Когда миротворцы могут зайти в Украину и будут ли воевать с Россией: Михаил Самусь объяснил важные нюансы

Украина активно обсуждает с европейскими партнерами перспективу направления в нашу страну миротворческого контингента. Но важно понимать, что ни один миротворческий контингент физически не способен остановить войну. Главным условием для введения подобных мер является полное прекращение огня. В таком случае европейские силы не будут выполнять функцию peacekeeping или peacemaking – речь будет идти о силах обеспечения соблюдения режима прекращения огня, которые будут размещаться не непосредственно на линии боевого столкновения, а в нескольких сотнях километров от нее.

Видео дня

Эти силы будут наблюдать за ситуацией, а как только Россия нарушит режим прекращения огня, они де-факто вступят в войну с российской армией. Об этом Россия должна быть предупреждена еще на этапе подписания тематических соглашений. В то же время крайне важно, чтобы европейские силы были направлены и в Черное море. При режиме прекращения огня украинские морские дроны не смогут атаковать военные корабли страны-агрессора, и у тех будет возможность "нагло лезть" в украинские территориальные воды. При этом лучшим решением для обеспечения стабильности в акватории было бы решение о полном выводе Черноморского флота из Крыма.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал военный аналитик, директор New Geopolitics Research Network Михаил Самусь.

– В настоящее время Украина активно обсуждает с европейскими партнерами вопросы гарантий безопасности, в частности возможностей привлечения миротворцев. Речь также идет о перспективах присутствия миротворцев в Черном море и в воздушном пространстве Украины. С вашей точки зрения, насколько реалистично, что в Украине появятся миротворцы? Если да, в каком формате это может быть?

– Я думаю, что слишком амбициозно называть любые контингенты на территории Украины – европейские или международные – миротворцами. Это две большие страны, которые находятся в конфликте сверхвысокой интенсивности. Никакие миротворческие силы этого физически не могут остановить.

Это можно остановить только политическими, дипломатическими решениями, которые сейчас и осуществляются. Президент Зеленский сегодня находится в Вашингтоне, будет встречаться с президентом Трампом (интервью записывалось 28 февраля. – Ред.). До этого были Макрон и Стармер.

Сначала нужно, чтобы Трамп каким-то образом заставил Путина остановить агрессию. Хотя мне трудно сказать, какой может быть мотивация Путина останавливать войну. Я не вижу такой мотивации, потому что эта война является гарантией его пребывания у власти. Как только война останавливается, для Путина и путинского режима как явления возникает целый ряд вызовов и угроз, с которыми они не знают, что делать – от экономики до борьбы элит.

Итак, я не знаю, каким образом Трамп собирается принуждать Путина – а тут другого слова не подберешь – к прекращению агрессии, военных действий. Если представить себе, что такой результат достигнут, возможна заморозка боевых действий на линии столкновения. Там будут находиться не миротворцы, а также российские и украинские войска, которые будут смотреть друг на друга через прицел. А дальше уже начинаются детали.

То есть если действительно Трамп найдет какой-то инструмент принуждения Путина к прекращению агрессии, тогда россияне, возможно, не будут нарушать этот режим прекращения огня и есть шанс, что постепенно линия столкновения будет замораживаться. В этот момент европейские силы – а президент Зеленский назвал цифру восемь европейских стран, которые согласились разместить свои силы, – будут находиться не на линии столкновения, а в других городах. Газета The Telegraph назвала Полтаву, Кривой Рог и Днепр. Если говорить о Черном море, я бы назвал Одессу и, возможно, еще и Констанцу, чтобы там находился штаб военно-морского европейского контингента.

Но это будут не миротворческие силы, а силы обеспечения соблюдения режима прекращения огня. Не зря и Макрон, и Стармер пытались убедить Трампа, чтобы он гарантировал присутствие американской авиации и противоракетных сил на территории, например, Польши и Румынии, чтобы в случае, когда Россия начинает новую агрессию, эти силы, которые я называл и которые мониторят ситуацию техническими средствами, вступили в войну с Россией. Это никакое не миротворчество. Это война с Россией.

Есть четкие определения, в том числе в рамках ООН, что такое peacekeeping, peacemaking и т.д. Речь идет не об этом, а о гарантиях того, что Россия снова не начнет свою агрессию. И если Россия начинает агрессию, те европейские силы, которые будут находиться в Украине на некотором отдалении, пару сотен километров от линии фронта, фактически будут готовы. И Россия должна об этом знать, ведь тогда она будет воевать против тех стран, которые согласятся помочь Украине.

Есть еще одна мысль. Она подобна этой, но более широкого плана и кажется мне менее реалистичной – как только Россия совершает агрессию, Украина автоматически становится членом НАТО, тогда автоматически включается статья 5 Устава НАТО и все страны Альянса должны оказать помощь Украине.

– Почему вы оцениваете такой вариант как малореалистичный?

– Это кажется мне достаточно сложным из-за бюрократической процедуры в НАТО. Для принятия решения относительно Украины потребуется консенсус, от США до Венгрии, Словакии и других определенных стран, которые не хотели вступать в прямую войну с Россией, потому что это действительно опасно. Это представляет смертельную опасность для каждой страны, и они этого очень боятся.

– Как вы оцениваете текущее состояние решения вопроса?

– Президент Зеленский и Трамп находятся очень близко к тому, чтобы установить взаимопонимание в вопросе, как в дальнейшем будут развиваться события. Во время определенного агрессивного подготовительного периода, когда страны определяли, насколько они сильны, президент Зеленский, Украина продемонстрировали свою силу. В частности, украинская резолюция победила в ООН – это, пожалуй, впервые в истории, когда американцы реально провалились на дипломатическом фронте. Был вопрос о соглашении о ресурсах, которое первоначально было в виде кабального договора, но Украина очень четко обозначила красные линии.

Итак, Украина продемонстрировала, что она сильна, что у нее есть собственные интересы. Встреча президентов Зеленского и Трампа – историческое событие, которое определит рамки происходящего. Между Украиной и США будет подписываться соглашение о дальнейших переговорах по созданию фонда по восстановлению Украины. Это будет первой ступенькой для сближения позиций двух стран с точки зрения принуждения России к прекращению войны.

Потому что, что бы ни говорили о прекрасных переговорах между американцами и россиянами, мы знаем, что все это миф. Россияне готовы очень долго разговаривать. Они могут вести переговоры сотнями лет, пудрить мозги, что они готовы что-то отдать… Ничего они не будут отдавать. Все это блеф, которым кагэбэшные дипломаты и офицеры вроде Путина занимаются постоянно.

– Как могут развиваться события дальше?

– Я надеюсь, что Зеленский и Трамп установят положительный контакт, позитивный формат дальнейших действий. Очевидно, дальше состоится встреча Трамп – Путин, и на этой встрече должно быть объявлено о том, что Россия прекращает боевые действия.

Как это удастся Трампу? Это проблема. Но до прекращения боевых действий в Украине никакие миротворческие силы сюда не зайдут, потому что здесь война, здесь опасно. В любой уголок Украины может прилететь "Шахед", ракета, может действовать ДРГ, агентура и т.д. Европейские силы, о которых идет речь, зайдут после прекращения боевых действий.

Вот вы говорите: Европа может закрыть небо. А как она может это сделать? Я не могу понять этого с военной точки зрения. Летит российский самолет или российская ракета, а европейские силы будут их сбивать? Они у себя на территории их не могут сбить, потому что боятся раздражать Россию.

Нет, у нас они ничего сбивать не будут. Это будут делать украинские Силы обороны – нет больше никого во всем мире, кто не боится россиян. К сожалению. Но когда будут прекращены боевые действия, тогда европейцы могут войти.

– Как европейские силы могут действовать в Черном море?

– Черное море очень важно, потому что, как только будет объявлено о прекращении огня, важно создать такие условия для российского флота, чтобы они не могли снова перекрывать нам морские коммуникации из Одессы в Босфор. Потому что при прекращении огня мы не сможем использовать наши морские дроны, чтобы уничтожать российские морские корабли. А они могут нагло лезть в наши территориальные воды, на наши коммуникации и т.д. Надо понимать, как сохранить стабильность в Черном море.

Я бы говорил о немедленной демилитаризации Крыма и просто изгнал бы военные силы россиян. О Крыме необходимо вести переговоры. Если россияне и американцы не согласны, чтобы мы их изгнали сразу, то давайте хотя бы выгоним из Крыма российский флот. А дальше посмотрим, как будем поступать. Это наша земля, и мы ее вернем. Пока этого военным образом мы сделать не можем, потому что у нас не хватает сил. Но россияне должны уйти из Крыма. Это важно.