Химическое и ядерное оружие на фронте? Интервью с Касьяновым о двух способах выиграть войну

В последнее время российская оккупационная армия начала более активно применять против Сил обороны некие химические вещества. Можно ли назвать их химическим оружием? Скорее, нет. Речь в большинстве случаев идет о "полицейских веществах", о том же слезоточивом газе, с помощью которого враг пытается "выкурить" украинских бойцов из укрытий.

Тем не менее накануне "выборов" в России агрессор наверняка будет активизироваться, чтобы достичь хоть каких-то успехов. Решится ли он на применение тактического ядерного оружия? Сейчас – нет. Применение такого оружия, равно как химического, – это нарушение международных договоров, на которое Кремль не пойдет. Что касается войны как таковой, то есть два варианта выиграть ее. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал волонтер, специалист по аэроразведке Юрий Касьянов.

– Представитель Украинского центра исследования трофейного, перспективного вооружения и военной техники Генштаба ВСУ Андрей Рудык сообщил, что российские оккупационные войска расширяют применение химического оружия. Знаете ли вы о таких фактах? Насколько это большая проблема?

– Я знаю, что применяются боеприпасы с раздражающими химическими веществами, но насколько они отравляющие, мне трудно сказать. Но безусловно, есть такие факты применения гранат со слезоточивым газом и других боеприпасов, которые, вероятно, содержат какие-то химические вещества.

Но я не думаю, что это имеет массовый характер. В противном случае это будет нарушением установленных договоров. Есть запрет на применение химического оружия, который действует давно, еще с Первой мировой войны. Даже гитлеровская Германия в годы Второй мировой войны не применяла химического оружия.

Это очень серьезный вопрос, поэтому я не думаю, что будут массово применяться боевые отравляющие вещества. А то, что могут применяться разного рода полицейские вещества, например, чтобы попытаться выкурить наших бойцов из траншей, окопов и подвалов, то это действительно возможно.

– Приближаются так называемые выборы в России. Считаете ли вы, что в ближайшие недели враг может использовать какие-то новые способы достижения целей, которые до сих пор не применялись? Например, тактическое ядерное оружие. Или вы исключаете такой вариант?

– Я думаю, что сегодня применение тактического ядерного оружия можно исключить. Был высокий риск его применения, когда инициатива была в наших руках, когда наша армия проводила успешные наступательные операции и освобождала захваченные территории. Тогда был вой на болотах. Медведев и другие российские деятели кричали о том, что надо применить тактическое ядерное оружие, чтобы остановить наступление нашей армии.

Сейчас же применение противником тактического ядерного оружия сродни применению химического оружия. Это очень серьезный политический вопрос.

А что касается выборов, то, безусловно, любые выборы – это повод для разного рода активизации. В частности, для того, чтобы в качестве пиара продемонстрировать свои условные достижения. Но может быть и так, что имперское руководство России во главе с Путиным сейчас оценивает ситуацию более трезво и подает сигналы США о том, что они готовы к переговорам. Почему? Потому что заморозка конфликта – это тоже хороший вариант предвыборной риторики.

А еще лучше для Путина, если Украина признает оккупированные территории российскими. Это то, что он требует сейчас. По крайней мере, это озвучивается в СМИ. А взамен он якобы разрешает Украине даже вступить в НАТО.

Понятно, что это всего лишь риторика. По большому счету сейчас Путину неважно, будет ли Украина в НАТО или не будет. Потому что вся имперская политика России направлена на полное поглощение Украины и в будущем на войну с НАТО. Они ориентируются на страны Балтии, на Финляндию, на Польшу.

Поэтому сегодня для Кремля не принципиально, будет ли Украина в НАТО. А вот если Украина признала бы потерю своих территорий – Крыма, юга, юго-востока, то Путин преподнес бы это своим избирателям как безусловную победу. Понятно, что в России рассматривают разные варианты в плане предвыборной агитации и пропаганды.

– Вопрос по поводу Авдеевки. Сейчас на этом участке фронта сосредоточена 40-тысячная группировка врага. По всей видимости, готовится новая серьезная атака. Считаете ли вы, что враг имеет возможность захватить Авдеевку?

– Я сейчас не в Авдеевке, поэтому мои комментарии не могут быть совершенно объективными. Но я могу сказать, что враг стремится захватить Авдеевку изо всех сил. Тут, опять же, и выборы на носу. И даже без выборов им надо что-то преподносить, показывать своим подданным. Потому что российская власть больше всего боится внутреннего недовольства, протестов и прочего. А чтобы не было протестов, нужны победы. Поэтому они бьются то за Бахмут, то за Авдеевку. Ведь это для них принципиально важно.

Понятно, что это принципиально важно и для нас, потому что это наши города, наша земля. Битва за Авдеевку, наверное, будет самой критической фазой. Конечно же, потеря Авдеевки не запрограммирована. Но даже если мы ее потеряем, война на этом не закончится. Но в том, что на сегодня это самое опасное, самое сложное и самое кровавое направление, никто не сомневается.

Надо думать о другом. Что Авдеевка – это только эпизод. Выиграть войну мы можем лишь тогда, когда мы лишим противника возможности вести наступательные операции, когда мы нанесем непоправимый ущерб его вооруженным силам, его логистике, его материальным ресурсам.

И здесь очень нужны и другие операции, которые надо расширять. Здесь я перехожу к дронам. В последнее время украинские дроны атаковали нефтяные заводы, терминалы на территории России. это тоже очень важно. Удары надо наносить и по аэродромам противника, на которых базируется авиация, которая наносит удары по нашей территории. Это Ту-95, Ту-22 и любые другие самолеты.

Но терминалы и заводы по переработке нефти, энергетические и логистические объекты интересны тем, что в конце концов такими ударами мы можем достаточно просто достичь хороших результатов, но без того, чтобы гибли наши люди, потому что тут работают дроны. Так мы можем обеспечить подрыв экономики России, потому что она кормится с нефти и газа, который продает.

В конце концов, если уничтожить нефтеперерабатывающие заводы, пусть не все, но какую-то часть, то топлива станет меньше и в самой России, и на фронте для заправки их танков, боевых бронированных машин и обеспечения логистики.

Так что есть разные способы выиграть войну. Одна война идет на передовой, другая идет в глубине территории противника, и она не менее важна.