Майор Гетьман: уничтожен дорогой самолет Путина, он боится за весь свой авиапарк. Интервью

Российский самолет А-50, разрушенный на территории Беларуси 26 февраля, имел особое значение для армии страны-оккупанта. Он определял средства противовоздушной обороны Украины, места расположения украинских зенитно-ракетных комплексов и радиолокационных систем, благодаря чему российские самолеты и ракеты могли обходить наибольшие скопления наших средств ПВО. Поэтому вывод его из строя имеет крайне важное значение для украинской обороны.

Противовоздушная оборона Украины значительно усилилась, поэтому враг пытается уберечь свой боевой авиапарк. Сейчас вблизи наших границ находится около 400 самолетов и 300 вертолетов оккупанта, но он колеблется, атаковать ли ими нашу страну. Армия России уже потеряла в этой войне огромное количество бронетехники. Если потеряет еще и большое количество самолетов, она фактически будет разоружена. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал ветеран российско-украинской войны, майор запаса ВСУ Алексей Гетьман.

– 26 февраля на военный аэродром "Мачулищи" была совершена атака, там раздались два взрыва. Поврежден российский военно-транспортный самолет и снегоуборочная техника. Считаете ли вы, что украинская армия начала атаковать военные объекты на территории Беларуси? Что будет дальше? Если ВСУ будут наносить такие удары, что это даст для нашей обороны?

– Разрушенная снегоуборочная техника никак не поможет в нашей обороне, но разрушенный самолет А-50 – очень поможет нашим ПВО. Это самолет дальней радиолокационной разведки, поднимавшийся и не заходивший в зону поражения наших средств противовоздушной обороны, но определявший места, где находятся наши ЗРК, радиолокационные комплексы.

Это очень дорогой самолет. Он выглядит довольно необычно. Сверху на нем прикреплена тарелка, которая фиксирует электромагнитное излучение наших радиолокационных станций, чтобы найти их координаты. Этот самолет мог давать координаты крылатым ракетам и российским самолетам, чтобы те обходили наиболее плотные участки нашей ПВО.

Какими именно средствами была совершена атака, мы пока не знаем, это не афишируется. Это могла быть диверсионная акция, воздушная атака. Но мы помним, что летом наши партнеры по НАТО предостерегали нас от любых атак за пределами территории Украины, потому что, как думали тогда, это могло привести к эскалации конфликта.

Но большей эскалации быть уже не может. Министр обороны Великобритании сказал, что на линии обороны находится 97% российской армии. Поэтому мы имеем полное право, согласно всем международным нормативным документам, атаковать те объекты, с которых осуществляются атаки на нашу страну, независимо от того, где они расположены – на временно оккупированных территориях, в России или Беларуси.

Это военные объекты, с которых нас атакуют, поэтому мы имеем право уничтожать их. Точнее, это не просто наше право – это наша обязанность.

– Еще одна история с самолетом случилась 26 февраля. Сбит российский Су-25. По предварительной информации, это произошло под Авдеевкой. Вражеский самолет попал под Stinger. Насколько это хорошая новость для нас в плане помощи, получаемой Украиной? Действительно ли сегодня украинская армия сможет уничтожить большое количество самолетов врага?

– У наших границ находится около 400 военных самолетов и 300 вертолетов. Враг до сих пор колеблется, атаковать ли Украину самолетами, потому что в воздушном бою мы можем уничтожить большое количество его самолетов.

К началу полномасштабной войны Россия имела ориентировочно 2800 боеспособных самолетов. Сейчас осталось около 2500. Им жалко использовать эти самолеты в бою. Они уже лишились огромного количества бронетехники. Если они лишатся еще и самолетов, то фактически это будет означать разоружение армии.

Самолет разбился на территории России, но был поврежден. Насколько я знаю, пилот катапультировался, но вроде бы уже стал "двухсотым", из больницы "ушел на концерт Кобзона".

Необходимо понимать, что наши западные партнеры публично говорят о помощи в общих чертах, например о танках и боеприпасах. Но они поставляют нам не две позиции. Там слишком большая номенклатура, просто об этом не сообщается. Мы не должны отчитываться перед всем миром, какое вооружение мы получаем и какое вооружение нам поставляют наши партнеры.

– В ночь на 27 февраля произошла очередная атака дронами-камикадзе на Украину. В частности, 9 дронов были сбиты вблизи Киева. Что будет дальше с этими атаками и как, собственно, этому противодействовать?

– Как видим, информация о том, что якобы в России заканчиваются "Шахеды" и новая партия еще не прибыла, не слишком корректна.

Против самолетов, ракет и дронов применяются разные средства ПВО. "Шахеды" преимущественно сбивают не ЗРК, а "зенитно-пулеметные" комплексы. На самом деле такого понятия нет, но оно используется для того, чтобы люди понимали, что мы стреляем не ракетами, а из пулеметов. У нас много такого оружия.

Мы можем сбивать "Шахеды" даже из стрелкового оружия, потому что поставлены визуальные пункты наблюдения за ними, есть группы быстрого реагирования. Когда радиолокационные станции засекли "Шахеды" и определили приблизительное направление, с которого они могут попасть в определенные места или критические объекты, туда выезжает группа быстрого реагирования, вооруженная пулеметами, и наблюдает за "Шахедами". Если ночью – с помощью тепловизоров, приборов ночного видения.

К примеру, вокруг Киева уже построена довольно плотная система обороны. Мы сбиваем 100% "Шахедов". По всей стране мы тоже сбиваем очень большое количество. Они несут угрозу, но обычно не достигают цели.

Скорее всего, враг использует "Шахеды" не столько для того, чтобы причинить вред, сколько для того, чтобы провести разведку и выяснить, где именно в это время находятся наши средства ПВО. Потому что ПВО – это не стационарные точки. Все они перемещаются, они мобильные и постоянно меняют дислокацию.

– Сейчас очень часто обсуждается тема, что будет после освобождения всей территории Украины. Большинство аналитиков считает, что война на этом не завершится, ведь у врага будет возможность наносить удары по Украине со своей территории. Именно поэтому речь идет о необходимости создания определенной демилитаризованной зоны на территории РФ. В то же время мы уже слышали предупреждение главы Кремля Путина о том, что в случае угрозы для РФ он имеет право применить ядерное оружие. Какова ваша оценка этой ситуации?

– Прежде всего, очень приятно, что многие аналитики и эксперты начинают говорить о том, что нам нужно создать демилитаризованную зону на территории России. Не хочу хвастаться, но я об этом начал говорить еще в августе.

Нам нужно не просто освободить все территории. По большому счету это ничего не даст. Я предлагал сделать демилитаризованную зону в России на глубину 200-300 км. Буданов говорил о 40-50 км.

Россияне в свое время говорили то же, что для защиты РФ от НАТО нужно создать демилитаризованную зону в Украине. Теперь мы считаем, что нужно создать демилитаризованную зону, только не на территории Украины, а на территории России.

Что касается того, что может применить Путин, – знаете, всякие страшилки – это их модель поведения. В России до сих пор в моде криминальная романтика. Они официально "присоединили" несколько областей Украины к РФ – Херсонскую, Запорожскую, Донецкую, Луганскую.

То есть если мы освобождаем эти области, то, по логике того же Путина, мы уже "атаковали" Россию и он может применить какую-то доктрину. Но он говорит о границах РФ в пределах 1991 года. Пусть уже определится. Я бы хотел задать ему вопрос на понятном ему языке: "Володя, ты за базар отвечаешь?"