О позитивных сдвигах в ВСУ, на что может "среагировать" Путин и почему Украине нужны не только "Томагавки". Интервью с контр-адмиралом в отставке ВМС США Монтгомери

Разговор с контр-адмиралом ВМС США в отставке Марком Монтгомери – это не просто интервью о ходе войны в Украине. Это стратегический разговор о балансе сил, времени и границах политической воли Запада. Монтгомери принадлежит к тем военным стратегам, которые мыслят не только категориями фронта, но и архитектуры безопасности, в которой этот фронт существует. Его ответы всегда точные, прагматичные и одновременно неприятно честные – о том, что Украина может и должна сделать сама, а что ей не под силу без внешней поддержки.

Монтгомери подчеркивает три простые, но жесткие истины: современная техника и дальнобойные средства меняют баланс, беспилотные системы компенсируют человеческое преимущество противника, а экономическо-политическое давление – возможно, единственный реальный механизм, способный принудить Кремль к уступкам.

В то же время интервью выходит далеко за пределы украинского контекста. В центре – более широкая стратегическая дилемма: готова ли Европа взять на себя ответственность за собственную безопасность, если США сократят военное присутствие на континенте. В администрации в Вашингтоне все чаще говорят о "переносе фокуса" в Индо-Тихоокеанский регион, а в Европе – о необходимости "делать больше". Однако, как отмечает Монтгомери, ни одна из европейских армий не имеет полного спектра возможностей, которые обеспечивает американская авиационно-морская мощь или ядерный щит. И именно поэтому вопрос не только о деньгах, а о способности Европы действовать быстро, согласованно и решительно.

Когда диктатор Путин испытывает Запад дронами над Польшей, атаками на телекоммуникационные кабели или кибератаками на европейские аэропорты, он проверяет не оборону как таковую, а предел терпения и единства. Адмирал откровенно говорит: НАТО сталкивается не с военным, а с политическим вызовом.

О будущем, которое решается сейчас. О том, способна ли Украина вернуть инициативу, сможет ли Европа без американского плеча остаться оплотом стабильности и готов ли Запад принудить Кремль к миру не словами, а силой – своими мыслями в эксклюзивном интервью OBOZ.UA поделился контр-адмирал в отставке Марк Монтгомери.

– Начнем с нынешней непростой ситуации на фронте. По вашему мнению, может ли Украина в сегодняшних реалиях вернуть себе инициативу на фронте и что для этого нужно?

– Я считаю, что если Украина получит правильную, современную технику, а также если Россия будет подвергнута усиленному экономическому и политическому давлению (санкции и другие меры), то военная ситуация может измениться в вашу пользу. Не думаю, что это будет означать возвращение к границам 1991 года, но Украина может восстановить инициативу и стать более сильным партнером для США и Европы. Если вооружить Украину и продолжать давить санкциями на Россию, она сможет вновь получить инициативу и эффективнее действовать на поле боя. Конечно, все это возможно только при поддержке западных партнеров.

В целом США и другие партнеры существенно помогают Украине в течение этих лет. Однако были ограничения и задержки в поставках вооружений. С приходом администрации Трампа подход к помощи стал менее системным – он больше фокусируется на других вопросах. Поэтому увидим, как это будет разворачиваться дальше.

И все же есть одна причина, почему я немного оптимистично настроен по вопросу поддержки: Трамп неоднократно говорил, что Америка позволит партнерам покупать вооружение для Украины. То есть эти системы могут быть проданы западными государствами. Именно такие современные, совершенные системы вооружения действительно могут повлиять на ход боевых действий – если их продадут и будут поставлять.

– Вы не впервые в Украине. То есть, в принципе, знаете ситуацию с военным управлением, как она менялась и трансформировалась. Какие основные проблемы или достижения вы бы выделили за время войны в этом направлении?

– В Украине я бываю примерно раза по три в год. Обычно – десять дней или две недели. Я поражен тем, что Украина создала корпусную систему управления – именно перестройка системы с бригад на большие структуры. В нашем понимании это ближе к дивизиям, но суть в том, что появляются органы оперативно-тактического уровня, которых раньше не было. Ранее бригадная модель не имела такого уровня штабной насыщенности, что затрудняло качественное планирование и выполнение сложных операций. Создание 16 армейских корпусов – важное решение. Если эти корпуса смогут эффективно управлять своими подчиненными подразделениями, то объединенные операции будут выполняться лучше. Это дает больше гибкости в командовании и позволяет делегировать полномочия.

– Перейдем к военно-промышленному комплексу Украины. Сейчас все говорят, что система беспилотной войны – это война будущего. Насколько, на ваш взгляд, именно сектор беспилотных аппаратов способен помочь Украине уменьшить разрыв в численности личного состава, уменьшить преимущество, которое имеет Россия?

– Как показала война, беспилотные платформы очень важны. Украина делает замечательную работу, используя беспилотные системы, которые применяются в трех доменах боевых действий. Именно они позволили украинским силам действовать эффективно, даже когда преимущество в живой силе на стороне противника. Беспилотники наносили удары по энергетической инфраструктуре и объектам в глубоком тылу России, создавая значительное давление. Дроны, способные поражать цели на больших расстояниях, – это один из ключевых факторов. Кроме того, беспилотные системы применялись для поддержки сухопутных операций, что компенсировало преимущество противника в количестве людей. В 2022 году сложно было представить, что дроны смогут наносить такие потери, но практика показала их эффективность – значительную часть потерь противника обеспечили именно беспилотные средства. Это стало возможным благодаря постоянному усовершенствованию и адаптации таких систем.

Я уже говорил, что западная помощь важна, но есть вещи, которые Украине нужно производить самостоятельно. Прежде всего – дроны; также артиллерийские боеприпасы, а дальше – те системы, которые всегда должны быть под рукой: боеприпасы, средства ПВО в определенных нишах, стрелковое оружие и тому подобное. Дополнительно надо делать ставку на то, что нельзя легко доставить внешней поддержкой – например, системы для поражения целей в глубоком тылу противника.

Противовоздушная оборона, крупнокалиберные артиллерийские системы или современные танки – это те сферы, где партнеры могут насытить Украину, или, если США готовы, продавать эти системы самим партнерам, которые затем будут поставлять их Украине. Украина же не должна стремиться производить абсолютно все – стоит сосредоточиться на стратегических нишах (дроны, боеприпасы, некоторые средства ПВО и другие критические элементы), которые будут больше всего влиять на способность защищаться и сдерживать агрессора.

– Совместное производство? Если брать, например, Соединенные Штаты – сейчас Трамп стремится реализовать идею продавать оружие через структуры НАТО, которые потом будут передавать его Украине. Возможно ли совместное производство со Штатами на территории Украины?

– Да, это не ново для США, которые уже имеют совместные предприятия с другими странами: например, с Германией (Rheinmetall), с Израилем (RAFAEL) и с Великобританией (BAE), а также с Японией (Mitsubishi). Вопрос создания совместного производства с американскими партнерами – это прежде всего юридическое и техническое дело. Нужно соответствовать американскому законодательству и практикам, пройти длительные юридические и безопасностные проверки. США очень тщательно относятся к вопросам технологий и их дальнейшего использования. Если будут разногласия или недоразумения с украинскими компаниями, это усложнит процесс. Но ответ – да, это возможно, при условии создания соответствующих правовых и технических условий в Украине.

– Перейдем к теме отношений США и России при Трампе. В течение последних восьми месяцев политика Трампа в отношении РФ, Путина была достаточно лояльной и не дала заметных результатов. Недавно мы увидели изменение риторики. По вашему мнению, понимает ли администрация, с кем они имеют дело в Кремле? Осознают ли они, что реальных переговоров о прекращении огня без давления на Путина не будет?

– Очень медленно, но Трамп начинает это понимать. Два месяца назад ситуация была сложнее – казалось, Путин выиграл больше политических дивидендов. Было много разговоров и предложений встретиться. Сближение происходило, например, на Аляске, но без конкретных результатов. Путин пытался манипулировать этим процессом и, по моему мнению, "водил" Трампа. Сейчас у президента есть советники, которые его тормозят в плане чрезмерных уступок, и он частично осознает, что его использовали. Поэтому я считаю, что, скорее всего, в ближайшее время Украина получит дополнительные системы вооружения.

– Относительно "Томагавков": насколько технически реально, чтобы Украина получила эти ракетные системы и могла их использовать? Если нет – какие системы могут заменить эти ракеты?

– Это очень дельный вопрос. Теоретически США могли бы предоставить "Томагавки" – это мощная, дальнобойная и точная система. Но на практике есть несколько проблем: многие технологические компоненты "Томагавков" могут быть изъяты или модифицированы перед передачей, интеграция таких ракет в систему применения Украины потребует участия американских специалистов и соответствующей инфраструктуры. Поэтому, по моему мнению, лучше рассматривать и альтернативы: есть системы дальнего действия и высокой точности, которые стоят гораздо дешевле и могут быть массово закуплены. Они известны как атакующее оружие увеличенного радиуса действий (ERAM), были разработаны в США специально для Украины. Они имеют меньшую дальность, чем "Томагавки", но значительно большую, чем то, чем сейчас обладает Украина, и их стоимость – лишь часть от стоимости "Томагавков". Эти системы можно адаптировать под украинские нужды (даже для запуска с некоторых типов самолетов) и использовать массировано в течение нескольких лет – тысячи таких ракет будут иметь больший эффект, чем несколько десятков стратегических "Томагавков".

Также стоит учесть украинскую ракето- и морскую разработку: "Нептун" – это украинская крылатая ракета, которая по определенным параметрам имеет схожие боевые возможности, при этом дешевле и полностью украинского производства.

– Большинство экспертов считают, что Дональд Трамп заявлениями о разрешении передачи новых ракет на нужды Украины хочет заставить Путина сесть за стол переговоров.

– Трамп, безусловно, хотел бы видеть Путина за столом переговоров. Но это не произойдет только потому, что Вашингтон этого хочет. Путин не реагирует на дипломатию – он реагирует только на принуждение. И единственный фактор, который может заставить его сесть за стол, – это не слова Трампа и не военные действия, а экономическо-политическое давление. Единственный путь, который реально может заставить Кремль остановиться, – это удар по его финансовым источникам. Прежде всего – жесткие санкции против Китая, Индии и Турции, которые продолжают покупать российскую нефть через так называемый теневой флот. Если перекрыть этот канал, российская экономика начнет задыхаться. Эффективная кампания дальнобойных ударов Украины по российским НПЗ может иметь схожий эффект.

Сегодня 40% доходов бюджета России поступают именно из энергетики. И практически вся эта прибыль идет на вооружение. Остальное – на содержание режима: выплаты населению, элитам, силовикам. Если разрушить этот баланс, Путин окажется перед выбором – продолжать войну или спасать собственную систему. И именно тогда возможны настоящие переговоры, а не театральные "встречи ради встреч".

– Как вы считаете: сколько еще Россия может вести войну такой интенсивности, как сейчас?

– Годы – если Китай, Индия и Турция продолжат поддерживать Москву. Потому что сейчас Украина воюет не только с Россией, а с целым блоком ее партнеров. Северная Корея – артиллерия и боеприпасы. Иран – "Шахеды" и дроны. Китай – критическая экономическая поддержка, микроэлектроника, комплектующие для ракет. Это фактически коллективная война авторитарных государств против Украины.

– Все понимают, что действенный инструмент – прекращение деятельности "теневого флота". Но Европа пока не готова идти на блокаду Балтийского моря и эскалацию. Как вы оцениваете такую возможность?

– Теоретически – возможно. Теневой флот действует преимущественно в Балтийском и Черном морях, и технически страны ЕС могли бы его остановить. Но это сразу будет выглядеть как акт эскалации – прямое вмешательство в торговлю, даже если это теневая торговля. Поэтому Европа избегает этого сценария.

Но есть более эффективный путь – финансовые санкции. Если ударить по банкам, страховым компаниям, судовладельцам и трейдерам, которые обеспечивают эти перевозки, эффект будет больше и без военных рисков. Когда заблокируют операции китайских или индийских посредников, которые оплачивают этот флот, он просто остановится. Это вопрос не эскалации, а решимости.

– Параллельно с жесткой риторикой в отношении Путина Трамп заявил, что именно Европа должна помочь Украине вернуться к границам начала войны. То есть, как и заявлял ранее Трамп, США уже не будут нести бремя войны. Европейские лидеры, в частности руководитель европейской дипломатии Кая Каллас, ответили, что ЕС не имеет ни военных, ни финансовых ресурсов, чтобы это сделать. Насколько это реальная угроза – полное перекладывание войны на плечи Европы?

– Я не совсем согласен с госпожой Каллас. Если посмотреть в целом, ЕС уже потратила на войну больше, чем США. Европа имеет ресурсы, но фактически им не хватает единства и решимости. Они могли бы полностью финансировать поддержку Украины, если бы решили использовать замороженные российские активы – это более 300 миллиардов долларов. Проблема не в деньгах, а в производстве. Европа не способна быстро создать оборонно-промышленный комплекс, который заменит американский. Построить новую оборонную инфраструктуру – это десятилетия и триллионы долларов инвестиций. Именно поэтому Каллас права в том, что Европа не может самостоятельно воевать, даже имея деньги. Но потенциал есть. Просто политической воли пока не хватает.

– Относительно безопасности Европы. Уже некоторое время говорят о возможном сокращении военного присутствия США на континенте. Командующий силами НАТО в Европе генерал Алексус Гринкевич фактически это подтвердил, отметив, что пересмотр действительно планируется, но будет происходить в координации с европейскими союзниками. По вашему мнению, насколько это будет масштабно?

– Прежде всего хочу сказать: и Украина, и вся Европа могут считать себя счастливыми, что именно генерал Гринкевич возглавляет командование НАТО в Европе. Я работал с ним три года, когда служил в Европейском командовании, и он действительно произвел на меня впечатление как сильный и взвешенный командир. Но да, он сейчас сталкивается с большими вызовами. И действительно, вопрос сокращения американского контингента в Европе – на повестке дня.

Есть три основные категории американских войск в Европе. Первая – это примерно 55–60 тысяч человек, которые постоянно находятся на континенте и входят в структуры военного управления НАТО. Это – костяк НАТО. Они не только управляют, но и самим своим присутствием сдерживают Путина от попыток начать новую войну. Их количество вряд ли изменится, потому что именно оно является гарантией, что нападение на Европу – это нападение на американцев. Вторая категория – примерно 10–15 тысяч военных, которые находятся на ротационной основе. Они приезжают и уезжают, как, например, бригада в Польше или подразделения в странах Балтии и Румынии. Эти силы также важны, потому что создают для Путина "зону риска": любая атака там может привести к гибели американцев, а это уже совсем другой уровень эскалации. Есть еще третья группа – временные подразделения, расположенные преимущественно в Германии и Польше. Они выполняли логистические и учебные функции, в частности, помогали Украине. Именно эта часть, вероятно, будет сокращена, и довольно существенно. То есть "100% сокращения", о котором говорят некоторые сторонники Трампа, не произойдет.

– Но не станет ли даже сам сигнал об уменьшении контингента зеленым светом для Путина относительно агрессии против тех же стран Балтии?

– Процесс этот не быстрый: даже чтобы вывести постоянные части, нужен год. Но общая тенденция такова – присутствие США в Европе, вероятно, частично уменьшится. И это, безусловно, снижает сдерживающий эффект. Поэтому риски для Европы и Украины растут. Но мы надеемся, что к тому времени Вооруженные силы Украины достаточно усилятся, чтобы компенсировать это изменение в балансе сил.

– Российские БПЛА над Польшей, самолеты в эстонском небе, кибератаки на европейские аэропорты, теперь – беспилотники над Данией, Бельгией, Германией. Это все, кажется, еще не повод для войны. Но Путин явно тестирует реакцию НАТО. Реагирует ли Запад адекватно?

– У демократий решение о начале войны всегда сложное. Именно поэтому реакция Запада часто выглядит неэффективной. Но на самом деле у Европы были годы, чтобы учиться на украинском опыте – как Россия использует баллистические и гиперзвуковые ракеты, дроны. И все же до сих пор нет достаточного количества сенсоров и систем раннего обнаружения.

Теперь НАТО наконец развивает инфраструктуру – радары, сенсоры, системы обнаружения. Европа постепенно насыщается этими элементами обороны, и важно, чтобы они интегрировались с украинской противовоздушной системой. Потому что, по сути, воздушная оборона Польши начинается в Украине. Рано или поздно Путин зайдет слишком далеко – и тогда Европа "проснется". Это будет болезненно, но, похоже, только такой путь работает.

– Четвертый год полномасштабной войны, а они до сих пор должны проснуться...

– Да, это печально. Но в этом, как ни парадоксально, Трамп отчасти прав: Европа не защищает себя сама. Она привыкла полагаться на "старшего брата" – Соединенные Штаты.

– Это ментальность, психология, которая сформировалась после окончания холодной войны?

– Не только ментальность. Это еще и деньги. Во время холодной войны европейские страны тратили на оборону около 5% ВВП. После распада СССР – только 1,5%. Сейчас поднялись до чуть более 2% и обещают, что в течение следующего десятилетия достигнут 3,5%. Пока это только обещания.

Но вспомним: в 2010–2013 годах даже Украина тратила менее 2% ВВП на оборону. Посещавшие тогда страну военные представители США предупреждали Украину и другие страны об этом: "Вы не готовы". И, к сожалению, оказалось – мы были правы.