Видео дня
"Мне как военному человеку легче представить свою смерть с оружием в руках, защищая свою страну, чем утопиться в Тисе", – боец бригады "Рубеж" Андрей
Андрей в начале войны воевал в добровольческом батальоне, в октябре 2016 года подписал контракт, служил в бригаде "Рубеж", но через три года уволился и уехал путешествовать по миру. Полномасштабное вторжение россиян застало парня в Азии и он сразу вернулся в Украину, в свою бригаду. Как только официально стал военнослужащим – лег в госпиталь с рецидивом малярии. Сейчас Андрей является командиром экипажа беспилотных авиационных комплексов "Кара Небес".
На пятый день после ранения продолжили работу
Наш экипаж работает достаточно эффективно. Мы вчетвером точно уничтожили более 70 военнослужащих Российской Федерации, и "двухсотыми", и "трехсотыми", за достаточно небольшой период времени. При этом никто из моих людей не погиб. Это для меня большая ценность.
В сентябре 2023 года возле Бахмута наш экипаж был ранен почти в полном составе, прилетел 150 калибр. Просто чудом удалось выжить. Одному побратиму посекло глаза, у другого – барабанные перепонки полопались и осколки в ногах. У меня осколки в ногах и очень дало на зрение, он сильно упал после этого. Но, тем не менее, через пять дней после ранения я снова заступил на задание, и мы продолжили работать.
Здесь FPV-дроны противника летают каждые 10 минут. Их РЭБ работает хорошо, у них достаточно большое количество локального РЭБ. То есть, на автомобилях, на позициях и т.д. И это, конечно, мешает нам работать. Но, все-таки, мы работаем.
Выдаем хорошие результаты. На одном из направлений, где держит оборону бригада "Рубеж", вместе с стоящими рядом побратимами из других бригад с помощью FPV и скидов, за последние 2-3 месяца было уничтожено около 70 единиц техники противника. А о количестве ликвидированных врагов, за этот период времени, вообще трудно говорить.
Однако, к сожалению, живой силы у противника достаточно. Хотя, признаком того, что они "набираются" не так активно являются северные корейцы. И все же, личного состава у них гораздо больше, чем у нас. И у нас рекрутинговая проблема значительно больше, чем в России. И это удивительно для меня , потому что мы защищаем свою землю и при этом не можем насобирать людей.
Для меня это некий нонсенс и сюрреализм. И это при том, что до Днепропетровской области осталось около 8 километров. Если посмотреть от населенного пункта Новодаровка в Днепропетровскую область – 8 километров 580 метров, по информации DeepState, от серой зоны до Днепропетровской области.
Вы видите на карте такую страну, как Ичкерия? То же будет с Украиной, если мы будем договариваться с россиянами
Проблема в том, что мужчины, которые могли бы вместе с нами защищать нашу землю, сейчас расслабились, а потом умрут от какой-то бомбы, ракеты или дрона. Мне, как военному человеку, легче представить свою смерть с оружием в руках, защищая свою страну, чем утопиться в Тисе. Мне тяжело найти причину, почему не воевать.
Я тоже хочу жить, хочу развиваться, хочу наслаждаться жизнью. Но я понимаю, что это в полном объеме возможно только после того, как война закончится. И только после нашей победы. Иначе мы все равно будет в определенном ограничении. Или в ограничении того, как мы будем бежать, где угодно за границей. Или в ограничении того, как будут закрыты границы. Или в любом другом ограничении. Но это точно не будет так, как было раньше, если мы не будем воевать. В перспективе, если мы не будем воевать, будет просто хуже.
Больше всего меня пугает капитуляция. Что касается переговоров, все, видимо, слышали о такой стране как Ичкерия, но ее сейчас нет на картах – это ответ на то, почему я боюсь каких-либо договоренностей с Россией. Ичкерия договорилась о мирной остановке войны, но через пять лет, кажется, Россия начала вторую кампанию и просто уничтожила страну. Поверьте, Россия со своими империалистическими, шовинистическими задачами, которая кричит о том, что Берлин наш, Варшава наша, и тому подобное дерьмо, точно не остановится прямо на Донбассе.
В октябре Российская Федерация оккупировала 590 квадратных километров. Это больше, чем за любой месяц с середины 22 года. То есть Россия очень быстро оккупирует наши территории сейчас.
Проблема украинцев в том, что мы сейчас обращаем внимание на внутренние вопросы больше, чем на наступление России. Все внутренние вопросы, это, конечно, ужасно. Количество коррупционных схем и муток - это очень ужасно, но если мы станем территорией России и нас просто оккупируют, то будет значительно хуже.
Я говорил и буду продолжать говорить, что, несмотря на то, что у нас есть определенные ограничения прав из-за военного положения, несмотря на закрытые границы из-за военного положения, любой украинец может говорить обо всем, что он хочет - о любых коррупционных схемах и так далее. У России такого права нет. В России ты кричишь о коррупции и тебя сажают "на подвал".
Украине нужны более жесткие законы, мы должны себя ограничивать, чтобы победить
В начале 2022 года мы воевали и "коктейлями Молотова". Конечно, это плохой показатель, однозначно, но тем не менее, говорить о том, что у нас сейчас нет каких-то средств, смешно. С учетом того, что у нас реально не хватает личного. Поверьте, оружия у нас хватит, его больше чем сейчас личного состава в Силах обороны Украины.
Вопросы привлечения людей в ряды Сил обороны нужно решать в глобальном плане. Во-первых, нужны более жесткие законы в Украине, как бы это сейчас жестоко не звучало. Нам нужны жесткие решения, которые будут не нравиться социуму, как это делал Черчилль. Черчилль не нравился своей нации в период, когда он был премьер-министром. Президент не должен нравиться своей нации в какой-то сложный период. И это касается чего угодно. Мы должны себя значительно ограничить для того, чтобы в перспективе победить. И военные максимально себя ограничили.
Мы живем не в лучших условиях, мы живем в блиндажах, мы копаем окопы, мы выполняем боевые задания того или иного характера. Думаю, в гражданском мире люди, которые имеют возможность утром выпить какао на кокосовом молоке и съесть чизкейк, у них действительно есть очень много вариантов, как можно быть действительно полезным государству и нации для того, чтобы улучшить ситуацию, которая есть на фронте.
Внутренних сил у меня нет никаких. Есть понимание того, что нужно работать, поскольку никто, кроме нас, не сможет ничего изменить. Поэтому мы просто должны работать, работать на наши результаты, на наше будущее.