Майор Гетьман: почему Путин начал обстреливать Украину каждый день и что действительно получит. Интервью

Атаки страны-террориста России на Украину стали ежедневными. Если раньше интервал между массированными атаками составлял от 10 дней до двух недель, то теперь враг существенно активизировался. Это и сугубо эмоциональная реакция на неудачи на фронте, и попытки воспрепятствовать наступлению Вооруженных сил Украины. Впрочем, такие надежды – не более чем фантазии. Возможности оккупанта существенно сократились и продолжают сокращаться.

Многочисленные атаки на Киев продемонстрировали, что противовоздушная оборона столицы чрезвычайно эффективна. Так, по предварительным данным, по городу была запущена баллистическая ракета, которую ранее ПВО не могла обезвреживать. Однако на этот раз ракета была сбита. Украинские Силы обороны эффективно уничтожают нефтебазы врага, создавая ему колоссальные проблемы. И это залог успешного наступления ВСУ. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал ветеран российско-украинской войны, майор запаса ВСУ Алексей Гетьман.

– В последнее время враг обстреливает украинские города, в частности Киев, ежедневно, хотя раньше интервалы между обстрелами были 10-12 дней. С чем вы связываете такую активизацию? И собственно, откуда у врага такие ресурсы?

– Прежде всего это половина того, что было до начала полномасштабного вторжения в Украину. Действительно, ресурсы сокращаются, но у россиян есть военно-промышленный комплекс, способный производить эти ракеты – около 40 ракет в месяц. Пауза, которая была перед началом массированных обстрелов, – около месяца – это как раз тот срок, за который они могли изготовить эти ракеты. И как раз примерно столько и было запущено по Украине.

В частности, на остатках прилетевшей в Умань ракеты была маркировка, из которой видно, что она была изготовлена в первом квартале этого года.

Что касается "Шахедов", то точно не известно, сколько у них этих дронов. Может, несколько сотен или даже тысяча. Но давайте будем объективными: 10-15 дронов – это не 50-60 дронов. Это относительно небольшое количество. Некоторые достигают цели, но посмотрите, как работает наша противовоздушная оборона, особенно вокруг Киева. Вокруг столицы уничтожаются все летящие объекты.

Сегодня (5 мая. – Ред.) был мощный взрыв в Киеве. Есть предположение, что это была баллистическая ракета, которую раньше мы не могли перехватывать, но на этот раз она была сбита. Возможно, сработал Patriot или IRIS-T – новейшие комплексы, которые нам передали наши партнеры.

Когда они (россияне. – Ред.) снова будут готовы к массированному обстрелу? Если они не решат использовать под ноль все, что у них осталось из ракетного вооружения, и будут производить по 40-50 ракет ежемесячно, то для подготовки к новой мощной атаке им нужен еще месяц.

– Действительно, мы видим, что враг тратит свои резервы в Украине фактически под ноль. Это выглядит как жест отчаяния. Действительно ли это может быть связано с эмоциональной реакцией, например, самого Путина? Это попытка России помешать наступлению Сил обороны Украины? Или причина еще в чем-то?

– Действительно, здесь может играть роль и эмоциональная составляющая. Это характерно для россиян, в частности, во время ведения войны – совершать действия не по расчету, а руководствуясь определенными эмоциями. Но можно утверждать на сто процентов, что это также попытка держать в напряжении нашу противовоздушную оборону и вообще наши Вооруженные силы. Как говорят, чтобы мы не расслаблялись.

Но как это может помешать нашим наступательным действиям? Это только их фантазии. Мы прекрасно понимаем, что несколько "Шахедов" и несколько ракет не способны лишить наши Вооруженные силы возможности совершать наступательные действия.

Кстати, точнее говорить не о контрнаступлении, а о наступлении Вооруженных сил Украины, потому что у нас тактическое преимущество на линии фронта. Согласно военным правилам, это называется именно наступлением. В настоящее время контрнаступление проводят россияне.

Как они будут действовать дальше? У них заканчиваются снаряды, заканчивается тяжелая техника. По всему миру они ищут боеприпасы, потому что их промышленность способна производить не более 1,5 миллиона снарядов в год. А это значит – около 4 тысяч снарядов в сутки. Это втрое меньше, чем они сейчас используют.

Да, в начале широкомасштабного вторжения у них был запас снарядов на складах 15-20 миллионов, но он исчерпывается, и, соответственно, количество выстрелов уменьшается – не по доброй воле, а по объективным причинам. Если враг извлекает со складов технику, изготовленную сразу после Второй мировой войны, то мы понимаем, что с техникой у него большие проблемы.

– Вы сказали, что российская армия пытается держать в напряжении украинскую армию. Но и армия Украины не дает врагу расслабиться. Это постоянная "бавовна", в частности, на нефтебазах оккупанта. По вашему мнению, что сегодня больше всего ослабляет врага?

– "Бавовна" на нефтебазах является предтечей наших наступательных действий. Мы должны разрушать штабы, логистические центры, все нефтебазы. Надо посмотреть, что больше всего останавливает наступление украинских Сил обороны, какие объекты в Украине враг пытается атаковать. Подобные объекты врага должны атаковать и мы. Конечно, руководствуясь не эмоциональной реакцией. Да, было бы хорошо ударить по Кремлю или Останкино, но это не принесет нам военного преимущества.

Необходимо сосредотачиваться на тех объектах, уничтожение которых повлияет на ведение Россией боевых действий. К примеру, на Алтае большие склады золота – золотой запас РФ. Это символ их финансовой устойчивости. Можно было бы совершить мощную атаку именно на эти склады. Это существенно подорвало бы экономику России и, соответственно, ее возможности вести войну.

Я не предлагаю наносить удары конкретно по этим складам, но хотел бы подчеркнуть, что очень важно нанести ущерб экономике страны-агрессора. Это нормальный процесс. Так же нормально, когда мы совершаем атаки на базы горюче-смазочных материалов.

Сейчас у оккупанта есть определенные резервы нефтепродуктов. Когда крупные нефтебазы уничтожены, с пополнением запасов возникнут большие проблемы. Они еще могут ездить, но запас закончится через неделю, максимум – через две. А дальше находить горючее будет не так просто, ведь логистическое плечо доставки – более тысячи километров.

Следовательно, уничтожение баз – это очень разумные действия. Здесь работают не только БПЛА. Это также работа наших десантников, партизан и подпольщиков. Мы ведем войну, и мы должны делать так, чтобы наносить наибольший ущерб врагу.

– Вы сказали, что неплохо было бы ударить по Кремлю. И действительно, мы видели кадры, на которых над Кремлем взрываются беспилотники. В Институте изучения войны объяснили эту провокацию Кремля тем, что оккупант пытается сплотить россиян вокруг власти и решить проблемы с мобилизацией.

– Да, они способны совершить любое террористическое действие в своей собственной стране, чтобы обвинить нас и таким образом сплотить свое население вокруг руководства. Это лжепатриотизм, но в России это работает.

Были ли это украинские БПЛА или же российские? Если внимательно посмотреть на большом экране кадры, можно увидеть, как на крыше этого здания два человека поднимаются вверх. Как раз в то время, когда там летают БПЛА. Значит, у оккупанта прокол за проколом. Но для местного населения эти истории заходят, а на большее они и не рассчитывают.