Путин легализует пытки, Украина спасает подконтрольный Донбасс: что будет дальше, спрогнозировала Курносова

Глава Кремля Владимир Путин намерен легализировать пытки в РФ. Страна выходит из Европейской конвенции о предотвращении пыток и бесчеловечного обращения. Де-факто это означает, что всем "зверям", которые издеваются над заключенными, в том числе украинскими военнопленными, будет дан зеленый свет. Фактически Кремль этим жестом говорит им: "Пытайте всех "врагов России", как вам нравится".

Инициатива об изменении административных границ восточных областей Украины, прозвучавшая в правительстве, согласно которой часть подконтрольных регионов Донецкой и Луганской областей должна войти в Харьковскую и Днепропетровскую области, будет актуальна в случае, если возникнет необходимость формализовать украинско-российские договоренности о прекращении войны. Но на данный момент Путин не демонстрирует готовности останавливаться.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказала российская оппозиционерка Ольга Курносова.

– В правительстве России озвучено предложение о выходе РФ из Европейской конвенции о предотвращении пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Формально это происходит потому, что Россия больше не является членом Совета Европы. Тем не менее считаете ли вы, что здесь могут быть и иные причины?

– Безусловно, здесь есть и иные причины, а именно: мы прекрасно знаем, какое количество пыток сегодня применяется как в полиции для выбивания так называемых признательных показаний, так и в учреждениях исполнения наказания. Про эти пытки уже написано, сказано, они задокументированы. Украинские военнопленные, которые возвращаются после обмена, об этом рассказывают.

Соответственно, нужно, чтобы те, кто сегодня пытает заключенных, понимали, что им ничто не угрожает. Разве что, если до смерти запытают, кого-нибудь за это привлекут, за превышение полномочий и так далее. И это, конечно, абсолютно страшная история. Мы понимаем, что Путин ведет страну в средневековье, но это просто лишнее доказательство этого страшного факта.

– Но в Российской Федерации формально существует законодательство, в частности, уголовный кодекс, который предусматривает уголовную ответственность за подобные преступления.

– Конечно, есть тяжкие телесные повреждения и так далее, но само понятие пытки как отдельного преступления в уголовном кодексе не сформулировано. Поэтому это достаточно важная история.

Конечно, если какого-нибудь заключенного запытают насмерть, то, возможно, кто-то за это принесет ответственность, и то вряд ли тяжелую. Известно достаточно много историй, когда подобное происходило, но виновники отделывались, например, условными сроками. Но тут важно, что само понятие "пытка" исчезает. Все-таки это слово несет еще и некую эмоциональную окраску.

– Если бы Российская Федерация не выходила из этой европейской Конвенции, то вряд ли бы что-то грозило за ее нарушение лично Путину или руководству страны, в отличие от ответственности за военные преступления, которые российская армия осуществляет на территории Украины. Это так?

– Понятное дело, что есть целая череда решений. В частности, Россия вышла из Совета Европы, отказалась исполнять решение Европейского Суда по правам человека. Это все понятно. Но ведь не Путин лично отрезает уши. Это делают другие люди. Поэтому им важно показать этим самым другим людям, что им ничего не будет. Пытайте дальше. Тем зверям, которые пытают людей в учреждениях исполнения наказания, в отделениях полиции или где-то еще. Это им знак. Дескать, не бойтесь, я с вами, ребята. Пытайте всех "врагов России", как вам нравится.

– Видимо, это решение может существенно усугубить условия содержания или условия обращения с украинскими военнопленными?

– Или, по крайней мере, показать, что никакое наказание за то, что вы делаете с людьми, вам не грозит. Давайте, пытайте дальше.

– В Верховной Раде зарегистрирован проект Постановления об изменении административных границ, согласно которому неоккупированные на сегодняшний день территории Донбасса могут быть присоединены к Харьковской и Днепропетровской областям. Считаете ли вы, что это решение Украины может каким-то образом повлиять на сегодняшнюю позицию Кремля, который поставил целью полную оккупацию Донецкой области?

– Если идти по формальному пути, если переговоры начнутся и будет идти речь о формальной заморозке по линии соприкосновения, о прекращении огня, то, возможно, это будет некой юридической возможностью как-то разрулить ситуацию. Но для этого должно быть желание сторон. А пока желания Путина прекращать воевать я не вижу. Такое желание может появиться только, если он поймет, что у него ничего не получается и если на него будет оказано серьезное силовое давление.

А вот когда желание появится, вполне возможно, что по крайней мере чисто формально-юридически эту ситуацию можно будет как-то оформить.

– Согласитесь, это выглядит достаточно комично, когда страна-агрессор, которая не признает независимость Украины, не признает ее суверенитет, при этом настолько свято хранит в своих планах административные границы, проведенные тем самым государством, которое она не признает.

– Знаете, искать логику в действиях Путина – это такое себе занятие. На самом деле у него была прекрасная возможность во время встречи в Анкоридже обо всем договориться с Трампом и уже давным-давно начать переговоры, по крайней мере, подписать соглашение о прекращении огня и дальше уже что-то делать.

Поэтому я и говорю, что это может иметь какой-то смысл исключительно как некая формализация достигнутых договоренностей. Если договоренности будут, что все замораживается по сегодняшней линии соприкосновения, без всего этого бреда о том, что "отдайте нам то, отдайте нам это", тогда как формальная реализация достигнутых договоренностей – это решение, может быть, и понадобится. Но я, честно говоря, не понимаю, зачем делать это сейчас.