"Платиновые" гарантии безопасности для Украины: как это работает и при чем здесь "благословение" Кремля. Интервью с Мельником

Союзники начали обсуждать вопрос предоставления "платиновых" гарантий безопасности Украине, чтобы уберечь нашу страну от будущего нападения страны-агрессора России. Речь идет об определенном аналоге статьи 5 Вашингтонского договора (устава НАТО) с единственным отличием: Украине не предоставляется членство в Альянсе. Такие гарантии должны быть оформлены надлежащим образом – так, чтобы на них не повлияла смена политического руководства стран-подписантов.

Вместе с тем, "платиновые" гарантии не являются стопроцентным "страховым полисом", ведь есть здесь и ряд важных нюансов. Прежде всего, каждая страна сама будет решать, в каком объеме оказывать поддержку Украине в случае российской агрессии, и будет руководствоваться исключительно собственными национальными интересами. Именно поэтому непосредственное участие армий стран-гарантов в отражении вражеских атак на территории Украины остается открытым вопросом.

Нужно ли Киеву "благословение" Москвы, чтобы заключить такой договор о безопасности с союзниками? Сейчас РФ категорически против иностранного военного присутствия на территории Украины, что является прямым посягательством на суверенитет нашей страны. В этой ситуации США имеют возможность "продать" Кремлю определенные условия, из-за которых тот может пойти на некоторые уступки.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Во время последней встречи на высшем уровне в Берлине речь шла о так называемых "платиновых" гарантиях безопасности для Украины, "platinum standard" security guarantees. По вашему мнению, о чем именно может идти речь? Насколько такие гарантии действительно могут сработать и быть реальной защитой для дальнейшего акта агрессии России против Украины?

– В названии прослеживается параллель с различными категориями банковских карт – обычная, золотая, платиновая, то есть речь идет о каком-то высоком уровне гарантий. Действительно, это звучит довольно привлекательно, но какими будут эти гарантии на самом деле, нам еще предстоит увидеть.

Очевидно, эта идея поддерживается, прежде всего, США. Думаю, что даже название гарантий – "платиновые" – было придумано именно в Вашингтоне, исходя из других аналогий, например, Трамп предлагает для VIP-мигрантов подобные элитные карточки. Поэтому есть надежда на то, что эта идея найдет практическое воплощение.

Если по сути, то на сегодняшний день уже более-менее понятно, что это может быть. Возможно, эти гарантии не будут сильно отличаться от того, что раньше называлось Light NATO, или облегченный вариант статьи 5 НАТО, который, собственно, от этой статьи отличается лишь тем, что стране не предоставляется формальное членство, но обеспечивается тот же уровень международных обязательств по обеспечению безопасности в случае вооруженной агрессии.

В то же время, говоря о гарантиях наподобие статьи 5 Вашингтонского договора, нужно также трезво оценивать, что именно заложено в подобные гарантии. Прежде всего, это мощная международная декларация, которая должна быть оформлена как юридически обязывающая. То, о чем сейчас идет речь - это принятие решения, подписание документов на самом высоком политическом уровне и ратификация этих документов в парламентах.

Что это дает? В случае смены политических лидеров, политической власти обязательства остаются в силе от имени государства. Поэтому есть большая надежда на то, что государство, выступившее гарантом, будет выполнять свои обязательства, независимо от того, какая политическая партия будет у власти или какими будут личные преференции политического лидера на момент, когда в таких гарантиях возникнет необходимость. Это из положительного.

Если говорить об оговорках, то статья 5 Вашингтонского договора дает довольно широкий простор для трактовки. Многое зависит от того, насколько эти международные обязательства на момент, когда в них возникнет необходимость, будут соответствовать национальным интересам того или иного государства-гаранта.

Коротко подытоживая, можно сказать: да, это довольно хорошо, но все равно нужно понимать, что это не является страховым полисом, который на 100% покрывает все риски. Итак, это лишь одна составляющая – очень важная, очень мощная, – но только одна составляющая гарантий безопасности Украины на будущее, которые или сдерживали бы российскую агрессию в идеале, или в случае реализации этой угрозы позволили бы с минимальными потерями дать отпор.

Другими составляющими являются, прежде всего, собственные оборонные возможности Украины, численность и качество Вооруженных сил и собственная оборонная промышленность, которая обезопасила бы Украину от критического уровня зависимости от зарубежных поставок, как мы это имели с первых дней войны. В принципе, этот уровень зависимости до сих пор сохраняется.

– Если мы проводим параллель со статьей 5 Вашингтонского договора, то может ли новый "платиновый" договор предусматривать непосредственное военное участие армий стран-подписантов в отражении атак агрессора?

– Именно об этом идет речь. Спектр этой помощи и поддержки довольно широк, и будет зависеть от того, каким будет интерес государства-гаранта в сфере безопасности. То есть они могут ограничиться мощными декларациями о "глубокой-глубокой обеспокоенности" и предоставить нелетальную или летальную помощь в ограниченных масштабах – так, как мы это уже наблюдали, начиная с 2014 года, а также в начале широкомасштабного вторжения. Или же они могут сразу предоставить реальную военную помощь, реальное военное вмешательство от, например, закрытия воздушного пространства над Украиной до определенного уровня присутствия – того, что называется "boots on the ground".

– Итак, если, например, речь идет о двух странах-гарантах – Польше и Испании, то, исходя из интересов обеих стран, Польша должна быть более заинтересована в мощном отражении вражеских атак, в частности, с привлечением своих собственных Вооруженных сил, ведь для нее угроза больше, чем для Испании?

– Вы правильно выбрали для образца две страны. Одна из групп европейских стран – это те, которые имеют сухопутную или морскую границу с Российской Федерацией. Да, они чувствуют непосредственную угрозу если не масштабного вторжения, то по крайней мере провокаций против территориальной целостности.

Буквально вчера (18 декабря. – Ред.) мы видели один из таких примеров, когда три российских пограничника зашли на спорную территорию между Эстонией и Российской Федерацией. Это была явная провокация, проба сил, какой будет реакция и насколько далеко можно заходить в будущем. Таких примеров довольно много – дроны, диверсии и тому подобное.

Зато совсем другое восприятие российской угрозы и вообще угрозы национальной безопасности в странах Западной Европы, в частности, в Португалии, Испании, Италии. Если конкретно говорить об Испании, то в их ранжире актуальности угроз очевидно доминирует южное направление – нелегальная миграция и тому подобное. Да, они признают, что есть российская угроза, но это не угроза непосредственно для Испании. По крайней мере, на сегодняшний день.

В то же время, здесь также возникает большой вопрос: как это восприятие угроз будет трансформироваться в реакцию на угрозы, в поддержку Украины, в реализацию этих обязательств по гарантиям для Украины.

Да, Польша является одной из тех стран, которые наиболее реалистично оценивают российскую военную угрозу. Но Польша имеет морскую и сухопутную границу с Россией, в частности есть Сувалкский коридор – одна из самых угрожающих территорий. Будет ли польское руководство направлять свои войска в Украину, имея реальную угрозу со стороны Беларуси и России на своих границах? Любой польский лидер взвесит дважды или трижды, прежде чем принимать такое решение, ведь как только он решит направить в Украину даже ограниченный континент, возникнет вопрос внутренней оппозиции из польского общества: почему мы обнажаем наши собственные фланги и оборонительные способности, даже при понимании и сочувствии к Украине? Это не просто мои домыслы. Это заявления польских политиков, которые неоднократно отмечали, что они рассматривают вариант направления собственного контингента "Коалиции решительных".

– Напоследок чисто технический вопрос. При каких условиях может быть подписано соглашение об этих так называемых платиновых гарантиях безопасности и нужно ли здесь какое-то согласие или "благословение" от России?

– Россия уже, как вы говорите, свое "благословение" неоднократного высказывала. Россия предлагает парадоксальный вариант гарантий, где она должна быть одним из гарантов безопасности Украины. Не знаю, в самой России к этому относятся серьезно, или это просто такой троллинг, но Россия декларировала свою позицию очень четко и неоднократно: Украина должна быть нейтральной, а нейтралитет не предусматривает подобных гарантий. Россия категорически против любого иностранного присутствия на территории Украины, и это прямое посягательство на суверенитет Украины – дать России право вето на подобные решения.

Поэтому сейчас цель, которую перед собой ставят американские переговорщики, заключается в том, чтобы заставить Россию пойти на подобные – даже язык не поворачивается такое говорить – уступки, но чтобы Россия это восприняла просто как факт.

В то же время здесь возникает другая проблема. Используя лексикон сегодняшних американских переговорщиков, в частности Дональда Трампа, они это продают. Они хотят что-то такое продать России, чтобы она на это согласилась и чтобы ей это было выгодно. К сожалению, пока в этой торговле преимущественно речь идет об уступках, которые должна сделать Украина.

Ключевое – это территории. Американцы пытаются заставить Украину поступиться остатками Донецкой области, наивно надеясь на то, что Россия купится на такие уступки. Но я абсолютно уверен, что, как только они добьются этого, – что мало вероятно, – россияне скажут: ну, спасибо, они воспринимают это все как должное. Стиль российской дипломатии – не win-win, то есть взаимная выгода, а игра с нулевой суммой.

Есть также другой предмет торговли, который Штаты во времена Трампа уже применили – санкции, которые он вносил. Это принуждение, которое тоже можно России продать, и то, что может реально сработать. Продать России предложение: если вы на это соглашаетесь, мы не вводим против вас такие санкции. Это реально то, на что Россия, скорее всего, будет готова купиться.