Видео дня
Работы по эвакуации, дроны на оптоволокне и не только: в 93 ОМБр рассказали о новых технологиях в защите страны
Применение беспилотных и роботизированных систем в украинской армии набирает обороты. Наши защитники используют целый спектр БПЛА, выполняющих разнообразные функции, и эти средства постоянно совершенствуются. Так, в последнее время на вооружении появились беспилотные системы на оптоволокне, которых не видят вражеские средства радиоэлектронной борьбы, а также роботизированные системы, способные существенно облегчать жизнь бойцам, в частности доставлять боекомплект и пищу, а также эвакуировать раненых.
Такие задачи, в частности, выполняет батальон Black Raven 93 (Холодноярской) ОМБр. Сейчас батальон расширяется и приглашает присоединиться к своим рядам будущих операторов дронов, а также тех, кто разбирается в электронике и мог бы обслуживать новую беспилотную технику. Больше об актуальных вакансиях в 93 ОМБр можно узнать здесь.
В эксклюзивном интервью OBOZ.UA главный сержант батальона Black Raven 93 ОМБр Денис Кардаш рассказал о деятельности подразделения и новых разработках, в частности отечественных, которые сегодня применяют наши защитники.
– Какие беспилотные системы вы используете? Какой процент среди них украинские разработки?
– Если говорить о FPV-дронах, бомберах, то все это украинское. Самолеты – "Шарк", "Лелека" – тоже украинские. Нам могут также дать американский беспилотник FlyEye. Все остальное – китайского производства. Что-то собираем сами, что-то – украинские производители. В частности, все разведывательные БПЛА, в частности Mavic, – китайские. В то же время мы тестируем несколько отечественных разведчиков – если у нас будут проблемы с Mavic, чтобы было чем их заменить, чтобы была альтернатива.
– Могли бы вы назвать три беспилотные системы, которые, по вашему мнению, наиболее эффективны?
– Все они разные и имеют свою специфику. К примеру, Mavic, Autel – это разведчики, но они также могут сбрасывать мини-бомбы. FPV-дроны – это дроны-камикадзе, работающие на поражение. "Крылья" – это разведчики более дальнего действия. Все они работают в своем секторе, на своей дистанции. Некоторые на 5 км, некоторые на 10-20 км, "Крылья" – на 50-60 км, то есть уже на оперативной глубине.
– Как давно существует ваш батальон?
– Большая часть ребят из нашего батальона здесь с 2022 года. Мы были пехотой, потом разведчиками, а потом стали летать на Mavic, потом стали летающим взводом, а потом летающей и сбивающей ротой. И, наконец, в начале 2024 года стали батальоном. И сейчас продолжаем работать. Причем в течение всего этого времени мы не выходили отсюда с боевых позиций. Все это происходит именно здесь.
– Фактически каждый день мы видим новости о том, что Силы обороны продолжают успешно атаковать склады, НПЗ и другие важные цели на территории РФ. Выполняет ли подобные задания и ваш батальон Black Raven?
– Нет, мы работаем на тактическом направлении. А тем, что летит на 1000-1500 километров, руководят другие службы – СБУ, ССО, ГУР, разведка. Мы можем поражать цели на глубину до 60 км. Дальше уже работают эти структуры. Там ведь уже речь идет о гражданском населении, они понимают эту специфику и имеют необходимые разведданные. Мы же закрываем свой участок – поражаем те вражеские подразделения, которые стоят перед нами.
– Какая наиболее "жирная" вражеская цель, которую вам удалось поразить в последнее время?
– Поражали "Град" – артсистему, которая очень вредит нам, поражали танки. В общем, вся техника врага – "жирная" цель.
– Могли бы рассказать о роботизированных системах? О них начали говорить недавно, только в конце декабря. Применяются ли они у вас? Можно ли сказать, что эти системы заменят пехоту и это прорыв в технологии ведения боевых действий?
– Роботизированные системы, или комплексы НРК, – на базе нашего батальона формировался такой взвод. Сейчас он вышел в отдельную роту и развивается уже без нас. Но сказать, что НРК заменят пехоту – это слишком смело. Пехоту ничто не заменит, ни один танк, ни один дрон. Потому что если в окопе не сидит солдат, то этот участок не может считаться занятым. Всегда заходит пехота и держит пехота. Однако такие системы могут помогать пехоте.
На сегодняшний день основная задача наземных дронов – это подвоз БК, подвоз пищи, эвакуация погибших и раненых. Это самое главное, что они сейчас делают. В дальнейшем их можно применять как прикрытие, ставить на них пулеметы, гранатометы, минометы и т.д. Они могут ездить, стрелять. Но сейчас с этим есть определенные проблемы, потому что есть РЭБ. Они ездят низко, и им как-то нужно передавать сигнал. Есть определенные наработки, как это должно развиваться, но это не так быстро, как нам хотелось бы.
– Вопрос о БПЛА на оптоволокне. Ранее появилась информация, что их начал применять враг, чтобы обойти наши средства РЭБ. Теперь такие же БПЛА применяет и ваше подразделение. В чем их особенность? В чем главные преимущества?
– Оптоволокно появилось и у нас, и у врага практически одновременно. Просто мы видели перспективу развития дронов именно в контексте радиоуправляемой передачи данных. К тому же главное препятствие заключалось в том, что оптоволокно очень короткое, на 3-4 километра. Но враг все равно начал это развивать. Враг использует это, но я бы не сказал, что этого много, по крайней мере в нашем направлении. Потому что БПЛА на оптоволокне требуют очень хорошо обученного пилота, есть определенные нюансы относительно дрона, который должен его нести.
В чем преимущества? В том, что управление из дрона происходит по оптоволоконному кабелю, поэтому средства РЭБ его не трогают. Да, есть возможности бороться с такими вражескими БПЛА – ребята сбивают другими FPV-дронами, из ружей, из автоматов, потому что такой БПЛА двигается очень медленно и не может делать резких движений – в таком случае сам перережет свое оптоволокно.
Следовательно, есть определенные нюансы. Как и в случае с любым новым оружием, оно эффективно, пока противник не найдет способов противодействия.
– Пока такое противодействие не найдено?
– Пока противодействие одно – сбивать прямо из ружей. Как у них, так и у нас стоят посты. Видят – стреляют.
– Последний вопрос – о текущей потребности в личном составе. Ваше подразделение не до конца укомплектовано, не правда ли?
– Наше подразделение постоянно расширяется. Мы начинали с одним штатом, затем прибавились должности. Сейчас мы ждем еще одного расширения. Пока нам нужны десятки людей.
– Какие требования к тем, кто хотел бы присоединиться к вашему батальону?
– Сейчас у нас большая потребность в пилотах FPV-дронов, бомберах, а также разведчиках Mavic. Для разведчиков нужно хорошее зрение. Если люди были геймерами, играли с джойстиками, обладают этой тактильной чувственностью рук, это прекрасно. Отлично подходят молодые ребята, потому что они обычно быстрее овладевают техникой.
На FPV-дроны и Mavic я набирал даже из тех, кто получил ранения и уже не может работать в пехоте. Особых требований по остроте зрения здесь нет. Средний возраст в моем батальоне – 36 лет.
– То есть каких-то особых стартовых навыков, знаний не требуется? Люди проходят подготовку на месте?
– Да. Иногда приходят ребята с сертификатом, которые учились на разных гражданских курсах на пилотов. Конечно, это очень хорошо. Такого человека можно сразу ставить на слаживание, через две-три недели он сначала становится на пробную позицию, и если все хорошо, становится в основной экипаж. Но несмотря на стартовый уровень, главное, чтобы человек был ответственным, кропотливым, чтобы умел ориентироваться на местности. Это первая группа.
Вторая группа – это техники, люди, занимающиеся ремонтом, дооборудованием, усовершенствованием дронов и систем. Это радиоэлектронщики, люди, умеющие паять, программисты, те, кто занимался ремонтом телефонов, телевизоров и т.д. Такие люди очень нужны. Причем здесь могут работать даже те, кто признан непригодным к службе, потому что им не нужно бегать в бронежилете с пулеметом.