США могут дать Украине координаты Путина для удара "Томагавком". Курносова назвала самые большие страхи Кремля

Страна-агрессор Россия подготавливает почву для задействования резервистов в войне против Украины. "Специальные учения" могут проходить непосредственно на поле боя на территории соседнего государства. Но, несмотря на то, что резервисты – это фактически неограниченный ресурс, проблема в его обеспечении всем необходимым, начиная от обмундирования и заканчивая вооружением. Враг делает главную ставку на "мясо", так как его возможности нарастить военно-технический потенциал крайне ограничены.

Большинство россиян прекрасно осознают, что у проблем РФ есть имя – Владимир Путин, – и желали бы скорейшего прекращения войны. Сам же диктатор по-настоящему опасается ракет "Томагавк", передача которых обсуждается в США и которые могут быть нацелены на центры принятия решений в России. Речь не о Москве, а о резиденциях кремлевского диктатора, которые могут стать законной целью Украины.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказала российская оппозиционерка Ольга Курносова.

– Кремль готовится к объявлению мобилизации резервистов для участия в войне против Украины, но масштабная принудительная мобилизация резервистов вряд ли планируется. Считаете ли вы, что это некий новый шаг Кремля к решению проблемы с личным составом своей армии? Будет ли эффект? И главный вопрос – почему возникла необходимость в дополнительных силах, ведь в России продолжается мобилизация, которая дает свои результаты?

– Значит, она дает недостаточные результаты. То, что будет происходить с резервистами, не будет мобилизацией. Будет законодательная возможность отправлять резервистов на специальные учения за пределами Российской Федерации. Собственно, именно это и позволит использовать резервистов и во время войны.

Да, такая информация появилась недавно, но это лишь подчеркивает, что, с одной стороны, живой силы Путину не хватает, а с другой – новой волны мобилизации он боится, поскольку это может вызвать волнения в стране.

– Правильно ли я понимаю, что эти люди, резервисты, будут на учениях, но при этом будут находиться на территории другого государства и принимать участие в реальных боевых действиях? А они сами согласны на это?

– Это большой вопрос. Они читают новостную ленту и могут отличить обычные сборы резервистов от специальных сборов. Но я думаю, что все-таки резервисты – это не подростки и даже не юноши, поэтому они, в общем-то, должны что-то соображать, хотя, как мы знаем из истории первой волны мобилизации, чаще всего под нее попадают люди, у которых есть материальные проблемы или различного рода зависимости. Если их еще не всех поубивали, то остальных подгребут сейчас.

– По вашим оценкам, насколько большой объем резервистов можно сегодня собрать благодаря такой мобилизации?

– На самом деле практически любой, то есть очень большой. Тут вопрос в другом: на какое количество резервистов у них хватит обмундирования, техники, вооружения и так далее. И только в этом вопрос. И отдельный вопрос – зачем им именно использование на территории другого государства.

Напоминаю, что оккупированные территории Украины в России вписали к себе в Конституцию, поэтому речь может идти либо о тех территориях, которые еще не вписаны к ним в Конституцию, либо о других государствах, например о странах Балтии.

– Мы видим, что Путин собирает все больше и больше "мяса", а больше "мяса" – больше потерь. Почему Кремль не может изобрести какой-то другой, менее затратный способ ведения войны? Неужели таланта не хватает?

– Вопрос не только в таланте. Приведу пример. Еще в советское время наблюдалась проблема с инженерными кадрами. Почему? Не потому, что было отсутствие таланта, а потому, что еще советские власти решили, что им выгоднее красть идеи, чем изобретать их самим. Поэтому всегда получался такой разрыв. С точки зрения теории в Советском Союзе все было прекрасно, а с точки зрения практики в основном это были образцы, украденные в других странах. И понятно почему – потому что действительно дешевле украсть, чем проходить все этапы опробований, экспериментов и так далее.

А сейчас воровать отчасти стало еще проще, поэтому Путин шел по этому пути. Но, когда санкционный механизм включился по полной схеме, оказалось, что делать что-то действительно новое сложно. К тому же часть советских заводов осталась, в том числе на территории Украины, а часть просто развалилась во время перестройки. Многие были приватизированы и перепрофилированы. Поэтому восстанавливать военное производство сейчас не так просто.

Тем более что во время Второй мировой войны многое было получено с помощью ленд-лиза, в первую очередь от Соединенных Штатов, которые поставляли вооружение в Советский Союз. И не только вооружение, но и много материалов и компонентов. Без ленд-лиза у Советского Союза не было бы такого количества оружия, которое позволило бы победить Гитлера. Так что даже тогда не получилось, а уж тем более сложно сейчас.

– По вашему мнению, что представляет сегодня для режима в России наибольшую опасность – колоссальные потери на фронте, всеобщая мобилизация или просто экономический кризис? Или же сегодня рядовой россиянин, как и ранее, готов терпеть?

– Как мы видим по опросам общественного мнения, даже в России 80% россиян хотели бы мира практически сегодня, в крайнем случае завтра. А все остальное – это детали. Поэтому каких-то особых людоедов в стране наблюдается максимум 20%. Россияне прекрасно понимают, откуда берутся все эти проблемы – нехватка бензина, и то, и другое, и пятое, и десятое, и, конечно, экономические сложности. Они понимают, что имя этим проблемам – Владимир Путин.

И пока единственное, что их удерживает от каких-то протестных действий, – во-первых, непонимание, кто придет вместо Путина, а во-вторых – страх, что всех пересажают.

Кстати, обратила бы ваше внимание еще и на то, как нервно реагируют российские власти на рассмотрение в ПАСЕ вопроса наличия там делегации российской оппозиции. Вчера (14 октября. – Ред.) ФСБ признала весь антивоенный комитет террористами и возбудила против них дело по экстремистской статье, что-то типа антигосударственного переворота. По этому делу уже фигурируют 23 человека. Речь примерно о тех людях, которые участвовали в переговорах с ПАСЕ.

Это показывает то, чего реально боится режим, – легитимации российской оппозиции, в первую очередь в Европе, он боится "Томагавков" Трампа. Достаточно следить за действиями ФСБ и за интервью Пескова, и становится более-менее понятно, чего они боятся больше всего.

– Вы фактически ответили на вопрос, который я хотела вам задать, – по поводу "Томагавков". Действительно ли в Кремле допускают, что Украина может ударить этими ракетами по центру принятия решений, например по Москве?

– Зачем же по Москве? Есть резиденции Владимира Путина. Как мы читали в разных материалах, была негласная договоренность, согласно которой Соединенные Штаты не делились с Украиной разведданными о местопребывании Путина, а ведь могут и поделиться.

Почему я говорю, что не обязательно Москва? Потому что у Путина есть много резиденций, в разное время он бывает в разных из них. Поэтому центр принятия решений в данном случае – не Москва, а место, в котором находится Путин в настоящий момент.

– Таким образом, если и когда Украина получит "Томагавки", это может стать сдерживающим фактором для Путина?

– Безусловно. Потому что "Томагавки" могут долететь практически до любой точки России. Другое дело, что, конечно, вокруг резиденций Путина стоят чуть ли не все "Панцири", которые имеются на вооружении у российской армии. Но тем не менее мало ли. Тут уже многое зависит от целого ряда причин. Почему "Томагавки" так опасны? Как мы знаем, они летят достаточно низко и их довольно тяжело засечь.