Российские оккупанты столкнулись с критическим дефицитом ПВО, артсистем и РСЗО. Анализ "странных" потерь
Ежемесячно по данным Генерального штаба ВСУ я делаю анализ потерь российских оккупационных войск. Конечно же, нам нравится, когда та или иная категория демонстрирует очередной рекорд, но некоторые в последнее время выглядят среднестатистически либо совсем невыразительно. С чем это связано и так ли это плохо? Давайте разберемся.
Сейчас российские оккупационные войска проводят, пожалуй, один из наиболее интенсивных и отчаянных этапов в своей наступательной кампании, вследствие чего несут катастрофические потери в личном составе и других категориях. Но по некоторым позициям мы видим откровенный спад потерь. И это наталкивает на мысль, что оккупанты могли научиться эффективнее использовать ту или иную технику, повысили свой профессионализм, улучшили боевые машины, что совокупно и привело к снижению потерь. На самом деле – нет.
В действительности такая ситуация по ряду категорий является следствием того, что эта техника вышла за пределы просто дефицитной. Ее за неполные три года полномасштабной войны было уничтожено так много, что российский военно-промышленный комплекс просто не в состоянии компенсировать потери. И в результате на поле боя ее становится все меньше и меньше.
Так какие же образцы на сегодняшний день претендуют попасть в списки "краснокнижных"?
Реактивные системы залпового огня
Все более редкой единицей в зоне боевых действий у российских оккупантов становится чистокровная РСЗО, а именно – 122-мм БМ-21 "Град", 220-мм БМ-27 "Ураган" и 300-мм БМ-30 "Смерч". Вместо них на поток поставлено клепание кустарных реактивных систем, создаваемых путем скрещивания флотских реактивных бомбометов типа РБУ-1200, РБУ-6000 с шасси МТ-ЛБ, БМП-1, Т-72, Т-80, Урал-4320 и даже станинами зенитных установок ЗУ-23-2.
Причиной распространения таких "гомункулусов" стало резкое сокращение РСЗО в составе РОВ и отсутствие возможности у предприятий компенсировать ежемесячные потери.
Ситуация настолько критическая, что за первую неделю декабря оккупанты не потеряли ни одной РСЗО. Казалось бы, неплохо для них. Но вот в том-то и дело, что самих систем настолько мало, что они стали крайне редким зверем на фронте. И так ситуация складывается с ноября 2023 года, после которого средний показатель потерянных реактивных систем залпового огня в месяц у РОВ не превышал 30 единиц.
Не мудрено, что это стало одной из причин, почему Россия обратилась к КНДР с просьбой предоставить РСЗО и получила 240-мм системы М1985/М1991.
САУ и буксируемая артиллерия
САУ относятся к ствольной артиллерии, но если и разделять самоходную и буксируемую, то с первыми очевидные проблемы – их очень мало, а производство практически отсутствует. В России из производящих САУ предприятий дееспособным остался только "Уралтрансмаш", но его площадки позволяют в месяц выдавать неполную артиллерийскую батарею Мста-С, а это 3-4 единицы.
В такую ситуацию "Уралтрансмаш" загнал себя сам, когда буквально раздавил Стерлитамакский машиностроительный завод.
Российская пропаганда сейчас бодро отчитывается о поставках в зону боевых действий 152-мм 2С43 "Мальва", но это такие же единицы в сравнении с реальными потребностями. К слову сказать, в запросах Путина к Ким Чен Ыну артиллерия также имела место быть. И в Россию, как известно, уже были отправлены северокорейские 170-мм САУ M1989 Koksan.
Аналогичная проблема и с буксируемой артиллерией – производство отсутствует, есть только восстановление, которое истощило арсеналы хранения.
И если проблема с САУ уже давно очевидна, то с буксируемой артиллерией она у РОВ проявит себя куда ярче в 2025 году. Ведь только за 11 месяцев 2024 года было уничтожено и повреждено 12 441 единицу артсистем, что в полтора раза больше, чем за весь 2022 и 2023 годы вместе взятые.
Безудержное желание наступать истощило резервы России, и это неуклонно отражается в статистике.
Многие пишут о том, что Россия перевела экономику на военные рельсы. Из этого возникает вопрос: а что же с "Мотовилихинскими заводами", которые на волне этого "перехода" так и не выбрались из глубокого кризиса и тотального банкротства и не возобновили производство буксируемой артиллерии?
Танки
Основные российские предприятия, которые заняты в производстве и восстановлении танков, это:
"Уралвагонзавод" – единственное предприятие в России, которое производит танки, в частности, в небольшом количестве, менее ротного комплекта в месяц, Т-90. Также этот завод занимается восстановлением и модернизацией Т-90 и Т-72.
"Омсктрансмаш" – восстановление и модернизация Т-80;
103 БТРЗ – восстановление и модернизация Т-62;
61 БТРЗ – восстановление и модернизация Т-72, Т-80;
163 БТРЗ – восстановление и модернизация Т-72.
Начиная с лета, средний показатель потерь танков у российских оккупационных войск в месяц составлял 300 единиц. В декабре и вовсе может не дотянуть до 200 ОБТ. И это при том, что весь 2023 год были стабильные потери в пределах 350-450 – с рекордным 521 танком в октябре, когда началось наступление на Авдеевку.
У России становится все меньше и меньше танков в распоряжении, поэтому их сейчас максимально экономят и применяют в особых случаях, по отдельно важным направлениям лишь устраивая танковые колонны. Например – на Кураховском.
На пике восстановления ОБТ Россия могла поставлять до 500 танков в месяц, новых (наименьшее количество), восстановленных, модернизированных, отремонтированных после полученных в ходе боевых действий повреждений. Сейчас этот показатель значительно ниже, что обусловлено не просто тем, что танков осталось мало, но и тем, что оставшиеся намного сложнее восстановить после хранения.
Например, танков Т-80 на сегодняшний день осталось менее 10% от того количества, которое находилось на ЦБРТ (Центральной базе резерва танков) по состоянию на январь 2022 года. Т-80 может в скором времени полностью исчезнуть как тип в составе РОВ или же останутся "краснокнижные" образцы.
С другой стороны, остаются запасы Т-54/55, Т-62, Т-64, Т-72, Т-90А/С и какое никакое, но мелкосерийное производство Т-90.
Но факт остается фактом: большую часть запасов российских ЦБРТ основательно выгребли!
Спецтехника
На эту категорию редко обращают внимание – только если там не рекорд потерь. Но за ноябрь потери спецтехники российских оккупантов снизились (40) – и это при том, что с мая РОВ стабильно теряли более 200 единиц. Да и в декабре пока показатель весьма скромный – 22.
Дело в том, что по мере интенсификации наступательных действий РОВ стали терять много техники и была острая потребность ее эвакуации с поля боя для последующего ремонта и возвращения в строй. Полгода российские оккупанты гоняли БРЭМ по украинским полям и теряли их нон-стоп – в попытке эвакуировать поврежденную технику. Дошло даже до того, что в зоне боевых действий в Украине стали появляться редкие БРЭМ-Л "Беглянка", созданные на базе крайне посредственной БМП-3.
В июне 2024 года появилась информация, что Путин запросил у КНДР несколько инженерных бригад. Но такие бригады и спецтехника – это не только строительство, минирование, разминирование, но и эвакуация. И эта информация звучала весьма правдоподобно с учетом катастрофических потерь спецтехники у РОВ (в значительной степени были именно БРЭМ).
ПВО
Средства противовоздушной обороны – это еще одна из категорий, которая у РОВ становится критически дефицитной. Потеря каждой единицы ПВО для российского военно-промышленного комплекса в условиях ограниченного санкциями производства – практически неподъёмная задача. Теряя в месяц в среднем по 30 единиц ПВО, российские предприятия не могут компенсировать их производством, разве что расконсервацией (тоже довольно длительной) либо переброской с территории РФ, оголяя тем самым свое воздушное пространство.
В июле этого года премьер-министр Индии Нарендра Моди в ходе встречи с Путиным обратился к нему с просьбой ускорить поставку ЗРС С-400, которые были заказаны в 2018 году в количестве 11 дивизионов (пять полковых комплектов). На сегодняшний день Индия получила только три полковых комплекта, а остальные обещают поставить не раньше 2026 года!
Занимательно то, что до начала полномасштабной войны с Украиной Россия передавала Индии один полковой комплект в год или два дивизиона, что примерно говорит о состоянии российских довоенных производственных мощностей. Сейчас же поставки вообще прекратились.
Не менее интересна ситуация с российскими ЗРПК "Панцирь-С1". Их настолько не хватает России, что с 2022 года стали регулярно использовать экспортные версии – например, предназначенные для поставок в Ирак.
А 28 августа было опубликовано фото размещения непосредственно на Керченском мосту уникального для РОВ ЗРПК "Панцирь-С1М", на данный момент не являющегося серийным изделием. Хотя бы по той причине, что запечатленный комплекс был выставочным образцом, продвигавшимся в страны Ближнего Востока.
Аналогично и с ЗРК "Тор-М2КМ", который не так давно был запечатлен не на гусеничном шасси МТЗ, а на колесном – КамАЗ. Это именно те "Тор-М2КМ", которые предназначались для поставок Армении в 2019 году.
В вопросах противовоздушной обороны Россия сейчас, так же, как и с танками, в основном эксплуатирует советское наследие – восстанавливая его. Либо тянет из закромов и любых возможных площадок то, что владельцам не особо пригодилось или не прошло приемку (например, как с индийскими танками Т-90С). И истощение этой компоненты очевидно, хотя полное опустошение не так близко, как нам того хотелось бы.
Выводы
Собственно, вот такие тенденции сейчас имеют место быть в вопросах поставок вооружений российским ВПК, который, конечно же, имеет определенный потенциал, но преувеличивать его возможности точно не стоит.
На третий год полномасштабной войны мы можем четко фиксировать рекордный рост главного расходного материала РОВ – людей, но при этом постепенно, день за днем, снижаются показатели потерь техники. Ее уже не хватает не просто чтобы укомплектовать всю эту биомассу оккупационных войск, но и банально чтобы компенсировать ежемесячные потери.
Демилитаризация и денацификация РОВ идут строго по плану!
Материал опубликован в рамках совместного проекта OBOZ.UA и группы "Информационное сопротивление".