Мельник: нас ждет новая активная фаза войны, Кремль корректирует цели. Интервью

Вскоре в войне возможна новая активная фаза, к которой готовятся обе стороны – и украинская армия, и российские оккупанты. Ключевым фактором здесь будет погодный. Все ждут, когда поля подсохнут настолько, чтобы по ним могла пройти тяжелая техника. В ожидании контрнаступления ВСУ Кремль пытается сохранить запас ракет, в частности "Калибров", поэтому массированные ракетные атаки в ближайшее время вряд ли будут.

На дипломатическом поле страна-террорист пытается усадить Украину за стол переговоров, потому что крайне нуждается в паузе. В то же время она может использовать возможное участие украинской армии в демилитаризации Приднестровья, поэтому этот шаг крайне нежелателен и крайне опасен. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Главное управление разведки обнародовало аудиоперехват телефонного разговора оккупанта. Тот говорил, что "в марте все попрут – и мы на них, и они на нас", подразумевая контрнаступление ВСУ и наступление оккупационной армии. По вашим оценкам, действительно ли в марте возможна активизация боевых действий? Если действительно "попрут", как это может выглядеть?

– Я бы не стал уделять большого внимания именно этому перехвату. Даже если это офицер в звании майора, вряд ли он владеет информацией о планах российского командования. Это могут быть его личные ощущения или оценки.

Что касается в целом перспективы эскалации в плане наступления и контрнаступления, то совершенно очевидно, что подготовка к этому идет как с украинской, так и с российской стороны. Ключевым фактором будут являться погодные условия. Не факт, что будут ждать, пока полностью подсохнет почва, чтобы появилась возможность применять тяжелую технику. Потому что каждая из сторон попытается перехватить инициативу, то есть предотвратить действия противника и навязать свою игру.

Согласно большинству прогнозов, это должно произойти в середине апреля. К тому времени, по всей видимости, уже установится сухая погода, но если одна из сторон начнет наступление раньше, другая сторона также будет вносить коррективы.

– Не считаете ли вы, что возможна связь между заявлением главы российского МИДа Лаврова о том, что Россия якобы не отказывалась от переговоров с Украиной, и таким ожидаемым обострением на фронте? Ведь мы помним, как еще до полномасштабного вторжения враг традиционно повышал градус противостояния накануне переговоров, в частности, минских.

– Совершенно логичная постановка вопроса, поскольку переговорные позиции сейчас формируются на линии фронта. Расчет России на то, что, например, оперативное окружение существенной группировки украинских войск может побуждать Украину к тому, чтобы сесть за стол переговоров на выгодных для Москвы условиях.

Кроме того, у России есть еще один фактор, который также побуждает их к подобным заявлениям и инициативам. Это то, что Россия сейчас остро нуждается в перерыве для накопления ресурсов, для развертывания производства недостающих вооружений, для поиска источников, где можно закупить вооружение и боеприпасы. Поэтому желание России достичь какого-то перемирия, прекращение огня – очевидный факт.

Что касается заявления Лаврова и не только его, то главные адресаты – это западные партнеры, прежде всего Вашингтон. Они преследуют, по крайней мере, две цели. Первая – это замедлить или помешать наращиванию поставок военного оборудования, боеприпасов, вооружения украинской стороне ее партнерами. Второе – это программа максимум: убедить Вашингтон, что вопрос Украины должен решаться между двумя крупными игроками, а Украину просто поставить перед фактом. Но, как мы видим из действий наших партнеров, это тоже малоперспективно.

– Оперативное командование "Юг" сообщило о том, что количество российских кораблей-носителей ракет в Черном море уменьшилось с пяти до трех. Они несут 16 "Калибров". Какие цели могут быть избраны оккупантом? Предполагаете ли вы, что эти ракеты в Черном море могут быть инструментом давления, о котором вы говорили ранее?

– В данном случае, скорее, речь идет о маневрах, выполняемых носителями этих "Калибров". Они выходят из бухты в открытое море. Но пребывание кораблей в бухте не является признаком готовящейся атаки.

Действительно, одна из преследуемых целей – постоянно "кошмарить" Украину и держать ее в напряжении, в частности, и с помощью "Калибров". Это также самолеты Миг-31 или стратегическая авиация, время от времени поднимающаяся в воздух, но не выполняющая пусков.

Что касается моих оценок, будут ли сейчас атаки – нельзя исключать, что они могут быть. Но наши военные говорят, что атаки не должны быть такого масштаба, как это наблюдалось в ноябре или декабре прошлого года. По количеству задействованных ракет, беспилотников.

Один из ограничивающих факторов состоит в том, что Россия накапливает определенные запасы, чтобы проводить эти атаки в момент, когда будет ожидаемое наступление. А цели остаются традиционными: кроме военных объектов, это преимущественно объекты инфраструктуры. Были заявления российской стороны о том, что они собираются уничтожать запасы горюче-смазочных материалов.

Это свидетельствует об их недостаточной осведомленности о том, что Украина приняла определенные меры, чтобы эти запасы не были такими уязвимыми, как это было летом прошлого года. То есть нефтебазы уже не должны использоваться для накопления тысяч тонн горюче-смазочных материалов.

Кроме того, то, что постоянно говорят россияне, и то, что они пытались делать раньше, – это атаки на объекты инфраструктуры в Украине. Не только энергетические, но и транспортные – это мосты, переправы и т.д. Собственно, это то, что может каким-то образом повлиять на способность Украины провести масштабное контрнаступление.

– Считаете ли вы, что сегодня для Украины есть проблема Приднестровья? Если да, то может ли Украина силами собственной армии решить ее?

– Проблема Приднестровья есть, но я был бы очень осторожен в контексте сценария того, как Украина может решать эту проблему с помощью военных инструментов. Поскольку ключевой угрозой, исходящей из Приднестровья, является не столько находящийся там российский контингент, сколько угроза внутренней дестабилизации Молдовы с применением отработанных гибридных инструментов.

Если Россия сможет создать там внутренний насильственный конфликт, неважно какого масштаба, то это будет фактором, отвлекающим как украинские силы, так и силы международного сообщества для урегулирования этого потенциального конфликта.

Озвучиваются инициативы о том, что Украина может по запросу Молдовы ввести свои силы в Приднестровье и деблокировать этот анклав. На мой взгляд, это очень рискованно, потому что то, что для России было бы очень выгодно, – это спровоцировать Украину на такой шаг.

Даже если бы действительно Украина совместно с молдавскими силами обороны установила военный контроль над Приднестровьем, то находящиеся на этой территории военные склады немедленно становятся целями для атак российскими ракетами. Масштаб катастрофы, которая может произойти там, перебивает какие-либо возможные выгоды от таких действий со стороны украинской стороны.

По оценкам экспертов, это может быть взрыв, равный 50 килотоннам. Это опасность разрушений, которые выйдут за пределы самого Приднестровья с множеством человеческих жертв. Россия легко пойдет на такой шаг, если у нее будет хотя бы один легитимный повод для этого.