Плачков: оккупанты угрожают взорвать Запорожскую АЭС. В чем реальная опасность? Интервью

Российские оккупанты захватили Запорожскую АЭС и угрожают взорвать ее. Мол, либо она будет российской, либо ничьей. Однако вряд ли у орков хватит глупости и в самом деле организовать Чернобыль-2, ведь последствия этого шага наверняка понятны даже им.

Впрочем, безопасность АЭС – это целый ряд факторов, часть из которых не зависит напрямую от действий оккупантов. Вопрос в том, хватит ли психологической силы у работников АЭС, которые ежедневно должны принимать важные решения, хватит ли запчастей, реагентов и просто дизельного топлива, чтобы в случае обесточивания АЭС заработали генераторы.

Есть и еще один фактор опасности – действующее соглашение между Украиной и страной-агрессором Россией о сотрудничестве в области атомной энергетики, которым, как щитом, прикрываются оккупанты. Об этом в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL рассказал экс-председатель Государственной инспекции ядерного регулирования Григорий Плачков.

– Как вы оцениваете ситуацию, сложившуюся на Запорожской АЭС, которую захватили российские оккупанты?

– Я стараюсь смотреть на эту ситуацию с оптимизмом, потому что здравый смысл остается здравым смыслом. Не беспокойтесь. Беды не случится.

Давайте начнем с самого начала. Все началось с выступления господина Климкина на заседании Совбеза ООН. Затем последовал брифинг господина Гросси (генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси. – Ред.), который заявил, что МАГАТЭ потеряло или теряет контроль над Запорожской АЭС. Далее в соцсетях распространили заявление главы Офиса президента о необходимости направить на АЭС миссию МАГАТЭ. Президент сказал: да, нужна миссия, а всех наших международных партнеров призвал наложить санкции на "Росатом".

В этом я полностью поддерживаю наших первых руководителей. Это нужно было уже делать.

Ситуация на ЗАЭС действительно сложная. Россияне используют атомные электростанции как военные базы, укрытия для своей техники и личного состава, как щит. Со стороны россиян звучат угрозы: мы заминировали атомную электростанцию, мы ее подорвем, станция будет российской или ничьей.

Но я думаю, что это шантаж и устрашение. Как в 1986 году гадать на розе ветров, куда пойдет ядерное облако – в Европу, Россию или другие государства? Это равносильно акту самоубийства. Потому что последствия могут быть достаточно серьезными.

На мой взгляд, что беспокоит господина Гросси? Во-первых, нераспространение ядерного материала, находящегося на АЭС. Украина как государство взяла на себя такое обязательство, присоединилась к международному праву, и МАГАТЭ этот вопрос контролирует. Например, на месте ли все источники ионизирующего излучения, радиоактивные отходы, которые накапливаются на станции.

Во-вторых, это вопрос ресурса. Достаточно ли у персонала АЭС, прежде всего, психологического ресурса, поскольку весь город Энергодар достаточно долго находится под оккупацией. Поэтому вопрос в том, удовлетворительное ли у них психологическое состояние, поскольку лицензированный персонал принимает очень важные решения по безопасности на щитах управления.

В-третьих, хватает ли запасных частей на АЭС, хватает ли реагентов, дизельного топлива для срабатывания генераторов от внешнего питания во время, не дай бог, обесточивания станции.

Дальше – мы понимаем, что россияне находятся на станции. Что происходит с физической защитой, кто допускается на станцию, что туда ввозится, что вывозится. Мне было тяжело смотреть видео, на котором в помещение первого и второго энергоблока ЗАЭС завозят боекомплекты и тяжелую технику.

В мире такого никогда не было – чтобы военные находились на атомной электростанции и минировали ее. Не было такого, чтобы одно государство-участник международного права захватывало площадку другого государства, которое также является участником международного права.

Последствия пребывания российских орков на АЭС мы можем увидеть на примере Чернобыльской атомной электростанции – они и сами облучились, и ограбили станцию, и подвергли мир риску.

– Вы перечислили ряд факторов, но на некоторые из них оккупанты не могут влиять непосредственно. Даже если они и вправду не самоубийцы, можно ли предположить непредсказуемую ситуацию, из-за которой на АЭС произойдет взрыв?

– Я буду осторожен в своих выводах, чтобы не сеять панику среди населения. Скажу только, что энергоблоки АЭС не проектировались с учетом военных действий – ни непосредственно на АЭС, ни вблизи нее. Поэтому анализировать и просчитывать, что может произойти, я не могу. Я не могу залезть оркам в голову.

Я бы сказал, что риски инцидента на станции и так уже есть, поскольку некоторые здания разрушены, есть попадание и в сухое хранилище отработанного ядерного топлива, и в азотно-кислородную станцию, что также довольно рискованно, и гражданские находятся на объекте. Риски растут. Но самое главное – будут ли созданы условия для нормального функционирования оборудования на АЭС.

– Вы упомянули о Чернобыльской АЭС. Могли ли оккупанты оставить на ней свои "сюрпризы"? Мы ведь знаем, как активно они используют минирование.

– Сейчас ситуация на ЧАЭС контролируется. Нацгвардия, украинские военные уже находятся там. Физическая защита АЭС восстановлена. Да, остаются риски со стороны Беларуси, но сейчас на станции восстанавливается регулирующий контроль, который, к сожалению, на сегодняшний день потерян на Запорожской АЭС.

Но есть еще один риск, на который я бы хотел обратить внимание. Это соглашение между правительством Украины и правительством Российской Федерации о научно-техническом и экономическом сотрудничестве в области атомной энергетики 1993 года, которое до сих пор не денонсировано. Россияне используют это соглашение как инструмент для оправдания своего пребывания на украинских АЭС. Даже Wall Street Journal они объясняют: мы здесь обмениваемся научными знаниями, обеспечиваем физическую защиту, все согласно договору.

Помните, как на Чернобыльской АЭС был подписан акт? Начальник смены ЧАЭС, представитель орков от военных и представитель орков от "Росатома" подписали акт передачи российской стороной ЧАЭС Украине. Если вчитаться в текст этого акта и того соглашения, то можно найти очень много совпадений.

Межведомственные соглашения с Россией были остановлены, а межгосударственные – нет. И это риск.