"Если есть ад на земле – это Курское СИЗО": украинские пилоты рассказали о пребывании в плену

В начале марта двух украинских пилотов вертолета Ми-8 Ивана Пепеляшко и Алексея Чижа, защищавшего Киев, сбили оккупанты. Оба защитника попали в плен, оказавшись в Курском следственном изоляторе, который прозвали адом на земле.

Там на подвальном этаже – сыром, грязном и с мышами – располагались 13 камер, заполненные гражданскими и военными украинцами, захваченными во время войны. О том, как выжили на поле боя и как больше месяца выживали в российском СИЗО, мужчины рассказали в интервью "НВ" (чтобы посмотреть фото, доскролльте новость до конца).

По их словам, в день приема работники исправительного учреждения позабирали у пленных все вещи, вплоть до крестиков, заявив, мол, "здесь Бога нет". А впоследствии и доказывали это убедительными методами. После некоторых пленные могли засыпать только на одной стороне, потому что другой болел. Пепеляшко вместе с Чижем тоже это почувствовали.

"Не хочу говорить таких громких слов, но мне кажется, что если есть ад на земле – то это Курское СИЗО. Бог есть повсюду. Все видит и все слышит. Но есть место, откуда, наверное, не слышно молитв – с этого подземелья", – рассказал Иван, лежа на больничной койке в киевском военном госпитале, куда попал после освобождения.

Рядом в палате был и его напарник по небу Алексей Чиж. Ему недавно сделали операцию, поэтому первый рассказывал историю за двоих.

Он отметил, что после падения вертолета на Черниговщине они получили переломы ног. Их вынесло из кабины взрывной волной – живыми остались чудом.

"Не знаю, как это объяснить. Это чудо Господне. У меня просто нет других аргументов. Значит, много несделанных вещей. И не только за себя, но и за остальных ребят", – считает Попеляшко.

Место падения Ми-8 оцепили БТРы с российскими солдатами. У украинских пилотов мелькнуло только одно мнение – пришли добивать. Но враги укололи обезболивающие, наложили лонгеты, погрузили на бронемашины и увезли. Так защитники украинского неба попали в плен.

Уже на территории РФ для пилотов устроили настоящий квест: сначала повезли в полевой госпиталь, где сделали операции, далее – в гражданскую больницу в городе Рыльск, в лагерь для пленных, в еще одну больницу, и впоследствии – в Курское СИЗО.

В коридоре подвального помещения учреждения их встретили почти все работники – около 30-ти. Прием заключался не только в отнятии личных вещей. Вдобавок шла и "массажная беседа". Пепеляшко не уточняет, о чем идет речь, но мягко добавляет: после Бучи надеяться, что с военнопленными обращаются ласково – это иллюзия.

Пленным выдали черную зэковскую форму: брюки, рубашку и куртку. Больше ничего – ни полотенца, трусов, носков или зубной щетки.

Пилотов поместили в небольшую камеру, оборудованную металлическими двухъярусными кроватями. Вместе с Пепеляшко и Чижем там стало 12 украинских военнопленных: все – офицеры. Для всех время в таком подземелье тянулось слишком медленно.

"День прошел, и это слава Богу. Дольше всего в СИЗО длится не неделя, или два-три дня, а сутки. В 6 утра – подъем, и весь день, в команду отбой (22:00), ты не имеешь права прикоснуться к кровати. За это время раза два (а если повезет – то ни разу) тебя будут вызывать на допросы. После них, как правило, будет некомфортно спать на какой-то стороне", – объяснил Пепеляшко.

Он вспомнил, что ни дня не было, когда украинцев не заставляли петь русские песни всей камерой. Особенно часто – гимн РФ, который требовалось исполнять исключительно стоя, выстроившись на линии. И никого не интересовало, может пленник стоять или нет.

Если работнику СИЗО не нравилось, как кто-то пел, им "объяснили, что не правы". Когда замечали, что плохо знали слова, – заставляли непрестанно исполнять песню от 20 до 40 минут.

Но особенно нашим пилотам было тяжело из-за отсутствия медицины. Они приехали в учреждение еще в гипсе и на костылях. Лежать днем им не разрешали, а сидеть было тяжело. Да и раны в таких условиях у всех гноились из-за влажности, а о перевязках было и говорить. Раненые пытались собирать выделения из загноений туалетной бумагой и делать им перевязки.

В условиях, когда не понимаешь, что будет завтра, жить сложно, признался Пепеляшко. Но пилоты старались не отчаиваться и не сломаться морально.

"Хотя все работники СИЗО очень профессионально работали в направлении сломать человека. Впервые я понял, что книги, которые читал, о ребятах, которые ничего не рассказывают и терпеливо сжимают зубы, не отвечая на вопрос, – это только в фильмах. В жизни так, к сожалению, не бывает. Держаться можно, но все же персонал СИЗО умеет добиваться своих целей", – признал пилот.

Наиболее страшно ему было тогда, когда он слышал голос Чижа из допросной комнаты, – так впервые ему пришлось слышать крик близкого человека. И психологически это пережить было непросто.

Чтобы не сойти с ума, офицеры в камере играли в "имена", "города", обсуждали свои мечты и путешествовали по странам через рассказы друг друга. В помещении висела камера видеонаблюдения, потому о войне и армии говорить они не могли.

13 апреля в 19-ть вечера в камеру зашел дежурный со словами "Пепеляшко и Чиж на выход". Оба не могли поднять головы – правила СИЗО этого не позволяли. Поэтому уже оказавшись в коридоре, поняли, что их куда-то переводят – старшему камеры сказали свернуть их матрасы.

Мужчин отвезли автозаком в главное управление разведки РФ. А уже оттуда – в автобус, в котором украинцам зачитали права Женевской конвенции, объяснили, как вести себя, и отправили в путь. Около 5-ти утра следующего дня пилоты были уже на границе Беларуси и Украины. Там их переместили в украинскую карету скорой помощи, которая помчалась в Киев.

В столице их привезли в Главное управление разведки (ГУР). Пленных встретила говорившая на украинском жена главы ведомства Кирилла Буданова и еще один парень с гуцульским акцентом.

"Здесь не было сомнений, но я все-таки спросил у него, что такое янтарь. Он рассмеялся. И я понял, что это – все", – пошутил Пепеляшко.

Чижа и Пепеляшко разместили в киевском госпитале. Их сразу обступили медики, начали делать анализы, а затем провели новые операции. Сейчас, находясь на лечении, пилоты волнуются, смогут ли летать дальше. Признают, что это точно не произойдет скоро: ноги держатся на титановых пластинах, которые врачи планируют снять только через год. И даже когда снимут металл, судьбу пилотов будет решать медкомиссия.

"Во время трудностей, плена, человек живет воспоминаниями. И если у тебя много ярких воспоминаний, есть что вспомнить – это магнит к будущему. Легко в плену тому человеку, который интеллектуально развит, увидел много стран, прочитал много книг, и который душевно богатой. Он много рассказывает – и тем самым помогает другим, не дает им отчаяться. Это очень важно", – завершили украинские пилоты, пережившие российский плен.

Как сообщал OBOZREVATEL, украинец Сергей Василига два месяца провел в плену у россиян. Парень еще в первые дни войны под Киевом поехал вывозить из оккупированного села сотрудницу с ребенком и пропал. Фото его расстрелянной синей "Таврии-Славуты" публиковали во многих группах в соцсетях.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале Obozrevatel. Не ведитесь на фейки!