Блог | Почему Кремлю "референдум" в Херсоне важнее "референдума" в Крыму

Владимир Жириновский, пока был жив, в российской политике исполнял роль громоотвода: наиболее абсурдные, безумные, кровожадные, маниакально-пыточные, сюрреалистичные идеи на протяжении годов и даже десятилетий так и оставались его эстрадно-цирковыми монологами. Теперь он — в царстве теней, и ни у кого из конкурентов не получается занять его нишу — ни у Медведева, ни у Рогозина, ни у Кириенко, ни у Володина. Поэтому теперь всё то страшное, чем пугал Жириновский, невозможно перевести в шутку — и приходится реализовывать на практике. Путину.

История вокруг "референдумов" на "новых территориях", как официально называют оккупированные части Луганской, Донецкой, Запорожской, Харьковской и Херсонской областей, — как раз из разряда абсурда и безумия: то ли безумного абсурда, то ли абсурдного безумия. И вся эта история о "присоединении к Российской Федерации" может считаться достаточно надежным индикатором всей той растерянности, неопределенности, управленческого хаоса, которые господствует в Кремле и окрестностях по состоянию на начало сентября. "Референдумы" то назначают, то отменяют, то обещают их провести как можно скорее — 11 сентября (в "единый день голосования в РФ"), то переносят на октябрь или туманное будущее. Не проходит и дня, чтобы не было каких-то "референдумных" новостей. Или новостей о казненных херсонскими партизанами коллаборантах.

Некоторые подозревают, что такая неопределенность — это, на самом деле, хитрый план Кремля: ведь в 2014 году тоже сначала говорили о проведении "референдумов" в Крыму и Севастополе 25 мая, потом — 30 марта, но в итоге — провели это мероприятие 16 марта — чтобы никто не смог опомниться и как-то отреагировать.

Тогда, восемь с половиной лет назад, в Кремле надеялись на признание аннексии полуострова Западом — хотя бы запоздалое, хотя бы частичное, без юридических подтверждений. Некоторые известные юристы и преподаватели МГИМО пытались даже обосновать аннексию — мол, есть же "Косовский прецедент"! (Хотя никакой это не прецедент!) Один московский профессор даже придумал концепт "Крымского права" — мол, случай "пути в родную гавань" Крыма настолько незауряден, обстоятельства, предшествующие этому (распад СССР, киевский Майдан 2014 года), настолько неповторимы, что этот "уникальный случай" не может считаться прецедентом для других похожих ситуаций. Но вот теперь превратить оккупацию в аннексию пытаются именно по крымской модели — не имея внутри региона полноценного сепаратистского движения и инспирируя сепаратизм извне. (В том же Херсоне количество местных сепаратистов ограничилось рядом подкупленных коллаборантов во власти плюс сообществом активно ностальгирующих пенсионеров и постоянных зрителей российского телевидения.)

В 2014-м большинство российских юристов-конституционалистов и международников отмолчалось либо выступило против аннексии Крыма: слишком очевидна и противоправна природа всего произошедшего, включая "референдум" (который, на самом деле, при очень большом желании можно назвать плебисцитом — неформальным опросом общественного мнения, результаты которого не могут иметь юридических последствий; тогда как референдум должен проводиться на основании закона и по законной процедуре). Даже те, кто политически или эмоционально одобрил действия Кремля по "родной гавани", не готов был уничтожать свою профессиональную репутацию публичной поддержкой галимой заказухи.

Запад, разумеется, аннексии Крыма и Севастополя в 2014 году не признал. Однако и Украине помогать особо не стал — разве что санкциями. Неприятными для России, но не критичными. В Кремле еще долго сохраняли надежду — мол, когда-нибудь мир "прозреет" и обязательно признает, обязательно согласится с нашими действиями! Если не де-юре, то хотя бы де-факто — ведь мы как великая держава имеем право не оглядываться на какое-то устаревшее и ненужное международное право! Америке ведь можно! Ну мы же уже встали с колен?! Тварь я дрожащая или — и далее по списку известных пропагандистских аргументов.

Однако в Херсоне, Мелитополе, Новой Каховке ситуация сейчас совсем иная, нежели в Крыму в 2014-м: Кремль даже не прилагает усилий, чтобы кто-нибудь признал результаты "референдума"! И, похоже, в случае его проведения никто не собирается фальсифицировать результаты. Фальсификация — это сложная манипуляция с бюллетенями, избирательными комиссиями, несанкционированное вмешательство в систему электронного подсчета голосов. Но у оккупационных администраций Херсонской и Запорожской областей нет требуемого количества людей даже для организации необходимых формальностей: составления списка избирателей, создания комиссий, подготовки участков для голосований, организации агитаторов. Да, в конце концов, из того же Херсона выехало около двух третей постоянного населения! Понятно, что у российской стороны сейчас в этом регионе есть дела поважней: окопаться, ни шагу назад, удержать оборону на правом берегу Днепра, удержаться на Запорожской АЭС — особенно когда на станцию прибыла миссия МАГАТЭ и т.д. В идеальном (но практически нереальном) случае — совершить контрнаступление в сторону Николаева или Вознесенска, в сторону Кривого Рога или Никополя. А результаты — можно нарисовать какие угодно. Уже озвучены цифры загадочного "соцопроса": в Донецкой и Луганской областях за присоединение к РФ — 90%, в Запорожской и Херсонской — 75%. "Результаты" "референдума" будут, судя по всему, нарисованы еще красивее.

Каким бы абсурдом не казалось всё происходящее, есть все основания полагать, что "референдум" таки случится. По крайней мере, в Кремле не откажутся от этой идеи — как нереализуемой или ненужной.

Зачем? Чтобы мобилизовать мужчин на оккупированных территориях в "армию" ЛДНР? Чтобы провозгласить о возрождении государственности СССР? (Это крайне желательно для РФ, чтобы не было проблем с сохранением статуса постоянного члена Совбеза ООН с правом вето.) Чтобы отчитаться перед российским телезрителями — мол, "спецоперация идет по плану" и вот он — результат! Чтобы навязывать Киеву жесткие капитуляционные условия — в случае переговоров? Чтобы заместитель Администрации президента РФ Сергей Кириенко мог бы продемонстрировать свое мастерство кризисного менеждера?

Возможно, всё перечисленное тоже входит в планы Кремля. Но главное: "референдум о присоединении к РФ" позволяет перейти к следующему уровню эскалации — ядерному. Одно дело — использовать ядерное оружие против безъядерной Украины. И совсем другое — использовать его для "священного долга" — защиты от "агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства" (как это сформулировано в ст. 27 Военной доктрины РФ).

Такая постановка вопроса в диалоге с Вашингтоном (шире — со всем Западом) расширяет Москве поле для маневра. Мол, всей силой нашего ядерного потенциала будем защищать от "внешних агрессоров" (Украины и НАТО) не только "наш Крым", но и "наш Херсон", "нашу Новую Каховку", "наш Мелитополь", "наш Донбасс".

Поможет ли это? Повлияет ли проведение "референдума" на ход боевых действий? Испугает ли кого-нибудь на Западе? (В самой Украине уже, похоже, никого и ничем запугать невозможно — даже Апокалипсисом и атомной бомбардировкой!)

Владимир Жириновский, когда стращал народы жуткой карой ("на колени — и в империю!"), когда грозил государствам и континентам ядерной дубиной, потом, выйдя из образа и телекадра, становился смешливым и ворчливым — так что никто не мог поверить, что он пугает всерьез и весь его апокалиптический бред способен превратиться в ядерный гриб. Примерно так кряхтит и матерится старый дед — когда застигает врасплох мальчишек, залезших к нему в сад и поедающих вишни и абрикосы.

Но последние полгода в российской политике всё совсем иначе: не понарошку, всерьез, без смеха и прикола, хладнокровно, исподтишка, больно, цинично, смертельно.

Херсон — небольшой и не слишком урбанизированный город — даже если его сравнивать с близлежащими индустриальными Николаевом, Одессой и Запорожьем. Именно под Херсоном (в Белозерке — неподалеку от легендарной Чернобаевки) родился великий советский кинорежиссер Сергей Бондарчук, поставивший одни из самых грандиозных батальных сцен за всю историю мирового кино ("Война и мир", "Ватерлоо"). И, не исключено, скоро весь мир увидит продолжение — но не в кинотеатрах, а в теленовостях — в репортажах с родины Бондарчука. Похоже, именно Херсону теперь суждено стать новым Сталинградом — городом, где решится судьба войны. Городом, где решится судьба человечества на весь XXI век.