Дети после освобождения целовали хлеб, а рашисты убивали даже собак: украинка об оккупации Киевщины

"Я всю жизнь боролась с любыми проявлениями коррупции, однако как я рада, что Россия прогнила от нее", – рассказывает жительница кооператива "Сады-Озера", руководительница проекта "Лики Контроль" Наталья Гуран. Ей и ее семье пришлось месяц жить в оккупированном россиянами дачном кооперативе.

О шкуродерстве и вандализме из-за обычной зависти, мародерстве, насилии и российских страхах она рассказала OBOZREVATEL.

Оккупация

Дачный кооператив "Сады-Озера" находится в Бучанском районе. Рядом Блиставица, Бородянка, собственно, Буча и Гостомельский военный аэродром

"Мой дом находится и у леса, и у дороги. Утро 24-го у нас началось со взрывов на аэродроме и высадке российского десанта в лесу. Выглядели они просто ужасно – какие-то поношенные берцы, дешевая форма, мешки вместо рюкзаков", – рассказывает женщина.

Наталья и ее семья – сестра, родители и две племянницы подросткового возраста – оказались в оккупации в первый же день.

"Весь день они летали по вырубкам, но выше сосен не поднимались, потому что боялись ВСУ. 25-го утром они отключили нам свет, воду и интернет. Когда пропала связь, мы на чердаке нашли старый радиоприемник и слушали наше радио. Власть молчала об эвакуации, поэтому мы сидели и передавали знакомым место расположения российских военных. Когда российские минометчики окопались в лесу, к нам зашла колонна. Мы насчитали 450 единиц военной техники. Они ехали и расстреливали дома. Россиянам было безразлично, есть там кто-то или нет. Мы это увидели и решили топить дом только на два часа в день. Грелись или ночью, или в пасмурные дни, чтобы россияне не видели", – рассказала нам женщина.

Мародерство началось, как только оккупанты окопались в лесу. Сначала забирали ювелирные украшения и еду.

"Они просто заходили в дом и начинали забирать всю еду. Правда, человеческую. Но еще в первый день мы многое смогли спрятать: макароны, тушенку, каши, которыми кормим собак. На третий или четвертый день у нас кончился хлеб. И так мы полтора месяца хлеба не видели. Ели немножко каши и иногда суп с ложкой тушенки. Трудно было, потому что с нами были дети", – рассказала Наталья.

Украинка вспоминает, что россияне запрещали выходить во двор. Чтобы набрать воды с колодца, люди бегали прячась.

"Падали, когда видели вертолеты, рассматривали, не шастают ли эти, тогда набирали воду и так же бежали назад. А в колодцах вода техническая. Такую пить нельзя вообще. Мы ее сначала фильтровали, а как фильтры забились, то кипятили. Это пили мы, дети и животные", – добавила Гуран.

"Некоторые россияне ходили обмотанные колорадками. Мы сначала не понимали, зачем им это, однако кто-то подслушал, что они их наматывают как оберег от украинских пуль. Но что-то не спасло, потому что позже на труппе одного из них нашли мой винчестер", – вспомнила женщина.

Правый сектор

"Россияне стояли сначала на улицах. Скрывались среди домов с людьми. Обстреливали Бучу, Гостомель и Горенку каждый день. В лес заезжал "Град" и выпускал кассету по одному населенному пункту, отстреливался, а его уже менял другой. От этих обстрелов в доме было нечем дышать, потому что все заполнялось пороховыми газами, но им тоже прилетало в ответ. Из-за этого в один день начался лесной пожар. Мы уговорили их разрешить нам потушить его. Пока все бегали с ведрами, россияне сидели и смотрели на это. Тушили весь день, но потом поменялся ветер и огонь отступил", – рассказала украинка.

Такое сосуществование было до 9 марта. Потом россиянам надоело стрелять и пугать людей. Сначала они расставили технику во дворах, а затем продолжили мародерить.

"А потом рашисты пришли к нам. Наставили оружие и вывели во двор, там еще и навели дуло танка. Сестра спросила, что ищут, они ответили: "Мы ищем неофашистов, бандеровцев и правосеков". Рассказали нам о заминированной машине и повешенном соседе. Обыскали наш дом и выдали нам белые повязки, запретив выходить на улицу. К вечеру разбили людям окна, а затем на ночь оставили засаду. Сидели в той засаде несколько дней", – рассказала женщина.

Портрет Бандеры

На следующий день россияне провели ротацию и сменили бойцов на более жестоких.

"Через день приехали на БТРах. К нам в дом зашли два беларуса и один дагестанец или чеченец. Тот чеченец дулом автомата показывал, куда нам идти и куда становиться. Во двор тоже выводили под автоматами. Искали корректировщиков огня. А мы им и говорим: " Вы все телефоны забрали, какие из нас корректировщики?". Они это услышали и пошли грабить дома. У меня забрали машину и бытовую технику, ношеные носки, корзину для мусора и даже лопатки для переворачивания еды забрали. Испугали кошек и собаку. Поубивали моих ручных кур, которых я выращивала просто как домашних животных", – рассказала Наталья.

Во время грабежа россияне решили расстрелять дом, на котором висел украинский флаг. Затем из руин доставали мебель и предметы интерьера.

"К другому соседу зашли и вынесли книги и бумаги. Достали портрет Степана Бандеры. Облокотили о шкаф и мимо того портрета они просто ходили, потому что не знали, кто на нем изображен. Это было очень смешно, но и страшно, потому что я активистка и кто-то мог об этом сказать", – рассказала женщина.

На следующий день они вернулись и подбирали чужие вещи, угоняли машины.

"Со стола забрали даже колоду карт. Это профессиональные мародеры и воры. Они заводили новые машины, еще одни приехали с машиной и тоже грабили, а их дезертиры забирали еду и теплые вещи".

Смертельные прятки

Со взрослыми в оккупации остались две девочки-подростки – восьми и шестнадцати лет.

"Одна из моих племянниц – восьмилетний ребенок. Она не понимала, почему если у нас закончилась еда, мы не можем поехать в кафе, в Макдональс, в супермаркет. Мы пытались что-то придумывать, нам помогали соседи, которые давали фрукты, остававшиеся у них с зимы. Когда нас освободили, то приехали волонтеры и ТРО с хлебом, так ребенок взял ту буханку, обнимал и целовал, а мы плакали", – добавила женщина.

"А однажды я шла и возле родительского дома увидела кучу презервативов. Я не знаю, кто был их жертвой", – рассказала Наталья.

Жестокость

"Мы жили на дачах, там было чисто, красиво. А они заезжали и сбивали живые изгороди, ломали деревья, разбивали ворота. Зачем это делать, они же молодые, могут перепрыгнуть. Заезжали танками во дворы и намеренно ломали деревья. Но больше всего, что меня поразило, – ненависть к цветам. Как только начали распускаться первоцветы, они начали их уничтожать. Россияне въезжали танками на поляны с подснежниками и разворачивались на них, чтобы ничего не росло", – рассказала женщина.

От обстрелов страдали люди и животные. Собаки и кошки получали контузии и травмы, взрывались на минах. Однако некоторые адаптировались – скрывались во время взрывов, а затем начинали лаять.

"Российские военные заходили во дворы и расстреливали собак. С особой ненавистью они уничтожали породистых собак. У одного из соседей жили немецкие овчарки. К нему пришли и выпустили в животных очереди из автомата. Одну ранили – она выла. Русский подошел к хозяину и сказал: "Или ты ее сейчас прибьешь, или я тебя расстреляю". Соседу пришлось собственноручно задушить своего пса. Еще к одним зашли, а там аквариум, такса с щенками, шпиц и кане-корсо. Они разбили этот аквариум и расстреляли животных вместе со щенками", – рассказала женщина.

А мы тем временем пытались их спасать. Они приходили к нам с дороги. Мы сначала не понимали, откуда все эти доберманы, алабаи и кошки, а потом до нас дошло – из расстрелянных машин. К нам прибилась куча кошек и собак, и мы, притом что нам самим не хватало, подкармливали и их.

Коридор

Русские объявляли о "зеленых коридорах". Выезжавших – расстреливали. Прямо на въездах к кооперативу стояли машины с расстрелянными людьми. Одна семья, уезжая, увидела среди уничтоженных автомобилей "Жигули" своих родителей. Конечно, расстрелянные. Они проехали мимо, но я представляю, что эти люди чувствовали. Из нашего кооператива люди пытались уезжать через Бородянку. Но их там закрыли в церкви и сказали, что повезут в Курск. Соседям удалось сбежать.