Путин приказал защитить Керченский мост, он будет уничтожен в нужный момент. Интервью с капитаном Заблоцким

В Кремле приказали обеспечить безопасность важных объектов в Крыму и Керченского моста. Действительно, мост – большая головная боль для оккупантов, ведь из-за постоянных атак украинских сил его приходится ежедневно прикрывать – то обычными баржами, то дополнительными средствами ПВО. Следует признать, что это сооружение является сверхпрочной конструкцией, и уничтожить его в один прием можно было бы ядерным ударом. Однако уничтожать мост до того, как начнется процесс деоккупации Крыма, нецелесообразно, ведь враг сможет восстановить его после любого повреждения.

Удар по Керченскому мосту будет комплексным, он потребует творческого подхода и фантазии, чтобы обмануть врага. Причем удар может быть нанесен по большому пролету моста, который, кстати, находится в украинской части Керченского пролива.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал военно-морской эксперт, обозреватель журнала Defense Express, научный сотрудник Национального военно-исторического музея Украины, капитан I ранга в отставке Владимир Заблоцкий.

– Могли бы вы оценить сложившуюся ситуацию на юге нашей страны, в частности в Крыму, с точки зрения снятия ограничений на применение западного оружия по территории РФ? Ведь это решение может также означать, что украинские защитники имеют право применять более дальнобойное оружие, не правда ли?

– Я не считаю, что это решение каким-то образом повлияло на наши возможности на юге и в Крыму, ведь здесь у нас по-прежнему не было никаких ограничений. Крым никоим образом не является территорией России.

– Но можем ли мы надеяться, что благодаря снятию ограничений возможна передача Украине более дальнобойных вооружений? На что мы могли бы рассчитывать в контексте освобождения Крыма?

– В контексте освобождения Крыма мы можем рассчитывать на увеличение авиации, ведь без поддержки авиации наступать бессмысленно. Нам нужно большее количество ракет, которые мы уже получаем от союзников, в частности ATACMS, Storm Shadow, французских аналогов – я имею в виду Scalp, а также французских самолетов.

Кстати, Франция передает нам самолеты Mirage 2000, главная цель которых – нанесение ракетных ударов. Каждый раз такой самолет будет нести под крылом две ракеты, или Scalp, или Storm Shadow. Соглашение предусматривает, что французы передадут нам 12 машин, и их будет всегда 12. Если какой-то из самолетов будет сбит, потерян или поврежден, его сразу же будут менять на новый.

Почему? Это связано с определенным количеством ракет, определенным количеством подготовленного личного состава. До конца года вопрос поставок будет закрыт, в первом квартале 2025 года Франция обещает поставить нам шесть первых самолетов, а впоследствии – еще шесть. Это очень важная компонента, которая позволит нам бить более прицельно. Возможно, также дадут больше ракет.

– Как вы оцениваете текущий уровень опасности для юга нашей страны? ранее озвучивалась информация о том, что враг накопил на юге Запорожской области группировку в количестве 90 тысяч. По оценкам командования Сил обороны юга, противник может пойти в наступление в любую минуту. Считаете ли вы, что сегодня ситуация улучшилась, прежде всего благодаря отмене ограничений? Нет ли здесь прямой связи?

– Прямой связи я не вижу, но скажу, что 90 тысяч для юга – это ничто. Прежде всего, там не очень удобно наступать, там ровная поверхность. Мы и сами там не могли наступать без поддержки авиации. Кроме того, враг создал там множество минных полей, которым мы не могли ничего противопоставить. Нам не дали достаточное количество машин для разминирования. Да и вообще, честно говоря, наступление было неподготовлено.

Наступление может быть проблематичным и для россиян. Они не смогут ничего поделать даже с тем количеством. Смогут ли перебросить туда больше сил? Россия перебрасывает десантников на Курщину и другие силы, в частности, с Запорожского направления. Так что увидим.

– Пресс-секретарь Кремля Песков сообщил, что Путин поручил обеспечить безопасность всех объектов критической инфраструктуры в Крыму, включая Керченский мост. Является ли это признаком того, что, по оценкам врага, опасность уничтожения этого объекта увеличилась? И считаете ли вы, что уничтожение Керченского моста является предпосылкой для того, чтобы начать освобождение полуострова?

– Я не считаю Керченский мост таким объектом, с которого нужно начинать освобождение Крыма. Его нужно уничтожать с началом освобождения Крыма – это так. Раньше нельзя, потому что начнут ремонтировать. Уничтожить Керченский мост единовременно невозможно – только ядерным ударом. А этого мы, конечно, не сделаем.

– В таком случае каков механизм уничтожения Керченского моста?

– Если бить, то бить несколькими ракетами по нескольким направлениям. Мы помним, как было с Антоновским мостом в Херсонской области. Враг сразу латает и продолжает использовать.

Керченский мост – это сверхпрочная конструкция. Но мы будем бить там, где тонко, там, где они не готовятся. Думаю, специалисты, которые будут вовлечены в это, просчитают варианты, и в нужный момент будет нанесен комплексный удар.

Все, что за Керченским проливом, – это российская территория, но там мелководье, туда стрелять нет никакого смысла. Но большой пролет моста – это уже Украина, это незаконное сооружение на нашей территории, и мы имеем право его уничтожить, никого не спрашивая и ничего не принимая во внимание. Мы суверенное государство, и на своей территории мы делаем все, что нам нужно.

Что касается заявлений Путина, он говорит это уже давно. Он не может больше ничего, кроме как делать заявления и пугать. Мы будем делать свое. Керченский мост будет уничтожен в нужное время нужными средствами.

Теперь противник тянет к мосту средства ПВО, ведь мы пугаем его, что хотим уничтожить мост. Следовательно, он вынужден перетаскивать сюда средства противовоздушной обороны с других участков фронта, а мы выносим его оставшиеся без прикрытия объекты.

Война – это комплексное дело. Это процесс, не имеющий линейных зависимостей. Противник начал ставить зенитные средства, чтобы защитить Керченский мост, а мы его поразим подводными катерами. Это процесс творческий, требующий фантазии, учета всех "за" и "против". Есть возможности у нас, есть возможности у противника.

Противник готовится к атакам ракетами, а мы его атакуем с моря. Он готовится к защите моста с моря, но мы снова что-то придумаем. Эта война еще многое покажет. Мы еще многое не использовали.

– Почему Силы обороны не наносят ударов по военно-морской базе РФ в Новороссийске?

– Об этом нужно спросить наших западных партнеров. У нас есть чем бить, и я думаю, что по нему ударят. Но дело в том, что это связано с экономическими процессами, транзитом нефти из Центральной Азии. Противник базирует там свои корабли рядом с терминалами, принадлежащими не России, а Каспийскому трубопроводному консорциуму. Он качает нефть, принадлежащую французам, итальянцам, американцам.

То есть если мы ударим ракетами по Новороссийску и, не дай бог, попадем в танкер, это будет огромный пожар, катастрофа. Я уже не говорю об экологической катастрофе в Черном море. И это препятствует уничтожению вражеского флота. Не зря сегодня подводные и надводные лодки РФ стоят в Новороссийске. Их прячут, переставляют с места на место буквально каждый час или каждый день.