Климкин: Каховская ГЭС – ящик Пандоры. Для Кремля и мира пришло время истины. Интервью

Подрыв плотины Каховской ГЭС и вызванная этим экологическая катастрофа целого региона Украины стал не просто очередной красной линией, которую пересек преступный путинский режим. Это новое измерение осознания для всего мира о том, что представляет собой современная Россия. Разрушение критической инфраструктуры – это то, что касается не только отдельной страны. Речь идет об угрозе существованию человечества как такового, это ящик Пандоры.

Видео дня

Примечательно, что за несколько лет до подрыва ГЭС страна-оккупант Россия поддержала резолюцию Совбеза ООН о защите критической инфраструктуры, а сегодня вопреки международному гуманитарному праву не допускает к пострадавшим от подтопления оккупированным районам левобережья Днепра международные миссии, в частности, Красный Крест. Даже Китай, традиционно придерживающийся нейтральной позиции, не готов "съесть" подобные преступления путинского режима. Сейчас перед Украиной стоят две неотложные задачи: объяснить незападному миру, на какую глобальную опасность указывает этот теракт, и добиваться того, чтобы международные структуры помогли людям на оккупированных территориях. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал министр иностранных дел Украины в 2014-2019 годах Павел Климкин.

– В контексте помощи пострадавшим в результате подрыва дамбы Каховской ГЭС президент Украины Владимир Зеленский заявил: "Сейчас нужна четкая и быстрая реакция мира на происходящее". Конечно, здесь он имел в виду в большей степени гуманитарное измерение. Но почему мы не видим такой четкой и быстрой реакции в дипломатическом, политическом измерении?

– Я думаю, что реакция есть, и реакция достаточно мощная. К примеру, это слова Шольца о новом измерении. Это больше, чем дефиниция. Это действительно эмоционально, а не только политически. То, что мы слышим на Западе, тоже однозначно.

Что является неотложным вызовом – это объяснить незападным странам, что происходит. Что разрушение критической инфраструктуры – это не просто новая красная линия. Это именно то, о чем сказал Шольц – это новое измерение. Это то, что может достать каждого во время конфликтов. Это то, что касается не только образа жизни, но и вообще нашего существования. И что это ящик Пандоры.

С незападным миром нам нужно очень плотно и активно поработать, чтобы показать ему именно это новое измерение.

Когда у нас было председательствование в Совбезе, мы протолкнули резолюцию по защите критической инфраструктуры (резолюция была принята в феврале 2017 года. – Ред.). Тогда даже Россия это съела. И теперь она нарушила именно то, против чего тогда не возражала. Поэтому даже на площадке ООН мы должны всем говорить: смотрите, если мы не найдем пути, надежные способы, как защитить критическую инфраструктуру, то ящик Пандоры открыт. Будут разрушаться газопроводы, нефтепроводы, транспортные и другие коммуникации. И тогда жизнь фундаментально изменится.

По-моему, это вызов номер один для нас в последующие дни и недели.

Второй момент – именно тот, о котором говорил Владимир Зеленский. Это то, что нам нужно, чтобы международные структуры сделали хотя бы что-нибудь для помощи людям на оккупированных территориях. Даже в Сирии они имели на порядок больший доступ. Я помню цифру, о которой мне говорил тогдашний руководитель Красного Креста, – у них был доступ почти к 90% территорий, и только 10% им не давали. А у нас вообще ничего не дают. Это фундаментально противоречит всем принципам международного гуманитарного права.

Я думаю, мы должны объяснить не только Западу – с этим у нас как раз все нормально, а не Западу, что сейчас начинает разрушаться не только международное право, но и основа международного гуманитарного права.

Кстати, в протоколах к Женевской конвенции написано прямым текстом о невозможности разрушения критической инфраструктуры. На самом деле все есть и все согласовано.

Итак, есть два вызова – не Запад и международные организации. И там, и там пока ситуация достаточно сложная, поскольку в незападном мире настроения меняются, но не так быстро, как нам хотелось бы. А ООН остается такой же импотентной, какой всегда и была.

– Возможно, говоря о позиции незападного мира, вы имели в виду, в частности, реакцию Китая на подрыв дамбы Каховской ГЭС?

– Кстати, реакция Китая и тот факт, что они среагировали не раз, что официальная позиция была очень сбалансирована, очень знаковая. Они специально дали своему представителю в ООН это сказать, и он однозначно осудил разрушения в Каховке. Правда, он не обвинял Россию, но сам факт осуждения и то, что китайцы это сказали, свидетельствует о том, что они не готовы съесть такие вещи. Для них критическая инфраструктура, конечно, очень важна.

– Как вы считаете, мог ли подрыв дамбы Каховской ГЭС стать определенным моментом истины для всего мирового сообщества? Возможно, оно осознало, что дело не в так называемом провоцировании России и Путина, а в том, что эту страну возглавляет безумный человек, способный абсолютно на все, в частности, и на подрыв Запорожской АЭС, и на то, чтобы поставить весь мир перед очередной ядерной угрозой?

– Это не момент истины. Я бы назвал это временем истины. Я говорю со многими незападными политиками и экспертами. Они ощущают смену настроений на Западе, они ощущают смену настроений у себя и отчетливо видят, что компромисс ради компромисса – это уже не вариант.

Они видят, что пойти по пути деэскалации ради деэскалации, чтобы потом снова взорвалось, – этого никто не хочет. И даже китайцы четко говорят: мы должны смотреть, как должно выглядеть устойчивое решение. Это при том, что китайцы, конечно, не заинтересованы в победе ни Запада, ни Путина. И это значит, что в последние несколько месяцев есть время истины – это изменение настроений. Оно происходит в поставках вооружений, оно чувствуется в том, что компромисс ради компромисса – это уже не опция. В этом смысле вы совершенно правы.