"Трудно, пока ты не смиришься с мыслью, что можешь погибнуть": журналист рассказал о жизни на фронте
39-летний Мирослав Семенюк уже 15 лет работал в журналистике, последние два года был редактором на сайте OBOZREVATEL. Сам родом из Ивано-Франковщины, но живет в Киеве. До 24 февраля у Мирослава из военного опыта была разве что военная кафедра в институте. Однако с началом широкомасштабного вторжения России в Украину он с другом пошел в военкомат и уже скоро отправился на фронт, на самый сложный участок – Донецкий.
Поговорили с Мирославом о службе и как изменилась его жизнь.
– Мирослав, почему ты решил, что нужно идти воевать? Тебе пришла повестка или ты сам пошел в военкомат?
– После 24 февраля я вывез семью из Киева к родителям в Прикарпатье, там еще несколько дней работал, смотрел, как разворачиваются события. Когда переговорные группы ни о чем не договорились, понял, что эта война надолго. Тогда мой одноклассник, тоже приехавший из Киева с семьей, предложил пойти стать на учет в военкомат, я согласился. Офицера в военкомате встретили с радостью, сказали ждать телефонного звонка. Дома мы решили, что жена с сыном уедет к своему отцу в Италию. Я провел их до границы, а на следующее утро позвонили из военкомата и дали два часа на сборы. Написал на работе, что меня призвали, собрал вещи и уехал в Ровно, где формировалась 68-я отдельная егерская бригада.
– Как к твоему решению отнеслись родные?
– Родители в слух не одобрили мое решение, но внутри, думаю, они мною гордились. Мой дедушка прошел Вторую мировую войну, получил несколько ранений, заслужил ордена и медали. Бабушка ждала его возвращения три года! Поэтому я просто не мог опозорить его память и прятаться от повестки, как это делали многие мужчины. Сейчас жена и сын Демьян вернулись в Украину, мы увиделись во время короткого отпуска. Теперь каждый вечер разговариваем по видеосвязи.
– Где ты сейчас служишь, в каком направлении, в какой бригаде, кем? Если это не военная тайна.
– Наша 68 ОЕБр уже 8 месяц стоит на Донецком направлении. Я – начальник службы по связям с общественностью. Среди прочего работаю с украинскими и иностранными журналистами, снимающими сюжеты на передовой. Также веду Facebook-страницу бригады.
– Каково было твое первое впечатление от войны, каковы были эмоции? Ведь нынешняя война отличается даже с 2014-16 годов. Сейчас очень много артобстрелов. Насколько было тяжело поначалу?
– Трудно до того момента, пока ты не смиришься с мыслью, что можешь погибнуть. Когда ты принял этот факт, дальше просто работаешь, соблюдая соответствующие меры безопасности. Во время обстрела бежишь в укрытие, затем возвращаешься и продолжаешь выполнять свои обязанности.
– Люди каких профессий с тобой воюют, кто они?
- Самых разных профессий, у нас большинство бригады – люди невоенные. От лесоводов, фермеров и строителей до ITшников, частных предпринимателей и дизайнеров интерьеров. Вместе со мной живут учитель в колледже и частный нотариус.
– Может, можешь вспомнить самые сложные эпизоды на войне?
– Сложнее всего – терять побратимов, с которыми ты был лично знаком. И когда их родные, еще не зная, спрашивают в Facebook, почему они не выходят на связь…
– Изменилась ли ситуация на фронте для вас, если сравнить с первыми месяцами войны и сейчас? Стало легче или сложнее, что с западным оружием, достаточно ли его?
– За это время ребята стали более опытными. Если поначалу многие впервые держали в руках оружие, то сейчас уже ловко владеют несколькими его видами. Как говорится, жизнь научит. Западного оружия тоже становится больше.
– Приходилось ли общаться с местными жителями на освобожденных территориях? Как они вас встречают, как относятся, о чем говорят? Есть ли среди местных сторонники "русского мира", коллаборанты, как они ведут себя?
– Очень удивило, что жители донецких сел преимущественно украиноязычные. Русский звучит в больших населенных пунктах. Люди дружелюбны к военным, есть и просто безразличные. Лично мне не попадались сторонники "русского мира", хотя слышал о них несколько историй от побратимов. Такие люди притаились и стараются не попадаться нам на глаза.
– Приходилось ли брать в плен или сталкиваться с пленными русскими солдатами? Что они говорят, как себя ведут?
– Видел пленных под конвоем. Они радостно идут на сотрудничество, чувствуя нормальное к себе отношение и понимая, что плен с последующим обменом – это для них один из лучших вариантов.
– Я помню, что ты снимался в видеоролике, где читали стихи, показывали фото своих детей. Расскажи историю этого видео, кто придумал, как снимались…
– Идея видео принадлежит побратиму Павлу Вышебабе, поэту, музыканту, а теперь еще и популярному блогеру. Очень талантливый человек, считаю его Тарасом Шевченко нашего военного времени. Снимал мой коллега по службе Богдан Илащук, ранее работавший на буковинском телевидении. Он, кстати, тоже показывает своего сына – Ростика. Видео стало настолько популярным, что даже один из банков подарил нашей бригаде внедорожник.