В Украине появился самолет-разведчик на 2500 км: производитель озвучил невероятные детали

В Украине разработан уникальный беспилотный авиационный комплекс-разведчик Raybird, способный преодолевать расстояние в 2500 километров. Среди других технических характеристик разработки компании Skyeton – исключительная продолжительность полета до 28 часов, максимальная высота – 4500 метров, а также способность работать при любой погоде. До 96% комплектующих беспилотника – украинские. Имеет ли страна-агрессор Россия на вооружении нечто подобное Raybird? Да, это многофункциональный беспилотный комплекс "Орлан", но он существенно уступает украинской разработке. В частности, его дальность полета не превышает 600 километров.

Украинский Raybird способен действовать в условиях вражеской системы противовоздушной обороны и оставаться невредимым. Об этом в эксклюзивном интервью OBOZ.UA рассказал CEO генеральный директор компании по производству беспилотных авиационных систем Skyeton Роман Княженко.

– Raybird способен преодолевать расстояние 2500 км. Мы знаем, что еще несколько месяцев назад в качестве большого достижения "Укроборонпрома" говорилось о БПГ дальностью чуть более тысячи километров. Итак, Raybird можно назвать технологическим прорывом? Если да, то почему он стал возможным?

– Во-первых, речь идет об очень разных классах самолета. Насколько я понимаю, "Укроборонпром" делал заявление по поводу дипстрайков (deep strike), самолетов-камикадзе. В нашем случае это разведчик, рассчитанный не на one-way flight, а на использование ежедневно в течение сотен миссий. Поэтому это совершенно разная техника, но да, это правда, что на сегодня, скорее всего, такое расстояние преодолеть никто в таких размерах не способен.

– Какую роль в разработке Raybird сыграли западные технологии?

– Мы многому научились. Мы многие западные технологии переосмыслили и, скажем так, адаптировали и сделали по-своему согласно условиям наших реалий войны. И все равно на сегодня есть ряд технологий, которые до сих пор не доступны в Украине для производства. Такие технологии закупаются посредством готовых решений или подсистем.

Следовательно, надо понимать, что мир сегодня очень глобализирован и часто приходится работать со всей планетой, чтобы производить что-то. Но это то, что мы постоянно манифестируем: мы идем по пути максимальной локализации. И нам осталось немного до того, чтобы заявить, что наш самолет полностью производится в Украине.

– Каков процент украинских комплектующих в комплексе Raybird на сегодня?

– Скажем так, наше предприятие сейчас – в зависимости от комплектации самолета – закрывает 90-96 процентов.

– К сожалению, враг тоже совершенствует свои технологии. Имеет ли или может иметь в ближайшей перспективе Россия нечто подобное Raybird?

– На самом деле у России есть конкурент Raybird. Это известный самолет "Орлан". До масштабного вторжения мы часто с ними сталкивались в разных странах во время тендеров. Единственное, что могу сказать, это гораздо более простой самолет, и технологии в нем на порядок ниже. То есть его способности и функции от Raybird (ACS-3), наверное, процентов 30.

– Если Raybird попадет в руки вражеской армии, есть ли опасность воровства наших технологий?

– Я скажу, что это война. На войне теряется вся техника полностью. Нет никаких образцов техники, не имеющих шанса попасть в руки врага. Но надо понимать, что если завтра на вашей территории появится новенький F-35, то у вас все равно уйдет 10 или 15 лет на то, чтобы сделать свой F-35.

На самом деле сегодня, когда информация доступна, нет секретов в конкретном самолете, нет каких-то супертехнологий, которые мы скрываем. Мы открытая компания в том, что мы делаем и как мы делаем. Но всегда есть большая проблема, как это все соединить, как это заставить работать вместе – с помощью софта и алгоритмов – надежно и эффективно.

Это вопрос не потери технологии, это больше вопрос того, что если враг видит эффективную технику, так или иначе он будет пытаться сделать свой вариант такой техники. Мы все помним, как те же FPV-дроны были применены в первый раз конкретно нами. Наши Вооруженные силы сделали этот шаг, доказали эффективность и почти через несколько месяцев враг начал применять такое же оружие.

Но FPV-дроны – это довольно простая технология, и если мы уже говорим о таких самолетах, как ACS-3, то, по нашим подсчетам, чтобы просто скопировать этот самолет, нужно потратить от 4 до 7 лет на копирование, тестирование и настройку всех алгоритмов, для того чтобы получить те же результаты.

Поэтому, скорее всего, враг просто пойдет разрабатывать свою альтернативу, но сегодня его альтернатива – это "Орлан". Поэтому у них нет никакого мотива делать наш ACS-3 – скорее всего они просто будут модернизировать свой самолет.

– Какие задачи Raybird может выполнять на территории России, какие цели для него приоритетны? Может, например, атаковать Минобороны РФ?

– Среди функций ACS-3 (Raybird) нет атак на объекты. Это самолет, производящий разведку, корректировку или использование лазерного целеуказателя для применения высокоточных боеприпасов. Если будет боеприпас, способный долететь и поразить, то мы будем способны его откорректировать и навести.

Но сам по себе ACS-3 – это не боеприпас, и в этом просто нет смысла, ведь это недешевый самолет. Он рассчитан на многие часы налета, и нет смысла его использовать в качестве боеприпаса.

Что касается приоритетных целей, то приоритетность – это экономический вопрос. Она определяется в несколько шагов. Первое – насколько стратегически сейчас важно поразить ту или иную цель. Например, она нам грозит наступлением или может нам нанести какой-то очень чувствительный удар прямо сейчас. Второй вопрос – это стоимость цели, которую мы видим. Одна цель может стоить 100 тысяч долларов, а другая стоит 15 миллионов долларов. Конечно, та, что дороже, будет в приоритете.

Также это сильно зависит от текущей операции. Например, если мы прикрываем нашу авиацию, то приоритетной целью будет всегда вражеская ПВО, потому что она угрожает нашим самолетам. Следовательно, это сложный вопрос, и нельзя сказать, что есть какая-то единственная суперцель. Всегда нужно учесть множество параметров.

– Насколько эффективно Raybird обходит ПВО врага и насколько он незаметен для них?

– Мы не раскрываем подробно эту тему, но могу сказать, что наш самолет способен действовать в условиях вражеской ПВО и оставаться невредимым. Как именно это происходит, это уже другой вопрос, но да, Raybird это умеет.

– Какие перспективы массового производства Raybird и какая потребность украинской армии у них на сегодня?

– Мы постоянно реинвестируем все заработанные деньги в RnD (Research and development, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. – Ред.) и производство, но потребность на самом деле больше, чем мы можем производить сегодня.

И здесь также речь идет об определенном балансе. Есть способность завода, есть потребность, что гораздо больше, чем способность завода, но в то же время есть деньги, которых хватает на что-то конкретное. К сожалению, сегодня это несколько меньше, чем завод может производить. Но при необходимости мы за полгода можем закрыть любую потребность.