Коваленко: российская армия превращается в маршевые батальоны
Потери в личном составе и механизированной компоненте российских оккупационных войск вынуждают их все больше опираться в своих наступательных операциях на людской ресурс, нежели на технический. Все это приводит к росту потерь в живой силе при растущем дефиците механизированной составляющей. Фактически РОВ превращаются в маршевые батальоны эпохи Второй мировой войны, нежели в современную, боеспособную и эффективную армию.
Подробнее об этом в материале совместного проекта OBOZ.UA и группы "Информационное сопротивление".
Специфика данной тематики вынуждает сначала объяснить, что же такое маршевый батальон. Просто сказать, что это подразделение, которое полностью штатно укомплектовано личным составом (то есть людьми) при отсутствии штатной комплектации техникой, – для среднестатистического читателя не информативно и требует разъяснения.
Начиная с 2022 года я в своих анализах очень часто применяю термин, который для меня является определяющим, – индекс БТГр, который вывел по итогу наступления РОВ в первые месяцы полномасштабного вторжения. В некоторой степени это среднестатистический показатель боеспособности подразделения как в наступлении, так и в обороне, основывающийся на штатной комплектации батальонной тактической группы.
Ничего сверхъестественного и сложного в индексе БТГр нет, ведь он напрямую подвязан к штатной комплектации батальонной тактической группы, а именно:
личный состав – до 800 чел.;
танки – 11 ед.;
ББМ – 33 ед.;
ствольная артиллерия – 12 ед.;
РСЗО – 12 ед.;
минометная компонента – 6 ед.;
ПВО – 3 ед.;
РЭБ – 3 единицы.
Именно такие показатели позволяют скоплению из 800 человек эффективно наступать и вести оборонительные действия. Это константа. Но по состоянию на сегодня у россиян ситуация совершенно иная. Если в 2022 году соответствие индексу БТГр у них было 95% и даже 100%, то на конец 2023-го показатели совсем другие. Негативно другие.
Российские оккупационные войска в декабре 2023 года
Согласно озвучиваемым в открытых источниках данным, на временно оккупированных территориях Украины присутствуют до 450 тысяч российских оккупантов. Давайте пересчитаем их согласно индексу БТГр. Грубо говоря, округляя – это 560 батальонных тактических групп. Намного больше, чем их было на момент полномасштабного вторжения, но что с комплектацией?
В зоне боевых действий (БД), помимо всей этой людской массы, сосредоточены:
танки – около 3 тыс. (вместо 6 160, или 49% от штатной комплектации);
ББМ – около 7 тыс. (вместо 18 840, или 38% от штатной комплектации);
ствольная артиллерия – около 4,7 тыс. (вместо 6 720, или 70% от штатной комплектации);
РСЗО – около 1,1 тыс. (вместо 6 720, или 16% от штатной комплектации).
То есть на сегодняшний день каждое российское подразделение испытывает дефицит в штатной комплектации по технике более чем на 50%. Это приводит не только к уменьшению их наступательного потенциала, но и к растущей потребности в компенсации увеличивающихся потерь личного состава. Но для РОВ это замкнутый круг. Привожу простейший пример.
На место выполнения боевой задачи необходимо доставить роту. Для этого необходимо выделить два танка и шесть боевых бронированных машин. Но вместо этого есть в наличии один танк и две ББМ. Часть личного состава, примерно 20 тел, размещают внутри ББМ. Куда деть остальных? Разместить на броне или за броней? При этом, преодолевая путь до места выполнения боевой задачи, данное подразделение попадает под артиллерийский огонь, наезжает на мины, находится под обстрелом противотанковых средств и стрелкового вооружения.
В итоге рота еще до начала выполнения боевой задачи на месте уже несет потери – и значительно большие, нежели если бы комплектация по технике полностью соответствовала штатной. И это одна из основных причин роста потерь у РОВ, которые компенсируют еще большими масштабами мобилизации. Но чем больше мобилизуют, тем больше потребность в технике, которая в дефиците.
Путин подписал указ об увеличении российской армии на 170 тысяч человек. Что же такое эти 170 тысяч? Согласно индексу БТГр – это около 210 батальонных тактических групп.
То есть, чтобы полностью штатно их укомплектовать, необходимо для данных подразделений предоставить:
танки – 2 310;
ББМ – 6 930;
ствольную артиллерию – 2 520;
РСЗО – 2 520.
Сможет ли Россия предоставить столько техники этим подразделениям? В условиях, когда она с трудом успевает компенсировать ежемесячные потери в зоне боевых действий, – нет. То есть эти 170 тысяч будут недоукомплектованными и преимущественно представлять собой исключительно пехотную компоненту, или, иными словами, маршевые батальоны.
Что имеем в итоге
По состоянию на без малого два года полномасштабной войны мы можем наблюдать за тем, как российская армия превращается в сплошные маршевые батальоны эпохи Второй мировой войны, когда подразделения отправлялись на фронт без полной комплектации. Порой даже без полной комплектации винтовками, не говоря уже о тяжелой технике или артиллерии.
На сегодняшний день РОВ имеют комплектацию по танкам, соответствующую 270 БТГр, по ББМ – 210, по ствольной артиллерии – 390, по РСЗО – 90! Фактически сегодня в российской армии 290 БТГр имеют, грубо говоря, нулевую комплектацию. 232 тысячи человек – это маршевая компонента, предназначенная не для эффективного выполнения боевых задач, а просто для убоя на поле боя.
Конечно, с одной стороны, это демонстрация того, насколько Россия не справляется с обеспечением своих войск, с другой стороны – даже превращение российской армии в маршевые батальоны вынуждает нас искать новые пути по нейтрализации этого весьма объемного (по крайней мере, пока) людского ресурса, изначальное назначение которого – утилизация на поле боя. Но даже утилизация толпы требует новых подходов и соответствующего инструментария в достаточном количестве.