Генерал Маломуж: фронт Путина рушится, в войне наступил перелом. Интервью

Благодаря мощному контрнаступлению Сил обороны в войне в Украине начался перелом, фронт врага рушится. Этот перелом почувствовали как рядовые солдаты-оккупанты, которые бегут с поля боя, так и российские генералы и вся верхушка Кремля, которые всерьез задумались о своих перспективах. В стане врага посеялась паника.

При определенных условиях ВСУ могут открыть дорогу на Херсон, окружить и затем освободить этот город. Перспектива деоккупации Донецка также становится все более реальной.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал руководитель Службы внешней разведки Украины в 2005-2010 годах, генерал армии Николай Маломуж.

– Президент США Байден констатировал, что Украина достигла значительного прогресса на фронте, но, тем не менее, пока непонятно, является ли этот момент переломным. Он также сказал о том, что Украине предстоит "долгий путь". Согласны ли вы с такими оценками – что перелом не наступил и война может продолжаться достаточно долго?

– Я рассматриваю это как один из сценариев. Байден дает осторожные оценки нашим победам и рассматривает самые сложные варианты решения задач по освобождению Украины, чтобы поставить на место Россию не только в формате войны, но и в целом в формате мирового порядка.

Поэтому Байден рассматривает долгие модели и по освобождению Украины, и по нанесению решающего удара – и военного, и экономического, и политического – по Российской Федерации.

– По вашим оценкам, наступил ли в войне перелом?

– Один из сценариев, тот, который мы сейчас наблюдаем, – это эффективное освобождение Харьковской, частично Донецкой, Луганской и Херсонской областей. После долгих месяцев подготовки к контрудару нашими Вооруженными силами я считаю, что перелом все-таки наступает. Мы находимся на переломном этапе.

Почему? Потому что мы не только эффективно обороняемся. Мы нанесли противнику решающие удары, особенно на Харьковском направлении. Это стало неожиданностью для противника. Это существенная победа, которая имеет не только военное значение в плане освобождения территорий, но и морально-политическое и морально-военное значение, потому что и российское руководство не ожидало таких активных действий.

Это перелом в их сознании, в стратегическом мышлении – что война легко не закончится, что перспектив захвата даже Донецкой области до 15 сентября нет. Приходится не только эффективно обороняться, но и отступать и терпеть поражение. Очень большая сдача в плен, до тысячи человек.

Этот перелом почувствовали и российские руководители, и военные уровня министра обороны, командующих и, конечно, тех полевых командиров, которые находятся на поле боя. Они сами либо бежали, либо очень активно организовывали отступление, например, как это было в Изюме. Ряд городов они бросали без боя.

Это указывает не только на успех военной наступательной операции. Это уже паника в стане врага. Но пока паника по отдельным секторам оборонных направлений, не общая, не глобальная.

Мы видим, что эти неудачи вызвали снижение поддержки "спецоперации" России внутри этой страны. В последние дни очень активно российские военные начали отказываться от заключения контрактов, от мобилизации в различных форматах. И даже олигархи, которым поставлена задача создать частные военные подразделения, всячески пытаются уйти от выполнения этой задачи.

Мы очень эффективно нейтрализуем противника на двух направлениях – Херсонском и Харьковском, и в плане угроз новых наступательных операций, и самое главное – мы переламываем их стратегию новых ударов и наступательных действий. Мы все больше и больше овладеваем ситуацией на поле боя. Это признак перелома.

– Как успешное контрнаступление отразилось на поддержке Украины?

– Есть активизация поддержки со стороны партнеров Украины. Мы видим, что и США, и Великобритания, и Евросоюз, и отдельные страны ЕС обязались предоставить конкретную дополнительную помощь – и вооружениями, и финансами. Поэтому и здесь мы видим перелом в сознании.

Это также влияет на условно нейтралов и партнеров России. Мы помним, как Лукашенко заявлял о всесторонней поддержке России, но, тем не менее, все попытки Путина склонить его к активным маневрам на границе с Украиной пока безуспешны. Лукашенко проводит учения, но о провокациях речь не идет. Риторика меняется. Он уже пытается наладить отношения с нашей страной, направить посла, но одновременно балансировать в отношениях с Путиным.

Точно так же мы видим прохладную реакцию в странах Средней Азии. Уже нет той поддержки. Особенно показателен Казахстан, который пытается отойти даже от условной поддержки России, даже в рамках ОДКБ. Он намерен поддерживать экономические и энергетические отношения со странами Европы и третьего мира.

Мы видим, что постепенно фронт рушится.

Даже в самом кремле и в окружении Путина уже нет убежденности в реальной победе и в том, что ставку нужно делать на Путина. Да, еще звучат призывы к поддержке, к мобилизации и так далее, но мы констатируем, что военное окружение Путина уже не видит тех успехов на фронте. Сейчас формируется молчаливая оппозиция. А при наших успехах она будет более активной и более откровенной.

– Вы сказали о том, что есть знаковые города, освобождение которых будет играть особую роль. Как вы рассматриваете перспективы освобождения Херсона, Донецка и Луганска?

– В первую очередь многое будет зависеть от того, насколько мы сумеем задействовать дополнительные резервы на тех направлениях, где противник еще имеет возможность ударить с флангов. Очень важная составляющая – как мы обеспечим наш успех. Чтобы не получилось так, что глубокий прорыв закончился бы ловушкой, окружением.

У России пока нет настолько больших резервов, чтобы проводить такие операции против наших Вооруженных сил. Сейчас мы четко выходим на позицию Северодонецк – Рубежное – Сватово. И думаю, что в данной ситуации перспектива освобождения части Луганской и Донецкой областей уже есть. Возможен и выход на Донецк, потому что мы подходим уже к Донецкому аэропорту.

Тут мы уже рассматриваем возможности наших Вооруженных сил и перспективу при наличии мощных резервов и слаженной координации между подразделениями.

Что касается юга, то противник бросил туда больше резервов, потому что предполагал, что основная наступательная операция будет именно там. Туда подтянули части третьего армейского корпуса, а также порядка 1200 кадыровцев, которые обеспечивают заградотряды. Какое-то время они могут создавать нам проблемы.

Но наши войска уже подходят к Киселевке, которая может быть освобождена. А дальше Чернобаевка и Херсон. Если мы создаем предпосылки к окружению или к полуокружению Херсона, там может быть такая же паника, как и в Изюме.

Сейчас главное – нейтрализовать резервы, о которых я сказал, обеспечить наши силы новейшими средствами – HIMARS, M270, авиацией, другими дальнобойными средствами, САУ, которые бьют на 40-50 км, ракетными комплексами на 80 км.

С помощью этих средств можно подавить огневые средства резерва и сам резерв, живую силу и кадыровцев.

Тогда открывается дорога на Херсон. Когда окружим Херсон, думаю, противник будет бежать. Перспектива их бегства или сдачи в плен очень большая, учитывая ту панику, которую мы видели на Харьковском направлении.

Но тут тоже все будет не очень просто. Есть еще и фактор противника, который видит эти угрозы. Нам нужно действовать очень оперативно, потому что если противник сможет прийти в себя и за несколько дней создать группировки и оборонительные рубежи, то освобождать оккупированные территории будет намного сложней, в частности, Херсон.