Потеря Угледара несет три угрозы, армия РФ критически выхолащивает ресурс. Интервью с Селезневым

Выход Сил обороны Украины из Угледара привел к потере огневого контроля над важным логистическим узлом – железнодорожной станцией в Волновахе. Теперь враг получил возможность улучшить снабжение своей группировки на юге Запорожской области. Таким образом, потеря Угледара может привести к трем последствиям: увеличению поставок вооружений и техники для оккупационной армии на Запорожье, опасности удара с фланга по украинской группировке, действующей в этом регионе, а также к возрастанию угроз для украинской группировки, обороняющей Курахово.

Тем не менее, согласно оценкам, оккупационная армия, активно выхолащивающая свой ресурс, будет вынуждена существенно снизить наступательную активность – либо в ближайшие дни и недели, либо в течение считаных месяцев.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал военный эксперт Владислав Селезнев.

– В Институте изучения войны (ISW) пришли к выводу, что российская оккупационная армия не располагает доступным личным составом и техникой в объеме, необходимом для ведения интенсивного наступления в течение неопределенного времени. По их оценкам, операция армии РФ на востоке Украины может завершиться в ближайшие месяцы или даже недели. В частности, по той причине, что в Донецкую и Харьковскую области противник направил значительную часть своих оперативных резервов. Согласны ли вы с такими оценками? Может ли российская армия существенно снизить свой темп?

– Мы с вами неоднократно в ходе интервью обсуждали варианты развития ситуации на поле боя в связи с выхолащиванием российских резервов и ресурсов. И это логично, ведь де-факто российская армия находится в состоянии наступления начиная с середины октября минувшего года.

Очевидно, что когда-то эти ресурсы должны будут закончиться. Когда именно? В начале августа генерал Буданов заявил, что у россиян осталось ресурсов на полтора-два месяца активных наступательных действий. То есть фактически 7 октября, по мнению генерала Буданова, – это та самая дата, в которую произойдет полное выхолащивание российских резервов и ресурсов и, соответственно, российская армия будет вынуждена брать оперативную паузу. Случится это или нет, мы узнаем через 3-4 дня (интервью записывалось 4 октября. – Ред.).

Но ключевым фактором, который влияет на ситуацию на поле боя, является фактор ресурсов. Если я буду выбирать между информацией, озвученной генералом Будановым и ISW, то, безусловно, я отдам предпочтение генералу Буданову, руководителю военной разведки. Он имеет доступ ко всему пласту информации, в том числе непубличного характера. И свои заявления он делает на основании имеющейся у него информации.

Случится ли, что именно 7 октября у россиян закончатся ресурсы для продвижения на поле боя? Такого варианта я исключать не могу, хотя те события, которые происходят на фронте, вне этой логики.

– Почему?

– Потому что де-факто российская армия как минимум на четырех направлениях бросает на украинскую землю не только огромное количество личного состава, но и техники, вооружений, оборудования. Такое ощущение, что либо это "фол последней надежды", говоря футбольным термином, либо у россиян все же есть дополнительные силы и средства, которые они готовы использовать, и поэтому прогноз генерала Буданова несколько отличается от тех реалий, которые есть и будут на поле боя. Посмотрим.

Но о чем бы мы ни говорили, фактор ресурсов является определяющим. Он будет определять и ведение боевых действий, и их интенсивность, и даже вариативность задействования противником его сил и средств на разных участках фронта.

– Как вы оцениваете текущую ситуацию на востоке нашей страны?

– Сейчас мы говорим о четырех основных направлениях: Купянском, Лиманском, Покровском и Кураховском. Очевидно, что противник, сосредоточив усилия на этих направлениях, пытается сформировать плацдармы для дальнейших перспективных наступлений в направлении Славянской и Краматорской агломерации.

В первом случае, если мы говорим о Курахово и Покровске, через Константиновку и далее на север, если мы говорим о Лиманском направлении, то с северо-восточной части по направлению к Славянско-Краматорской агломерации.

Полгода тому назад мы прогнозировали, что таких плацдармов для наступления российской армии может быть три. Третье направление – со стороны Часова Яра. Но противник увяз в боях в районе Часова Яра. Он с большим трудом пересек канал Северский Донец и ведет бои в городской застройке западнее от канала, но не настолько успешно, как бы ему этого хотелось.

Его неуспешность связана с необходимостью противника задействовать часть тех сил и средств, которые находились на этом участке фронта, для передислокации на территорию Курской области. Это как раз ответ на вопрос, нужно ли было украинской армии организовывать наступление в Курской области. Да, было нужно. 40-45 тысяч российских военнослужащих, которые задействованы сейчас там для купирования украинского плацдарма, могли бы действовать в направлении на Часов Яр, на Покровск, на Торецком или ином направлении.

– Как вы оцениваете актуальные риски с точки зрения дальнейших действий оккупационной армии?

– Мы говорим об этих рисках здесь и сейчас, не понимая, насколько у россиян хватит ресурсов. Тем не менее, с учетом интенсивности боевых действий, рисков существует два. И они абсолютно реальны.

Первый риск – риск потери контроля со стороны украинской армии над городами Селидово и Торецк. Именно там сейчас складывается наиболее сложная ситуация, именно там противник задействует максимум своих сил и средств для реализации задачи по оккупации этого населенного пункта.

– Селидово, Торецк, а также уже оставленный Силами обороны Угледар. Являются ли эти населенные пункты знаковыми с сугубо военной точки зрения?

– Безусловно, потеря каждого из этих населенных пунктов – это тактический неуспех украинской армии. Но в случае с Угледаром этот тактический неуспех может быть трансформирован в оперативно-тактический, то есть статусом выше. Почему? Потому что с потерей Угледара мы теряем огневой артиллерийский контроль над железнодорожной станцией Волноваха и, соответственно, над железнодорожными магистралями, которые противник использует для поставки вооружений и техники своей группировке, действующей не только на юге Донецкой области, но и на юге Запорожской области. И это проблема.

Конечно, есть и иные средства поражения, будь то управляемые авиабомбы, ракеты, дроны-камикадзе, но когда под огневым контролем находилась железнодорожная станция Волноваха, это была более эффективная, более действенная конструкция. Сейчас же мы такую возможность теряем.

– К чему может привести потеря Угледара?

– К увеличению объема поставок вооружений, техники, боеприпасов с помощью железнодорожной инфраструктуры для нужд российской группировки, действующей на юге Запорожской области. Спикер профильной группировки войск ВСУ Влад Волошин заявил о том, что наблюдается интенсификация боевых действий со стороны российской армии именно на юге Запорожской области. При наличии соответствующих ресурсов объемы и масштабы боевых столкновений здесь могут только возрастать.

Второй фактор – с потерей Угледара появляется абсолютно реальная угроза для восточного фланга украинской группировки, действующей на юге Запорожской области.

Третий фактор – это угроза для украинской группировки, обороняющей Курахово. В настоящее время там ведутся боевые действия на восточном фасе этого оборонительного узла – противник атакует именно там. В случае, если противник сможет преодолеть узел сопротивления украинских Сил обороны в районе Богоявленки, возникает угроза атаки на Кураховский узел обороны с двух сторон, с юга и с востока, что существенно усложняет позиции наших Сил обороны и создает проблему кризисного уровня для наших защитников.

Безусловно, не следует говорить о том, что, даже потеряв контроль над Селидово и Торецком, фронт обвалится. Нет. У россиян физически нет ресурсов для масштабного, оперативно-тактического уровня продвижения вглубь обороны украинских сил. Тем не менее наши территории они потихоньку отгрызают. Как мы видим, эта тактика – оперативных полуокружений и фланговых ударов – дает эти результаты.

Почему украинский Генштаб до сих пор не отработал механизм эффективных контрдействий, мне неизвестно. Тем не менее можем констатировать, что потеря нами контроля над рядом населенных пунктов на территории Донецкой области обусловлена тем, что мы надлежащим образом не организовали оборонительные действия с учетом такой тактики российской армии.

Этому есть масса примеров, начиная с боев в районе Лисичанска, далее Соледар, далее Бахмут, Авдеевка… Россияне действуют примерно по одной и той же схеме. Мы пока не имеем эффективных механизмов противодействия такой тактике противника.

Россияне готовы положить на алтарь своей победы огромное количество сил, средств и ресурсов. И всякое их территориальное приобретение искупляется огромным количеством человеческих и материальных потерь. Как обычно, россияне воюют с помощью живой силы, организовывая так называемые мясные штурмы, буквально трупами своих солдат выстилая путь к материальным приобретениям. Думаю, сводки Генштаба в полной мере отражают катастрофический уровень потерь российской армии.

Но при этом я очень осторожно оцениваю вероятность того, что по состоянию на 7 октября у россиян закончатся ресурсы для продолжения масштабных наступательных действий. Возможно, чуть позже, как об этом говорит Институт изучения войны. Потому что когда-то у россиян должны закончиться ресурсы. Ведь буквально через две недели будет ровно год, как российская армия постоянно находится в состоянии наступления.

Классическая военная наука утверждает, что наступательные действия такого масштаба и формата подразумевают временной лаг от 3 до 6 месяцев. А тут без малого 12 месяцев. Это вне логики науки. Возможно, нынешняя российско-украинская война внесет определенные коррективы в классическую военную науку в части оперативных и стратегических возможностей противника при ведении наступательных действий.