. Тем не менее текущая ситуация на поле боя на востоке страны остается крайне напряженной.

Вблизи Покровска враг сумел внедриться в оборону, и на территории города действует около двухсот российских штурмовиков. Основная угроза заключается не в их численности, а в контроле над ключевыми магистралями, по которым проходит снабжение украинских подразделений. Эти дороги простреливаются артиллерией и дронами, что серьезно осложняет логистику и создает риск оперативной изоляции города. Речь о полном окружении не идет, но устойчивость обороны напрямую зависит от возможности удерживать транспортные пути под контролем.

В районе Доброполья ситуация также непростая. Вражеские подразделения сумели инфильтрироваться в глубину украинских позиций до 18 километров. Рашисты активно перебрасывают сюда резервы, стремясь закрепить плацдармы и расширить свое присутствие. Фронт не рухнул, но высокий уровень угрозы сохраняется. Прогнозы на ближайшие месяцы остаются сдержанными.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA озвучил военный эксперт Владислав Селезнев.

– Кремль снова и снова заявляет о своих аппетитах в Украине, о том, что хочет получить четыре украинских области. Но, исходя из сегодняшней динамики на поле боя, можно говорить о том, что эта цель недостижима как минимум в краткосрочной перспективе. Значит ли это, что, заявляя претензии на Херсонскую и Запорожскую области, Путин действительно собирается "играть вдолгую", например, на 3-5 лет войны в Украине?

– Культура лжи захватила все институции, представляющие российское государство. Она влияет в том числе на принятие геополитических и стратегических решений, в том числе Кремлем.

Российский начальник генштаба Герасимов рассказывает историю, которая никакого отношения к реалиям на земле не имеет. Об этом говорил президент Владимир Зеленский, опровергая заявление Герасимова, что под Покровском якобы "окружена пятитысячная группировка украинских Сил обороны". В этом же контексте президент Зеленский говорил, что Герасимов врет касательно ситуации на Купянском направлении. Да, там идут ожесточенные бои, но непосредственные свидетели и участники этих процессов заявляют, что противник пытается инфильтрироваться вглубь наших оборонительных рубежей и позиций, а наша войска их системно уничтожают.

Действительно, Путин часто произносит фразу, что Россия готова "играть вдолгую". Я думаю, что для подсветки этих процессов и случилась такая серьезная активизация на многих участках фронта. Корабельный район Херсона постоянно под российскими обстрелами. Авиация, артиллерия по нему работают постоянно. Одновременно с этим российская пропаганда вбрасывает информацию о высадке российского десанта на территории правого берега Херсона, непосредственно в один из микрорайонов Херсона. Потом эта информация снимается, но зерно сомнения посеяно.

Серьезная активизация российского движения на юге Запорожской области в направлении на Степногорск, на Гуляйполе, на Орехов очень показательна. У меня такое ощущение, что таким образом Путин пытается продемонстрировать Трампу, что на поле боя происходят серьезные изменения. Таким образом он пытается показать действенность своих заявлений о реализации планов касательно Украины, сделанных в Анкоридже.

Но я не думаю, что у противника в ближайшей перспективе будут серьезные территориальные приобретения. Оборона украинской армии достаточно стойкая, мы имеем достаточное количество ресурсов, чтобы превращать в пепел российские силы и средства, личный состав, технику, в том числе бронетехнику. Но интенсивность боевых действий с началом осенних дождей, как мы видим, не стихает.

Что далее? Я думаю, что будут происходить те же процессы, которые мы наблюдали начиная с середины октября 2023 года. Ведь фактически с этой даты противник постоянно находится в состоянии наступления. 23 октября – дата начала активных боевых действий в районе Авдеевки, которые привели к потере нами контроля над этим населенным планом, а далее последовала череда событий негативного плана и характера.

Но тем не менее не просто так в информационном пространстве звучит цифра чуть более 1%. Именно такую территорию нашей страны противник в ходе ожесточенных боев захватил в течение 20 месяцев. Соотношение масштаба потерь, в первую очередь в живой силе, а также в технике и вооружениях к полученным территориальным приобретениям – ничтожно.

Но ключевой фактор состоит даже не в том, что Путин стремится получить как можно больше территории, хотя это важный тренд. Таким образом Путин пытается обеспечить дистанцию. Именно этим российская пропаганда объясняет наличие российских войск на территории Харьковской, Сумской, Николаевской, Днепропетровской областей. Путинская армия пытается сформировать буферную или санитарную зону, о чем в мае минувшего года говорил Путин.

И все же ключевой фактор для Путина, который он стремится достичь, – это фактор смены высшего военно-политического руководства в Украине. То есть создание из Украины государства-сателлита, которое будет действовать под контролем Российской Федерации. Условная Беларусь 2.0.

Насколько это реально? Абсолютно нереально. И какие бы усилия ни предпринимала российская армия, как на поле боя, так и уничтожая гражданские инфраструктурные объекты на территории нашей страны, достичь этого результата путинской армии будет невозможно. Хотя, безусловно, никто не знает, будет ли путинская армия пытаться это сделать в рамках ракетно-дронового террора.

– Вы не раз говорили, что ключевой фактор этой войны – фактор ресурсов. Может ли у наших защитников появиться больше ресурса? Кстати, обратите внимание на позитивные новости об истребителях Gripen. В следующем году Украина получит 150 машин. По вашим оценкам, можно ли рассчитывать на то, что ситуация в ближайшие месяцы может измениться, что возможен перелом в войне? Если да, с чем его можно будет связывать?

– Мы должны быть абсолютно прагматичными и реалистичными, оценивая масштабы поставок шведских Gripen. Думаю, в течение нескольких лет или даже десяти лет будет происходить процесс производства и в дальнейшем передача этой авиационной техники. Ведь мало построить самолет – а он достаточно технологичный и требует довольно много времени на создание, – необходимо также подготовить пилотов, технический персонал, инфраструктурную базу для обеспечения сохранности и должного обслуживания этой авиационной техники. Это не делается с кондачка, не делается быстро. Поэтому я думаю, что сроки могут быть достаточно пролонгированными.

150 единиц Gripen – это, безусловно, очень хорошая история. Год назад полковник Юрий Игнат, спикер командования Воздушных сил ВСУ, говорил, что полное перевооружение украинской боевой авиации в соответствии с современными образцами летной техники требует порядка 130 единиц авиатехники. Поэтому если говорить о шведских самолетах, то 150 хватит с головой. Но то, что этот процесс может быть пролонгирован на годы и годы, – очевидный факт.

Да, безусловно, авиационные компоненты – это усиление наших возможностей в системе противовоздушной обороны и более серьезная и эффективная поддержка действий наших войск. Авиационное прикрытие, авиационные удары с воздуха – это хорошая опция. Не исключено, что нынешняя наша работа по территории временно оккупированного Крыма – я имею в виду уничтожение вражеских объектов противовоздушной и противоракетной обороны, – является предвестником самых масштабных операций Воздушных сил ВСУ. Со временем посмотрим.

Ну а пока мы должны понимать, что у противника имеется достаточное количество сил, средств и ресурсов, чтобы одновременно продолжать атаки на разных участках фронта.

Да, безусловно, нет смысла обращать внимание на заявления российских пропагандистов, которые врут всякий раз, как только открывают рот. Но то, что ситуация в районе Купянска, на Лиманском направлении, в районе Покровска и Мирнограда, на юге Запорожья остается достаточно сложной – это факт. Поэтому очевидно, что в нынешних условиях тот самый фактор ресурсов остается для нас ключевым.

Вполне возможно, что по итогам турне Трампа в Азиатско-Тихоокеанский регион мы услышим новые заявления американского лидера, и не только заявления, но и действия, направленные и на ужесточение санкций в отношении Российской Федерации, и на разблокирование некоторых опций, связанных с поставками вооружений и техники от американской армии. Тем более что в загашниках у американского лидера еще есть пакет нереализованной военно-технической помощи, в том числе заказ оборудования и техники непосредственно американским производителям. Речь идет о сумме около 4-5 миллиардов долларов.

Безусловно, Трамп занимает несколько иную позицию, он прагматик. Мол, если вы будете у нас покупать вооружение, мы вам это дадим. Бесплатно ничего Америка давать не будет. Но даже в таком формате все зависит от доброй воли Трампа. Будет ли эта добрая воля в ближайшей перспективе реализована, время покажет. Пока же мы видим пусть медленную, но трансформацию восприятия нынешней российско-украинской войны в сознании Трампа от абсолютной поддержки действий Путина, пусть не четко артикулированной, но очевидной, в сторону поддержки украинского сопротивления.

Думаю, что трек Анкориджа – мол, у Путина был дедлайн для реализации своих планов, он их провалил и теперь пытается заскочить в последний вагон уходящего поезда. Думаю, такая версия имеет право на жизнь. Как она будет реализована на практике? Уверен, что никак. Путин и раньше предпринимал немалые усилия для серьезных изменений на поле боя, но всякий раз это приводило только к увеличению российских потерь, радикально ситуацию на поле боя в части российских территориальных приобретений не меняло.

– Мы говорили о перспективах масштабного контрнаступления Вооруженных сил. А как насчет контрнаступательных действий на отдельном участке фронта, например на Покровском? Если теоретически предположить, что сегодня наш Генштаб ВСУ бросает максимум усилий на то, чтобы сохранить Покровск и Мирноград, чтобы ликвидировать полуокружение, насколько велика целесообразность этого шага и насколько велика вероятность того, что он будет успешным?

– Давайте откровенно: ресурсов для проведения масштабной контрнаступательной операции у украинской армии нет. Все силы и средства направляются на то, чтобы стабилизировать те или иные участки фронта. Отдельные эпизоды контрнаступательных мероприятий имеют место, но это тактические эпизоды.

Произошла инфильтрация российских войск в направлении Доброполья. В течение более чем двух месяцев мы проводим мероприятия по купированию российских подразделений, которые инфильтрированы в наши оборонительные рубежи и позиции на глубину до 18 километров. Процесс до сих пор не завершен, потому что противник пытается обеспечить живучесть этих подразделений, в том числе перебрасывая на этот участок фронта дополнительные силы и средства.

Если противник получил серьезную пощечину на юге Запорожской области, то это лишь один из небольших эпизодов, которые кардинально на ситуацию на поле боя не влияют. Вспомните боевые действия в районе Малых Щербаков. Наши штурмовики село отбили, сейчас там происходят боевые действия – противник пытается вновь взять под контроль эту территорию.

Если наши силы и средства вели активные действия в основании Добропольского выступа, то сейчас ситуация меняется. Российские Z-паблики буквально визжат от того, что некоторые населенные пункты снова оккупированы.

Поэтому ситуация динамичная. Однозначно говорить о том, что "фронт посыпался", как это делают российские топ-чиновники и топ-пропагандисты, я бы не рискнул. Потому что четких маркеров, указывающих на это, нет. Но то, что ситуация на поле боя остается крайне сложной, – это факт.

Что касается Покровска, то я уверен, что ключевая проблема даже не в том, что на территории этого населенного пункта инфильтрировано порядка 200 российских штурмовиков, а в том, что под их контролем находятся основные магистрали, которые обеспечивают логистику наших подразделений, действующих в Покровске и Мирнограде. Вот это серьезная проблема.

Российская артиллерия, российские дроны фактически под стойким контролем держат эти дороги. Да, безусловно, речь не идет о полном окружении, но о создании очень серьезных проблем для наших логистов. Об этом нужно говорить.