Видео дня
Враг сделал "аэродромы подскока" в Крыму: зачем они и насколько уязвимы для ракет ВСУ. Интервью с полковником Свитаном
На Арабатской стрелке в Крыму, в ста километрах от линии боевого столкновения, российские оккупанты организовали военную базу. Там разместили вертолеты. Таких "аэродромов подскока" у врага на оккупированном полуострове много. Базы на Арабатской стрелке не было бы, если бы у Украины были хотя бы 100-мильные (дальностью в 165 километров) ракеты ATACMS. Те два десятка, которые были предоставлены нашей стране союзниками, уже израсходованы. Но это не большая проблема, поскольку ВСУ смогут найти другие средства поражения.
Но даже без учета этих пока защищенных "аэродромов подскока" страна-террорист Россия понесла колоссальные потери в своей военной авиации, на полное восстановление которых понадобится как минимум пять лет. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал летчик-инструктор, полковник ВСУ в запасе, военный эксперт Роман Свитан.
– Стало известно о том, что оккупанты разместили военную авиабазу на Арабатской стрелке в Крыму. Кроме того, враг создал вертолетные базы, в том числе посреди пляжных курортов, и пункты вооружения и заправки авиатехники. В частности, речь идет о вертолетах Ми-8, Ми-24, Ка-52. Почему именно Арабатская стрелка? Как вы оцениваете опасность с той стороны?
– Вертолетные базы – это сильно сказано. Вертолет может сесть на любой пятачок размером 10 на 10 метров, на любое поле, любую стоянку. Если туда подвезти топливозаправщик, то это будет вертолетная база. Фактически это место дислокации, площадка подскока, не более того. Здесь нет ничего нового, это стандартный подход к использованию вертолета.
Чем хороша Арабатская стрелка? Там можно перекрыть движение гражданских, оно уже перекрыто, чтобы вертолеты и техника не отслеживались. Фактически Арабатскую стрелку, все эти несколько десятков километров, превратили в одну военную базу – с одной и с другой стороны ее перекрыли, туда пускают чуть ли не по спецпропускам.
Кроме того, от Арабатской стрелки сравнительно небольшое подлетное время до линии боевого столкновения, порядка 100 километров. Скорость вертолета порядка 250 километров в час, значит, за полчаса он доходит до места, отстреливается и уходит обратно. Таким образом, Арабатская стрелка сейчас используется в качестве одного из аэродромов подскока. Там располагается топливо и вооружения.
Эти вертолеты надо отслеживать с помощью беспилотников, спутников и накрывать. Для этого необходимо только достаточное количество ракет с такими дальностями. Почему они отвели их именно на расстояние 100 километров? Потому что мы не можем достать туда стандартными 80-километровыми HIMARS. Туда можно достать только 100-мильными кассетными ATACMS. Пока их у нас нет.
– Вы имеете в виду ракеты ATACMS на 300 километров?
– Нет. Прежде всего, существует с десяток модификаций ракет ATACMS. Одна из них – М39 – это ракета на 100 миль, то есть 165 километров. Еще одна – М39-А1, которая имеет дальность 300 километров. В последнее время нам передавали первые. Кстати, ими можно достать и до Арабатской стрелки. Просто их уже нет. Их дали пару десятков и больше пока не дают.
Но ничего страшного, определимся. Туда будут летать другие ракеты, которые у нас есть. Просто такие кассетные ATACMS очень хорошо работают именно по этому аэродрому, так как кассетники, взрываясь над авиационной техникой, точно ее повреждают, и летать она уже не может.
Так что проблемы я не вижу.
– Известно, что чем медленнее Украина получает военную помощь от союзников, тем активнее вооружается и накапливает резервы враг. Считаете ли вы, что в авиации действует тот же принцип? Видите ли вы признаки того, что с начала полномасштабного вторжения страна-оккупант накопила новые авиационные средства? Или все же производство самолетов и вертолетов – не такое быстрое дело?
– Россия не восстановила ни одной позиции из тех, что она имела перед широкомасштабным вторжением, и не восстановит в ближайшие 2-3 года. Просто не успеет.
Процесс восстановления по разным позициям идет по-разному, в зависимости от расходов. А авиация у них не очень сильно расходуется, они ее спрятали после того, как поняли, что мы начнем ее уничтожать. Мы потрепали их достаточно серьезно, поэтому восстанавливать общее количество бортов им надо будет лет пять. Так что для нас и в этом больших проблем нет.
– Для штурмов Авдеевки применялась авиация. Продолжают применять и сейчас?
– Да, продолжают применять, но теперь с помощью КАБов, корректируемых авиабомб. Та же авиация, но с большей дальностью. Они отказались от применения той авиации, которую мы сможем сбить на данном участке. Как только у нас появляется ЗРК определенной дальности, россияне его отслеживают, рисуют определенные рубежи и за них не выходят.
Но полностью от применения авиации они не отказывались никогда. Например, Су-24 хотел зайти на Одессу, его сбили над Змеиным. Больше они туда ходить не будут.
– Последний вопрос – по поводу беспилотников. Мы видим, как активно враг применяет их, в частности для атак на объекты энергетической инфраструктуры Украины. Допускаете ли вы, что эта зима может стать де-факто войной беспилотников?
– Дело в том, что беспилотники в основном используются по линии фронта, если говорить о количественном соотношении. Но на линии фронта у наших Сил обороны есть механизмы, как уберечься от них. Поэтому превосходство в количестве в тех местах, где мы можем прикрыться, абсолютно ничего – мы все это перекрываем.
Поэтому здесь вопрос не столько в количестве российских беспилотников, сколько в нашем производстве. Мы до сих пор – на десятый год войны, на второй год широкомасштабного вторжения – не можем произвести промышленные партии беспилотников. И в этом проблема.
Это не война беспилотников, когда беспилотник на беспилотник. Нет. Это беспилотник по цели. Так вот, должно быть просто их достаточное количество. Мы должны применять их по России и защищаться от российских беспилотников. Это система радиоэлектронной борьбы, это ПВО, в основном стрелковое, зенитное.
У россиян могут быть миллионы беспилотников, но, если мы закроем все ПВО по границе, нам они будут не страшны, поэтому вопрос не в количестве. Но вот возможность беспилотника поразить противника – здесь можно сравнивать. Поражать россиян мы можем легко и долго, потому что у них слишком большая территория. А у нас территория небольшая, и мы можем ее полностью закрыть. И тогда нам будет уже все равно, сколько беспилотников у россиян. Они просто к нам не доберутся.
Так что важно не соотношение одних и других беспилотников, а достаточное количество беспилотников у нас. А у нас их недостаточно. Если честно, толком никто ничего в этом направлении не делает. Серийное, масштабное, промышленное производство у нас до сих пор не запущено. Мы без санкций не можем это сделать. Значит, надо что-то менять в Минобороны и "Укроборонпроме".