Мельник: Путин может сказать "стоп" и сделать еще одно "ОРДЛО". Интервью

В преддверии годовщины вторжения российских оккупационных войск в Украину враг может "кошмарить" нашу страну, в частности наносить массированные ракетные удары и пытаться добиться успеха в Бахмуте. Впрочем, цели Кремля в этой "спецоперации" остаются размытыми. Враг оказался в тупиковой ситуации и может просто сказать "стоп", заявив, что "денацификация" Украины завершена.

Однако даже освобождение всех оккупированных территорий Украины не будет означать окончание войны. Ведь армия врага может наносить удары по нашей стране со своей территории, создавая новое "ОРДЛО", но уже большее по масштабам, чем предыдущее. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Секретарь СНБО Алексей Данилов не исключил, что к годовщине полномасштабного вторжения России в Украину агрессор может нанести новый массированный ракетный удар. С вашей точки зрения, как враг может "отметить" эту дату?

– Мне кажется, что то, о чем говорит господин Данилов, – это практически очевидные вещи. Россия будет "кошмарить" Украину, поскольку у нее отсутствуют возможности продемонстрировать российской публике убедительные победы на линии фронта. Российскому населению очень хорошо "заходят" факты разрушения критической и гражданской инфраструктуры Украины: разрушили дом, украинцы остались без света, тепла и так далее. Это то, что Путин может предложить.

Еще одно, о чем говорил, в частности, Данилов и другие – что Россия попытается достичь прогресса в Бахмуте. Но, исходя из временных рамок, скорее всего, даже если украинским командованием будет принято решение об уходе, это не будет до 24 февраля.

– Почему оккупант так отчаянно пытается взять именно Бахмут? Не логичнее было бы для показательной победы на поле боя выбрать более известный в России украинский населенный пункт?

– Нужно вспомнить, что бои за Бахмут продолжаются по меньшей мере с июля. Пригожин инвестировал в захват Бахмута практически все свои ресурсы, в том числе применил нетрадиционный подход – использование заключенных. Очевидно, что на тот момент, когда он сказал, образно говоря, "Владимир Владимирович, дай я", у него была уверенность в том, что это дело нескольких недель или месяцев. А потом уже было поздно отходить от этого, признавать, что он не может захватить Бахмут.

В последние недели, как мы знаем, подключились регулярные войска. Потому, скорее всего, это иррациональный подход. Конечно, если в июле Бахмут имел чисто тактическое значение для россиян, то сейчас он уже приобрел больше символическое, политическое значение. Я объясняю это прежде всего такими причинами.

– Генерал США Марк Милли считает, что война в Украине должна завершиться переговорами, поскольку ни одна из сторон не сможет достичь своих военных и политических целей. В частности, по его мнению, в текущем году Украине будет сложно освободить оккупированные территории. Это потребует развала российской армии. Как вы оцениваете эти прогнозы?

– В известной степени можно согласиться с его выводами, поскольку четко задекларирована позиция Украины относительно образа победы, относительно того, чем должна завершиться война. Это освобождение всех оккупированных территорий в пределах международно признанных границ.

С российской стороны цели войны остаются размытыми. Российское руководство может сказать: "Стоп, мы уже денацифицировали, демилитаризовали Украину". Вообще, одна из проблем России – размытые политические цели так называемой спецоперации. Эта проблема усложнилась еще и решениями об аннексии оккупированных территорий Запорожской и Херсонской областей.

По сути, это тупиковая ситуация для России, для Путина, из которой невозможно выйти и сохранить лицо, по крайней мере, в глазах внутренней публики. Даже притом, что вроде бы у них почти полный контроль над медиасферой в России. Такая вероятность близка к нулю.

Если мы с этим соглашаемся, далее следует анализировать возможные варианты, возможные сценарии. Даже в идеале, если украинские войска смогут привести российскую оборону к коллапсу, чего тоже нельзя исключать, все равно есть ясное понимание, что Украина не будет пересекать государственную границу с Россией. Это означает, что российские войска отойдут на тактическую глубину, станут за границей и будут оттуда обстреливать украинскую территорию. Такое "ОРДЛО", но в большем масштабе будет продолжаться. Можно ли это назвать концом войны? Вряд ли.

Есть также вопросы по Крыму. Есть разные мнения относительно того, можно ли его отделять от общей картины, но, кроме сугубо военных аспектов освобождения Крыма, есть довольно серьезный политический аспект. Прежде всего, там большой процент замещенного населения – там, по отдельным данным, около миллиона "понаехавших".

Многие из наших партнеров также обращают внимание на то, что Крым – это алмаз в короне Путина. Поэтому освобождение Крыма может быть красной линией, которая спровоцирует его на применение тактического ядерного оружия. Именно этого наши партнеры особенно опасаются.

– Последний вопрос – о Беларуси. Лукашенко снова актуализирует тему угроз со стороны этой страны. В частности, он заявил, что его армия готова воевать вместе с российской против Украины, если "хотя бы один солдат придет на территорию Беларуси убивать людей". В то же время в интервью OBOZREVATEL беларуская журналистка и оппозиционерка Наталья Радина заявила, что враг может размещать ЗРК в Чернобыльской зоне отчуждения, чтобы наносить удары, прежде всего по Киеву. Как вы оцениваете текущие угрозы, в частности, из Чернобыльской зоны?

– Что касается заявлений Лукашенко, то очевидно, что он, во-первых, лукавит, во-вторых, пытается и дальше пропетлять "между каплями". Понятно, что на этом этапе вовлекать Беларусь в войну, когда перспективы стать на сторону победителя практически нулевые, абсолютно нецелесообразно.

Очевидно, что Лукашенко будет подавать определенные сигналы Путину, где-то он может пытаться мобилизовать внутреннюю публику, мол, мы оказались перед лицом угрозы и должны оставить в стороне все внутренние проблемы, в частности экономические, ведь экономика Беларуси сейчас не в лучшем состоянии.

Но эта его фраза об украинском солдате, который придет на территорию Беларуси, – это четкий сигнал Путину. Ведь пока нет же украинского солдата. Но это образное изречение. Даже учитывая, что с точки зрения международного права Беларусь является агрессором, Украина до сих пор не применяла силовые меры против этой страны. Причиной тому являются политические ограничения.

Если удары со стороны Беларуси будут угрожать Чернобыльской зоне, то я не исключаю, что на основе оценки потенциальных рисков от этих ударов – и военных и политических – может быть принято решение об уничтожении этих пусковых позиций.

Итак, в настоящее время перспективы вступления Беларуси в конфликт маловероятны, но ситуация может изменяться. Путин может пойти на провокацию для того, чтобы подтолкнуть Лукашенко – у России есть возможности и умение для этого.