Война стала другой: почему Путин верит, что может победить? Интервью с Алексеем Мельником

С конца 2023 года война в Украине фактически стала другой – она превратилась в войну на истощение. Об этом заявил бывший главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный. Обе стороны конфликта надеются, что противник истощится раньше. Страна-агрессор Россия открыто заявляет о готовности воевать десятилетиями. Сравнение формальных показателей военной мощи двух стран также не в пользу Украины. Но действительно ли преимущество армии РФ неоспоримо?

Несмотря на существенное преимущество в человеческих и материальных ресурсах, ситуация не является однозначной. Противник сталкивается с истощением мобилизационного потенциала, падением мотивации и необходимостью применять репрессивные методы для удержания солдат на фронте. Прогноз о возможной продолжительности войны до 2034 года следует воспринимать как один из сценариев, а не как свершившийся факт. Президент Украины как Верховный главнокомандующий должен открыто и часто говорить о мобилизации, ведь именно вопрос обороны страны – его ключевая ответственность.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Согласны ли вы с оценками Залужного о том, что с конца 2023 года у нас иная война, чем та, которая была в начале полномасштабного российского вторжения?

– Я не просто согласен, но и неоднократно в своих статьях, выступлениях подчеркивал, что характер войны именно после завершения неудачного контрнаступления перешел в стадию войны на истощение. Это не новость, это факт, который действительно наблюдается, можно говорить, с конца 2023 года или с 2024 года.

Я также согласен с тем, что характер войны на истощение заключается в том, что каждая из сторон на этом этапе, продолжая войну, убеждена, что противоположная сторона истощится раньше. Таким образом, есть надежда на достижение лучших условий для заключения мирного договора или же убедительной победы.

Сейчас Россия уверенно демонстрирует такое убеждение в официальных заявлениях, начиная от Путина, заканчивая теми, кто ему поддакивает, что Россия готова воевать вечно, десятилетиями. Они исходят из того, что ресурсы России объективно значительно больше, чем у Украины, и что в определенный момент Европа откажется от поддержки Украины, "потеряет аппетит", и тогда Россия наконец достигнет поставленных целей.

– Я не уверена, что противник истощится раньше, но если брать объективные показатели, объективные обстоятельства, какой вывод можно сделать? Ведь мы понимаем, что страна-агрессор действительно очень ресурсная, в частности, за счет большого человеческого потенциала. Однако технологически все же Украина превосходит своего противника. Как вы оцениваете этот баланс и действительно ли мы можем надеяться на то, что противник истощится раньше, чем украинская армия?

– Есть в военной теории такое понятие, как баланс сил. Уважаемый международный институт IISS публикует большой ежегодник, который так и называется: Military Balance. Это не единственная институция, которая этим занимается. Даже если посмотреть Википедию, соответствующие энциклопедии ООН или дальше ЦРУ, там приводятся базовые вещи, начиная от ВВП государства, численность вооруженных сил, количество танков, самолетов, мобилизационные ресурсы и тому подобное. И многие аналитики делают на этом выводы.

То есть если в левой колонке показатели одной стороны, в правой – другой стороны, то очень легко напрашивается вывод о том, что баланс сил не в пользу одного из противников. Соответственно, тот, кто имеет этот плюс в балансе, имеет значительно большие шансы на победу, если этот дисбаланс слишком заметен.

Собственно, на этом строились прогнозы первых дней масштабного вторжения. Мы помним, что Украине давалось 72 часа, 2 недели, 3 месяца и так далее. Но дальнейшее развитие боевых действий показало, что все это довольно относительно. Есть масса других факторов, которые влияют на ход войны и на то, как она может завершиться.

Поэтому если сейчас сделать такую табличку с балансом сил, то у Украины шансы 1 к 3, если брать человеческий ресурс. Если брать по ракетам, авиационной технике, то там, как в начале войны, дисбаланс был 1 к 10, или по артиллерии 1 к 12. Но это опять подтверждение того, что речь идет о довольно упрощенном подходе.

Никуда не делось это преимущество России как в материальных ресурсах, так и в человеческих. Но как вы упомянули, один из моментов – технологический фактор. И это лишь один из моментов. Есть тактика, есть стратегия, есть политическая воля, есть готовность общества, если мы говорим об Украине, или готовность путинского подконтрольного населения терпеть войну. Это масса факторов, которые нужно учитывать, на которые нужно влиять. Поэтому даже если на первый взгляд финал противостояния выглядит очевидным, на самом деле это не совсем так.

– Залужный отметил, что Украине нужно не просто договариваться о прекращении огня или о временном перемирии, а также думать об изменении стратегии защиты и подходов к мобилизации ресурсов.

– Я хотел бы сделать еще одно замечание по поводу не столько того, что сказал генерал Залужный, сколько относительно того, как его заявление интерпретируют. В некоторых медиа прошел такой резонансный заголовок, что война продлится до 2034 года. Но то, что я увидел в его выступлении, – это не прогноз, а скорее сценарий или один из сценариев. Поэтому не следует воспринимать это как свершившийся прогноз опытного генерала.

Будет ли война продолжаться еще 10 лет, может ли она закончиться за полгода или год, во многом зависит от того, что будет делать Украина.

Относительно части, где он дает рекомендации, то действительно, он практически перечисляет приоритетные вещи, которые должны быть сделаны еще вчера, и когда мы вспоминаем о преимуществе России в человеческом ресурсе, то речь идет только о численном преимуществе. Но, когда оценивается боевой потенциал армии, учитывается очень много факторов, касающихся личного состава. Это и мотивация, и обученность, и управление. То есть масса народа – это не обязательно однозначная гарантия превосходства в боевых возможностях.

Что происходит в лагере нашего противника? Россия практически исчерпала ресурс той схемы, которая работала с осени 2022 года, когда была объявлена масштабная мобилизация, – почему-то ее назвали частичной, и она до сих пор не отменена в России, – и перешла к схеме или к ряду различных схем, предусматривающих преимущественно принудительно-финансовую мотивацию.

Были сообщения о том, сколько колоний в России закрыли. Ресурс зэков, видимо, исчерпали еще тогда, когда Пригожин был жив. Схема, по которой начали лепить уголовные дела и ставить человека перед выбором: контракт или тюрьма, тоже имеет ограниченный потенциал. Финансовый потенциал также очевидно уменьшается, ведь идти на те бонусы, которые еще год или два года назад предлагались, сейчас все меньше и меньше желающих. Увеличивать этот вступительный бонус также проблематично, тем более что он берется из местного бюджета, а подавляющее большинство российских регионов дотационные.

Кроме того, мотивация просто избежать тюрьмы или же как-то закрыть свои кредиты, долги, убежать от каких-то других жизненных проблем – это такая себе мотивация. Поэтому российские командиры вынуждены прибегать к репрессивным методам, чтобы посылать солдат в бой и удерживать их на линии фронта. И в этом заключается позитив.

Если говорить о нашей ситуации, то, на мой взгляд, самое главное, если мы говорим о ресурсах Украины, – это человеческие ресурсы. Потому что это то, чего нельзя заместить за счет партнеров. Мы уже четко понимаем, что не будет здесь солдата наших партнеров, западных стран. Они не будут здесь воевать вместо украинцев или рядом с украинцами. Иностранный легион – я не могу даже оценить в процентах, но это также не решение.

Альтернативные решения, рекрутинг на основе бизнес-подходов, в частности отряды "18-24", – это также довольно контраверсивные вещи. Особенно "18-24". Я не имею объективных данных, сколько молодых добровольцев подписало этот контракт, но я знаю из первых рук, что это вызвало недовольство среди тех наших защитников, которые на фронте более трех лет. Это вызвало ощущение социальной несправедливости и дополнительное напряжение в воинских коллективах.

Поэтому единственным и основным источником для украинских Сил обороны остается мобилизация. Что должна сделать украинская власть, прежде всего Верховный главнокомандующий, президент Украины? Он должен поставить это в приоритет.

Что делать с мобилизацией? Действительно, должна быть ответственность, должно быть наказание за уклонение от выполнения обязанности, но этим много не добьешься. Первое, что должно было бы начаться, – это коммуникация. В этих ежедневных обращениях президента, хотя бы раз в неделю он должен говорить на эту тему. Сколько бы это ни было неудобно для него, некомфортно, он должен говорить об этом. Потому что он Верховный главнокомандующий, он президент Украины, это его ключевая ответственность по Конституции. Не экономика, не антикоррупционные органы или борцы с коррупцией, а именно оборона Украины. Это прямая ответственность президента и то, что он должен делать.

Не перекладывать ответственность на ТЦК, или Сухопутные войска, или Вооруженные силы в целом. Потому что ТЦК – это лишь последнее звено в этой длинной государственной цепочке, которая отвечает за мобилизацию. А первым звеном является Верховный главнокомандующий. Мобилизация – это не только о личном составе. Если посмотреть наше законодательство о мобилизации, то это касается всех сфер жизни Украины. Это и бизнес, и работа местных администраций. Там четко расписано, кто что должен делать. Вот с этого нужно начинать.