Вадим Скибицкий: в РФ много факторов, которые могут благоприятно повлиять на убийство

Представитель украинской разведки – генерал-майор Вадим Скибицкий в рамках проекта "Орестократия" поделился важными инсайтами сегодняшней войны России против Украины: начиная с того, для чего на самом деле Путин захватывает территории в Украине, и заканчивая физической ценой устранения "бункерного".

– Господин генерал, есть ли основания полагать, что Путин не просто шантажирует, а действительно применит тактическое ядерное оружие?

– Военная разведка наблюдает за всеми мероприятиями, которые проводятся именно в сфере стратегических ядерных сил РФ. Это разветвленная система пунктов хранения ядерных боеприпасов, это учения, которые проводятся от 12-го главного управления министерства обороны, отвечающего за применение. Эта наша повседневная работа направлена на своевременное выявление всех индикаторов, всех признаков подготовки к возможному применению ядерного оружия.

– Президент на днях сказал, что не верит в то, что Россия применит ядерное оружие, соответственно, наша концепция наступления именно на этом и основывается. Как вы думаете, какие основания были у президента для таких слов?

– Ну, опять-таки, если мы говорим о шантаже, если мы говорим о запугивании, а Путин понимает, насколько это серьезный вопрос, что будет соответствующий ответ, российская разведка сейчас очень активно работает над тем, чтобы все же выяснить, как ответит НАТО, как ответят США, мир в целом на такие действия РФ.

Мы видим индикаторы того, что Путин начал в последнее время сомневаться и проверять правильность шагов, которые он предпринимает. Все началось с февраля этого года, когда готовилась агрессия против нашего государства. По сути, тогда уже были первые признаки сомнений, начало операции было отложено, Путин несколько раз заслушивал и министра обороны Шойгу, и начальника генштаба Герасимова, докладывавших ему план проведения наступления. Соответственно, у него есть сомнение, докладывают ли ему достоверную информацию, не обманывают ли его.

– Вы сказали, что россияне пытаются просчитать, какой будет реакция Запада. А официальный Запад молчит, послы, политики говорят: "сейчас думаем над сценариями". Запад неофициальный говорит, что будет полностью уничтожен – в случае ядерного удара по Украине – ЧФ РФ. Какие сценарии реакции Запада могут быть?

– Нет такой информации, почему? Потому что те же аналитические центры, которые готовят аналитические материалы для политических партий, для экономистов, сейчас нарабатывают материал. Это не так-то просто сделать, нужно продумать все вопросы, каковы триггеры, каковы индикаторы реализации этого сценария, какие могут быть последствия.

– Как вы думаете, каким может быть наиболее радикальный сценарий ответа Запада?

– Во-первых, как мы уже видим, сообщество, особенно демократические страны, не воспринимает никаких результатов, а тем более присоединения этих территорий к РФ, и Россия это понимает.

Во-вторых, это усиление санкций, санкционной политики. И мы видим, что санкционная политика влияет на РФ, особенно на оборонно-промышленный комплекс, ведь все, что производится в России, особенно если говорить о современных образцах вооружений, более чем на 50%, а в некоторых случаях и больше, – это все комплектующие отнюдь не российского производства. Подчеркиваю, что Россия не способна в таких количествах, в столь короткие сроки наладить свое производство. Тот же ударный беспилотник, который они анонсировали, изготовлен в единичных экземплярах. Те же новые образцы вооружения, о которых они все время говорили, – их нет. Где танк "Армата", где другие платформы, которые просто показали на параде – и на этом все закончилось?

Они не пошли в массовое производство.

– Вторым важным событием последнего времени была так называемая частичная мобилизация. Насколько она опасна для Украины?

– Если говорить о мобилизации, то необходимо все же отметить, что она началась гораздо раньше. Так, где-то в мае уже были первые признаки того, что РФ не справляется с задачами, которые поставила перед собой на первом этапе агрессии, а первый этап был очень простой: быстрый захват Киева и затем – полная оккупация территории нашего государства. Так называемые добровольцы, о которых они говорили, – это боевой резерв, мы брали военнопленных именно из этого резерва, хотя никакая мобилизация не была объявлена. Затем "Вагнер" очень активно начал работать и рекрутировать людей по всей территории, затем "патриотические" батальоны, которые должны были сформировать все субъекты РФ, но это не сработало.

– Была еще самомобилизация так называемая.

– Много было примеров того, что скрыто проводилась мобилизация и об этом никто не говорил. Сейчас уже объявлена "частичная" мобилизация. В чем мы видим угрозу? Ну, во-первых, это снова большое количество населения РФ, которое будет отправлено на территорию нашего государства. Это потребует, соответственно, нашего ресурса для их уничтожения.

– Больше снарядов…

– Да, это во-первых. Во-вторых, есть угроза для временно оккупированных территорий в Луганской, Донецкой областях. Даже до начала агрессии, до 24 февраля, там уже проводились мероприятия по мобилизации, те же I и II минские корпуса наращены за счет мобилизационного ресурса. Стрелковые полки, стрелковые батальоны – это те подразделения и части, которые принимают и принимали непосредственное участие в боевых действиях. Но это население именно наших временно оккупированных районов.

– У вас есть понимание, сколько там мужчин уже мобилизовано?

– Если в абсолютных цифрах – от 40 до 50 тыс. были мобилизованы за этот период.

Еще перед началом войны они закрыли границу и никого не выпускали, поскольку необходим был мобилизационный ресурс. В чем теперь заключается угроза для населения, в частности, временно оккупированных территорий Херсонской и Запорожской областей? "Орки" начнут такие же мобилизационные процессы и на наших территориях, причем будут говорить о создании какой-то народной милиции, как это было в Луганской и Донецкой областях, придумают названия для этих вооруженных формирований, но однозначно они будут мобилизовывать, направлять на фронт, чтобы сдерживать ВСУ.

– Что мы можем посоветовать людям, живущим на этих территориях?

– Во-первых, многие рекомендации уже были сделаны, начиная с того, что объявлялась эвакуация населения как Херсонской, Запорожской, так и Донецкой и Луганской областей до того, как туда зашел враг.

Это политика нашего государства, чтобы люди выезжали с территорий, где идут активные боевые действия, потому что РФ – это угроза. Рашистам без разницы, военный объект или гражданский, и каждый день мы видим результаты именно такой политики, которая, по сути, направлена на геноцид украинского народа. Им без разницы, что и куда запускать, и против кого.

Оставшимся же, в случае, если их мобилизуют, мы предлагаем телефоны, по которым можно позвонить и уточнить, как сдаться в плен.

– Россияне сегодня целенаправленно уничтожают жителей оккупированных регионов, очевидно, чтобы затем завезти туда своих бурят. Им нужны территории, а не люди.

– Да, действительно, мы тоже наблюдали это. Взять хотя бы Северный Кавказ. Кремль понимает, что это регион, где может быть какое-то сопротивление, где может быть протестное движение – поэтому идет полная мобилизация. Молодых людей из мест, где способны противостоять, выступить против Кремля, просто забирают и отправляют на фронт как пушечное мясо. Соответственно, поверьте, у них есть списки, данные о людях, которые проявляют протестные настроения, которые могут быть опасны для путинского режима, и меры против них теперь очень легко прикрыть мобилизацией. Тот же Татарстан и другие районы, где проживают национальные меньшинства и которые могут выступить в дальнейшем против политики Кремля, – там проводится активная мобилизация.

Если мы говорим о бурятах, о регионах РФ, расположенных за тысячи километров от Москвы, – они не особо развиты. Мы видим, как те же унитазы, стиральные машинки вывозят из Украины… Вследствие мобилизации они станут еще более депрессивными, потому что призывается молодежь, опытные рабочие. Рано или поздно то сельское население поймет всю трагедию своего существования.

Если мы говорим о Дагестане, то это мятежный край, из-за чего там и протесты начались гораздо раньше. Со временем понимание реальности дойдет и до других городов и сел великой пока еще РФ.

– Когда, по-вашему, придет это время?

– Давайте приведем исторические факты. Сколько понадобилось СССР пробыть в Афганистане, чтобы до всех дошло? 12 лет, не меньше, для того, чтобы население Советского Союза поняло, что там уничтожают людей. Это первое. Второе: за годы правления Путина пропаганда и жесткий контроль над информационным пространством РФ сохраняются. Но мы слушаем перехваты и, поверьте, разговоры россиян с передовой со своими родителями, родственниками не столь радужны, там сразу все доходит. Мы видим, что меняется и поведение, и моральное состояние военнослужащих, воюющих в Украине полгода.

– На мой взгляд, ситуацию изменят Телеграм, другие мессенджеры, в которых чмобики (частично мобилизованные орки) будут жаловаться на ситуацию на передовой. Такие сообщения могут стать альтернативным источником информации.

– Возможно, но на это также нужно время. Мобилизация только началась, есть уже информация, что в первую очередь будут восполнять потери, которые понесли регулярные подразделения ВС РФ на нашей территории. Это ГУР МОУ уже отчетливо видит. Прежде чем начнут доукомплектовывать части, пройдет месяц. Почему? Потому что нужно призвать, одеть, даже не проводя каких-то боевых слаживаний. Пока они дойдут до окопов, пока понюхают пороху, пока поймут, и из их голов выветрится "ура-патриотизм"… Процесс идет.

Опять же потери влияют, контузии, ранения, оторванные конечности и т. д.: этими людьми наполняется сейчас РФ. Эти истории будут расти в геометрической прогрессии. Приехал один без руки, рассказал сотне людей о том, что произошло. Но и пропаганда очень сильна. В одном из перехваченных телефонных разговоров военный говорит: "Ты же понимаешь, там воюют всего-навсего 5% хохлов, а 95% – это западные наемники". И люди в это верят. Они верят, что сюда придет больше военнослужащих, мобиков, хлынет поток техники – и они здесь все сломают. Это все подогревается в информационном пространстве.

– Что сейчас происходит на фронте? Все больше сообщений о том, что российские военные нелогично, немотивированно с точки зрения боевой логики удерживают какие-то территории. Речь шла и о Херсонской области, где якобы российские военные призывали Путина разрешить им переместиться на левый берег Днепра, та же история с Лиманом повторилась, где рашисты попали в оперативное окружение.

– Генеральный штаб ВСУ очень хорошо информирует наше общество обо всех происходящих на фронте событиях, о том, какие у нас наступательные действия, где враг отступает, где проводит наступательные операции. Информирование, кстати, по сравнению с, например, 2014–2015 годами, налажено на очень высоком уровне.

Для информирования общества сейчас достаточно нашей информации, что бы там какие-то аналитики ни говорили. Потому что это наша земля, множество наших людей сейчас на фронте, и они также доносят информацию в свои дома. Больше, пожалуй, все-таки будут доверять своим родственникам, военнослужащим, чем какому-то аналитику из Вены, который, сидя на мягком диване, читает в большинстве случаев СМИ и при этом делает выводы.

Мы информируем наше общество о том, что у нас есть успехи, и довольно заметные. Почему? Потому что, во-первых, мы сбили наступательный темп, который был у РФ на всех направлениях. Просто посмотрите, сколько за последние три месяца им удалось "захватить" нашей территории на Донецком направлении, – почти ничего. Мы сдерживаем.

Одной из задач, которую ставил Путин, объявляя так называемую специальную военную операцию, было освобождение территории "Л/ДНР". Поэтому мы видим активные боевые действия и попытки захватить нашу территорию на Донецком направлении. Наиболее ожесточенные бои сейчас идут в районе Бахмута. Там действуют частные военные компании, тот же "Вагнер", он работает как подразделение регулярных ВС РФ. Это вооруженные батальоны, которые ведут боевые действия, как обычные пехотные подразделения на отдельном направлении, и об этом нужно говорить. Поэтому наши контрнаступательные действия направлены на то, чтобы деоккупировать наши территории. Еще больше работы – после того, как освобождаются территории, потому что все заминировано: школы, детские сады, больницы. Это множество опасных предметов по всей территории, это разрушенная накануне зимы инфраструктура, разграбленная, и в большинстве случаев это делается специально. Мы это видели, когда они отступали, например, из-под Киева. Они при отступлении минировали все, мосты, дороги, для того, чтобы мы не могли их преследовать. И это становится проблемой для нашего гражданского населения, которое хочет жить в нормальных условиях.

– Я беседовал с мэром Мариуполя Вадимом Бойченко, и он говорил о том, что россияне целенаправленно разрушили инфраструктуру города. Начали с теплосетей и электросетей, затем уничтожили троллейбусный парк. То есть они фактически никого не освобождали, они уничтожили мариупольцев и жизнь в городе.

– Мы не увидели восстановления в Крыму: там отстроили или построили объекты, необходимые для военной сферы. Дороги да – для быстрой переброски войск, города – также для обеспечения логистики. Остальные вопросы там решены чисто под войну. То же самое теперь увидим на временно оккупированных территориях. Будет строиться только то, что необходимо для войны. Точно так же было и в Донецке, Луганске, когда они, например, в феврале 2015 года восстановили железную дорогу и затем ее использовали для наступательных действий. Остальное все – депрессивное, и на сегодняшний день я не вижу намерений это восстанавливать. Политика РФ очень изменилась, начиная с 2014 года. Если в 2014 и 2015 годах анализировали и говорили, что России нужна территория Украины полностью, с демографическим потенциалом, экономикой, мощным оборонно-промышленным комплексом для того, чтобы усилить свой потенциал и использовать в своей новой имперской политике... То с февраля месяца мы видим совсем другую картину. Это полное уничтожение индустрии, полное уничтожение нашей стратегической инфраструктуры, включая оборонные объекты, и полное уничтожение населения, оказывающего реальное мощное сопротивление, о котором никто и подумать не мог не только в России, но и в той же Европе.

– Фактически им нужен коридор – и все.

– Им нужна депрессивная территория, серая зона, которая будет защищать Россию от Европы, все.

– В предыдущих интервью говорили о том, что у нас очень мощное партизанское движение на временно оккупированных территориях. Скажите, каковы его масштабы?

– Все очень просто. Есть закон Украины о сопротивлении, там все прописано, открываем его и следуем букве закона. Там сказано, что, где, как нужно делать, кто руководит, кто координирует эти вопросы. Соответственно, есть и успех: мы реально понимаем, как организовать, как поддержать, как скоординировать все наши усилия. И поэтому партизанское движение есть и будет только усиливаться.

– Я так понимаю, что партизанское движение очень сильно помешало проведению так называемого референдума – многие люди, причастные к его организации, не дожили до этих трех дней его проведения?

– Да, мы видим это мощное движение в Крыму, на оккупированных территориях Херсонской и Запорожской областей. Работа заключается не только в уничтожении коллаборантов. Кстати, списки всех коллаборантов, которые организовывали, фальсифицировали так называемый референдум, вся информация о них есть, в том числе благодаря нашим гражданам, проживающим на оккупированных территориях. И с самого первого дня эта информация поступает в онлайн-режиме. Поэтому РФ пытается не просто держать линию фронта, но и активно применять Росгвардию, подразделения ФСБ для того, чтобы усилить и установить полный контроль над этими территориями. Но движение сопротивления есть, оно действует. Каждый день можно видеть его результаты, и патриоты свои задачи выполняют.

– Есть такое модное слово "бавовна" на российской территории. Там тоже есть наше партизанское движение, или иначе организована работа?

– Во-первых, там есть наши патриоты, местное население, которое также не удовлетворено российской действительностью. Во-вторых, никто не исключает нарушения мер безопасности. Когда сотни тонн боеприпасов, десятки, а то и тысячи техники скапливаются в одном месте, достаточно небольшой детонации – и все…

– Почему нет "бавовны" в Беларуси?

– Во-первых, там сейчас нет российских войск

– Там есть их военный аэродром "Зябровка".

– Они два объекта арендуют. Это общий центр подготовки, где происходит координация работы авиации и противовоздушной обороны, и аэродром "Зябровка", где они активно развивают свою инфраструктуру. Там очень мощный контрразведывательный режим, туда не зайдешь. Там все российское под охраной специальных подразделений ФСБ, доступ к этим территориям однозначно полностью закрыт. Они чувствуют себя хозяевами в этих районах.

– OBOZREVATEL предполагал и, насколько помню, руководитель ГУР Кирилл Буданов также, что это еще большой вопрос, в каком состоянии Путин, живой – не живой, двойник – не двойник. Что вы можете об этом сказать?

– Мы следим за его состоянием, я тоже говорил, что человек болен. Он часто применял так называемые консервы, когда речь шла об одном, а на экране показывали другое. Он также пытался избежать публичности.

Понятно, что он боится, боится и за состояние здоровья, и других угроз, которые он сам себе "нарисовал" и теперь пытается избежать.

– Думаю, не только сам "нарисовал", но и наши западные партнеры. Они очень сильно давят и на состоятельных россиян, так называемых олигархов, и на силовой блок. Не исключаете возможность, что случится какая-то "внезапная" история с Путиным, и его устранят физически?

– Мы – только за. То давление, которое сейчас оказывается на Россию, особенно в бизнесе, экономические санкции, другие методы давления на олигархов, особенно их детей и состояние за рубежом и т. д. – рано или поздно это тоже может сработать

– Сколько стоит убрать президента страны?

– Кто будет организовывать и кто будет выполнять?

– Вы бы за сколько организовали?

– Не скажу (смеется).

– Миллиарда достаточно?

– В рублях или в долларах?

– В долларах!

– Возможно, кто-то и согласится на это. Могут быть разные основания – и патриотические, и сугубо финансовые.

– Я верю в меркантильную историю. Вот есть условные "кадыровцы", которые уже хотят быть независимыми, есть условные силовики, которые стремятся сохранить будущее.

– Есть олигархи, которые видят, что теряют… Есть много факторов, которые могут повлиять на решение сделать это.