"Мы были не военными, а обычными людьми": мобилизованный слесарь – о востоке, ранении и потере руки

Протезирование после потери конечности – волнующий этап восстановления для каждого, кто получил травмы. Операции, анестезия, тонны лекарств, психологическое восприятие, фантомные боли, заживление ран, реабилитация, замеры – и вот наконец-то можно примерить искусственную конечность и начать менять качество своей жизни к лучшему. А что если вдруг все пойдет наперекосяк: как только привыкнешь к новому элементу в своем теле, так организм "запротестует" и отвергнет протез? Как найти силы начать этот путь сначала?
Потеряв руку во время жестоких боев на востоке, мужчина прошел остеоинтеграцию и получил дорогостоящий бионический протез. Впрочем, пользоваться им мужчина пока не может – тело сказало "нет". Детальнее об истории 35-летнего военного Максима Баянова читайте в материале OBOZ.UA.
Мобилизовался без колебаний
Город Александрия в Кировоградской области. Здесь до широкомасштабного вторжения РФ Максим Баянов работал инженером-слесарем на предприятии.
"24 февраля 2022 года я пошел на работу. А потом сказали, что началась война. Как война? Никто тогда не думал, что все так случится. Я надеялся, что, возможно, все решится мирно, до чего-то договорятся. Но в тот день нас всех с работы отпустили домой", – вспоминает Максим.
Добровольцем на фронт в первые дни большой войны пошел брат мужчины, который ранее проходил срочную службу. Сам Максим, не имея военного опыта, решил пока остаться дома: ухаживать за больным отцом и быть готовым в любой момент эвакуировать родных, если россияне продвинутся вглубь Украины.
Впрочем, мужчина не был посторонним наблюдателем, а помогал громаде в обороне города.
"Делал коктейли Молотова, варили противотанковые ежи, скобы для блиндажей. Делали все, что могли", – уверяет Максим.
Но когда в марте 2023 года мужчине пришла повестка, он отправился в ТЦК.
"Я без колебаний прошел ВВК, и меня мобилизовали", – говорит он.
Вчерашний слесарь заступил на должность в 28-ю механизированную бригаду имени Рыцарей Зимнего Похода. Далее – месяц обучения: тактика, копание окопов, поведение во время боя. Затем – оборона Донбасса. Взрывы, настоящий враг и первый боевой выход.
На адреналине не заметил ранения
Максим сознавал силу и серьезность врага, поэтому проявлял максимум осторожности в горячих точках. Впрочем, уберечь себя не смог.
"В августе 2023 года мы получили приказ зачистить лесополосу в районе Курдюмовки (поселок на Донбассе. – Ред.). Утром мы сели в БТРы и поехали в лесополосу. Нас заметили, и возле БТРа был прицельный прилет. Механика контузило и ранило, наводчика также контузило. Нам кричат: "Десант!" Мы начинаем выскакивать из БТРа. Одна дверь открылась, а другую заклинило. Обломки после следующего прилета посекли мне руку", – вспоминает боец.
Сначала Максим даже не понял тяжести своего ранения.
"Я был на адреналине и не заметил этого. Потом все добежали до лесополосы, а я вижу, что моя рука немеет, а кровь идет", – говорит военный.
Зафиксировав травмированную руку турникетом, мужчина вместе с другими ранеными побратимами ждал эвакуации, а основная часть группы "растворилась" в лесополосе, чтобы продолжать выполнять задания.
Но прошел час, два, три... а эвакуационный транспорт все никак не мог подъехать.
"Так что выбирались мы самостоятельно. К счастью, было недалеко, около двух километров", – объясняет собеседник.
В итоге турникет был на травмированной руке Максима около пяти часов, что превышало норму времени в разы. Так что врачам не о чем было советоваться, ведь стало сразу понятно – руку защитника не спасти. Это стало для мужчины тяжелым ударом.
"Было трудно это осознать. Ты понимаешь, что жизнь изменилась и придется дальше жить иначе", – вспоминает Максим о своем состоянии.
Не отчаяться защитнику помогло окружение. Военный акцентирует, что это лучшее психологическое лекарство для любого, кто переживает то же самое.
"Родные, друзья, супруга... Даже волонтеры просто пришли, поговорили, подбодрили. Была замечательная поддержка. Все говорили, что все будет хорошо, и тогда ты начинаешь уже по-другому смотреть на жизнь. Потому что когда нет поддержки, лежишь в палате, смотришь в потолок, а родные далеко, то ты себя начинаешь накручивать и думать, что никому не нужен. Главное – не загонять себя самого в депрессию", – подчеркнул боец.
У меня будет свобода движений
Когда раны зажили, было решено сделать Максиму остеоинтеграцию. Это вид протезирования при больших ампутациях, когда конкретно в кость вживляется имплантат, а к нему пристраивается протез. Оказавшись в начале этого пути, Максим решил фиксировать каждый шаг своего лечения в соцсетях.
"Меня постоянно беспокоили фантомы. Мозг не может перестроиться и понять, что у тебя уже нет конечности. Сначала мне помогали препараты, а потом боль прошла. Думаю, что мозг осознал, что руки нет. Нужно время. Важно такие вещи проработать с психологом", – говорит военный.
Мужчине провели два этапа остеоинтеграции, вживили имплантат, и ветеран уже даже начал проходить реабилитацию. Более того, за время лечения Максиму вместе с волонтерами удалось собрать средства на дорогостоящий бионический протез с электронными локтем и кистью.
"В нем есть 16 датчиков, помогающих пользоваться протезом. Это лучшая комплектация. Когда ты получаешь протез с датчиками, то понимаешь: о, у тебя снова есть рука", – делится собеседник.
Но сейчас пользоваться новой высокотехнологичной конечностью защитник не может. После остеоинтеграции что-то пошло не так, и развилась инфекция. Пришлось вытащить всю конструкцию. Через полгода после неудачной попытки Максим снова в начале пути и ждет новой операции по остеоинтеграции.
"У меня наконец будет свобода движений, будет почти как своя рука", – уверен мужчина.
Когда же ветеран получит желанную свободу в движениях, то планирует вернуться на производство, где и работал до большой войны, или же открыть собственный бизнес.
Военный твердо верит в будущую победу и призывает украинцев держаться вместе.
Получить помощь украинцам с инвалидностью можно на сайте организации EnableMe Ukraine. Вы можете задать вопросы эксперту и получить бесплатную помощь в сообществе EnableMe.