Почему сроки освобождения Украины все время сдвигаются, чего не хватает для победы. Интервью с Селезневым

Если вспомнить, какие прогнозы озвучивались в отношении наступления украинских Сил обороны в текущем году, то можно увидеть, что сроки того или иного успеха постоянно сдвигались. Так, в январе звучали прогнозы о том, что выхода на побережье Азовского моря или к Перекопскому перешейку следует ожидать к концу мая. Позже эти сроки были перенесены на конец лета. Последний прогноз, касающийся освобождения Крыма, – конец текущего года, но и он, скорее всего, не оправдается.

Почему это происходит? Главная причина состоит в том, что, к сожалению, партнеры Украины на Западе ведут достаточно непоследовательную политику в отношении этой войны. Они фактически дали российскому оккупанту фору в 9 месяцев, и тот воспользовался ею, существенно укрепив свои рубежи обороны. Украинская армия крайне нуждается в истребителях F-16, ракетах ATACMS и Taurus, но союзники снова тянут с принятием важных решений, снова и снова отодвигая момент нашей Победы. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал военный эксперт Владислав Селезнев.

– Эксперты журнала TheTimes пришли к выводу, что наступление украинской армии заметно отклоняется от плана. Там также заявили, что война для обеих сторон превратилась в рутину и речь о "скорых и внушительных победах" сейчас не идет. Тем не менее, по их оценкам, Украине удастся освободить все оккупированные территории, хоть и не в текущем году. Считаете ли вы, что такая аналитика имеет право на существование?

– С отдельными моментами я соглашусь, но что касается отставания от планов, то очевидно: для того, чтобы комментировать, есть отставание от планов или нет, нужно как минимум быть осведомленным о том самом плане. А мы помним заявление секретаря СНБО Алексея Данилова о том, что количество лиц, посвященных в реальные планы украинских Сил обороны, исчисляется до десятка. Я не думаю, что в число этих лиц входят журналисты Times.

Что касается достаточно скромных оценок перспектив украинского наступления, то это очевидно. Ведь все те ожидания, которые постоянно вселял в наши души генерал Буданов, мол, до конца августа мы освободим Крым и Севастополь, а осенью украинская армия точно войдет в Крым, к сожалению, в реальность не трансформировались.

Тому есть ряд причин, в том числе и фактор времени. Те самые девять месяцев, которые россияне получили в результате достаточно непоследовательной позиции наших западных партнеров в части поставок вооружений, боеприпасов и техники для нужд украинской армии. Эти девять месяцев россияне использовали для того, чтобы максимально насытить свои оборонные рубежи и позиции, в том числе противотанковыми и противопехотными минами.

Министр обороны господин Резников сказал, что на некоторых участках фронта украинские саперы снимают по пять мин с квадратного метра. Неимоверно высокая плотность минирования, и это существенно замедляет продвижение украинской армии на рубежах и позициях.

Плюс мы должны понимать, что 450 тысяч российских солдат никуда не делись. Те самые 450 тысяч, которые были привлечены Путиным в рамках так называемой специальной военной операции.

Когда госпожа Маляр отчитывается о том, что за минувшую неделю было освобождено 3 квадратных километра в районе Бахмута, я думаю, не так значимы эти 3 квадратных километра, хотя, безусловно, каждый метр украинской земли освобождается трудом, потом и кровью украинских воинов. Думаю, тут важнее смотреть на тенденции в части уничтожения вражеского военного потенциала. Я имею в виду артиллерийские системы, бронетехнику, склады с боеприпасами, а также ключевые элементы логистики – будь то мосты или крупные узловые станции. Думаю, что этот фактор является определяющим в части успешности или неуспешности развития украинского наступления.

Думаю, ситуация крайне сложная. Обусловлена она тем, что украинским Силам обороны критически не хватает и авиационной компоненты, и средств противовоздушной обороны. В таких условиях строить какие-то воздушные замки, рассчитывать на то, что в ближайшей перспективе ситуация изменится настолько кардинально, что путинская армия будет бежать, я бы не стал. Очевидно, что война эта тяжелая.

Уж коль мы видим, что западные партнеры готовы продолжать в зимнюю кампанию готовить украинских специалистов в своих учебных центрах и на полигонах, то очевидно, что они понимают: война не закончится завтра или даже через месяц-два.

Так что ситуация крайне сложная. На некоторых участках фронта война перешла в позиционную фазу, в окопную войну. Это, безусловно, приводит к потерям и у украинских Сил обороны, и у российской оккупационной армии. Я не являюсь симпатиком оккупационной армии, но то, что нам приходится прикладывать огромные усилия для того, чтобы продавливать российскую оборону, – это очевидно.

– Тем не менее есть и хорошие новости, в частности касающиеся Крымского моста. Еще одна мощная атака была совершена на этот объект военной инфраструктуры врага. Как вы оцениваете этот новый удар? Можно ли сказать, что сегодня оккупанты не могут рассчитывать в полной мере на эту линию обеспечения своей группировки в Крыму?

– К моему большому сожалению, я не могу подтвердить эффективность ракетных ударов по Крымскому мосту. Те задымления – а было четыре точки – скорее всего, были дымовыми станциями, призванными закрыть завесой тумана, дыма мост. Я не думаю, что это следствие прямых попаданий тех самых украинских ракет, о которых так много говорилось. Потому что фактически Крымский мост продолжает функционировать. По крайней мере, сегодня утром было заявлено о временном приостановлении автомобильно-транспортного движения через мост. Это свидетельствует о том, что до этого коммуникация осуществлялась.

Достаточно часто останавливается движение на Крымском мосту, но я думаю, все это связано с технологическими процессами, с проведением ремонтно-восстановительных работ на самом мосту. Поэтому, к сожалению, я не могу разделить ваш оптимизм в части серьезности повреждения Крымского моста.

Да, в настоящее время повреждены как минимум две полосы автомобильной части моста, но организовано движение в реверсном режиме по двум оставшимся полосам. Вернее, изначально была одна полоса, а затем россияне провели некоторые ремонтные работы, и сейчас используются фактически две автомобильные части Крымского моста.

Безусловно, по этому мосту сейчас невозможно перегонять большегрузы, но у россиян есть и парк паромов, они используют большие десантные корабли, часть автомобилей они отправляют через юг Донецкой и Запорожской областей. Но первое, главное и ключевое состоит в том, что не повреждена железнодорожная часть Крымского моста, а это значит, что все грузы россияне традиционно перемещают с помощью железнодорожного транспорта. И тут нам пока хвалиться нечем.

А вот повреждение мостов в районе Чонгара – это хорошие новости, потому что железнодорожная часть Чонгарского моста будет ремонтироваться достаточно долго, также затягивается процесс восстановления автомобильного моста через Чонгар. Но опять же – там россияне навели понтонно-мостовую переправу. Да, ее пропускная способность намного меньше, нежели если бы роыцлшё1сияне использовали тот мост, который поврежден. Но тем не менее возможности перемещать грузы военного назначения через Чонгар россияне не утратили. А гражданский транспорт едет вокруг – через Армянск, Каланчак и далее по югу Херсонской области.

Есть над чем работать. Безусловно, тот трек переговоров наших специалистов с немецкими партнерами является крайне важным. Ведь как только мы получим ракеты типа Taurus, мы будем иметь возможность наносить более эффективные и более массированные удары с помощью крылатых ракет по сооружению Керченского моста, моста в районе Чонгара, равно как и по другим объектам на территории Крыма, включая главную базу Черноморского флота РФ в Севастополе.

– Последний вопрос – о перерезании сухопутного пути снабжения оккупационной группировки в Крыму, о выходе украинской армии на побережье Азовского моря. Считаете ли вы, что есть некий "час Ч", критически важный для Украины срок, когда наша армия должна выполнить эту задачу? Или такого особого момента нет?

– Тут я должен вернуть вас к событиям начала сего года. Изначально и генерал Буданов, и американский генерал Бен Ходжес говорили о том, что украинская армия имеет все необходимые силы и средства и могла бы выйти к побережью Азовского моря или зайти в Крым к концу мая. Затем, ближе к середине весны, эти даты были скорректированы на период времени конец августа.

Мы находимся в середине августа, и есть абсолютно четкое понимание, что на фоне заявлений того же генерала Ходжеса о том, что украинская армия способна освободить Крым до конца года, предпосылок для реализации такого плана по состоянию на эту минуту нет.

Почему? Потому что мы до сих пор не получили самолеты типа F-16, мы до сих пор не имеем ракет типа ATACMS и переговорный трек по Taurus еще находится в динамике. Однозначного политического решения о передаче нам такого типа ракет не принято.

Поэтому сроки – история крайне неблагодарная. Мы уже однажды обожглись на сроках, когда из-за непоследовательной позиции наших западных партнеров российская сторона получила девять месяцев для того, чтобы создать целую сеть инженерных фортификационных сооружений на юге нашей страны. К сожалению, и в данный момент на фоне достаточно жестких боевых столкновений на юге Запорожской области враг продолжает строить фортификационные сооружения на подходе к крымским перешейкам, южнее Мелитополя, на севере Крыма.

То есть продвижение наших сил и средств будет тормозиться в первую очередь российскими инженерно-саперными подразделениями, которые сейчас активно создают все новые и новые рубежи обороны – минируют территории, создают окопы и временные огневые точки.

Поэтому действия украинских Сил обороны, связанные с перерезанием сухопутного коридора, с приближением к Перекопскому перешейку будут крайне сложными и не очень быстрыми.

– Но, возвращаясь к аналитике Times, мы можем рассчитывать на то, что рано или поздно вся территория Украины будет освобождена?

– Безусловно, Украина в этом противостоянии с РФ победит. Единственный вопрос, который всегда является актуальным, – цена этой победы. Потому как за каждый метр украинской земли мы платим очень большую цену – жизнями и здоровьем наших воинов. В этом контексте наши западные партнеры могли бы активизировать свою деятельность в части поставок вооружений.

Так, некоторые аналитики считают, что на складах США находятся до ста систем ПВО класса Patriot. В настоящее время Украина эффективно использует три батареи Patriot. Представитель Офиса президента господин Подоляк говорит, что для надежного прикрытия территории Украины нам достаточно было бы 12. То есть от тех ста, которые находятся на хранении, передать десятую часть – не думаю, что так боевые возможности армии США были бы критически ослаблены. Тем не менее решение не принято.

В любом случае успех или неуспех украинских Сил обороны напрямую зависит от темпов и полноты поставок военно-технической помощи от наших западных партнеров. Очевидно, что украинская военная промышленность не способна обеспечить все нужды украинских Сил обороны.