У военных есть запросы, а я ищу людей, которые могут это закрыть: волонтер Антон Еременко – о войне

Киевлянин Антон Еременко до войны работал в ІТ, параллельно организуя детские ІТ-конкурсы и образовательные проекты. С начала войны он активно включился в волонтерское движение в Украине.

В 2016 году Еременко основал Всеукраинский конкурс для детей и молодежи по IT-проектам и киберспорту iTalent. В нем участвовали тысячи детей со всей Украины. В Мариуполе погиб один из победителей конкурса – 19-летний Сергей Азарченко.

Публикация подготовлена в рамках проекта "Мы из Украины!", инициированного Национальным союзом журналистов Украины.

Как в первые дни организовывались волонтерские инициативы, что нужно для фронта, читайте в интервью для Obozrevatel.

– Как вы попали в волонтерство и где встретили войну?

– В 2014 году мой брат пошел служить в АТО. Он попал в военную часть ПВО. На войне погиб. Я тогда помогал ему деньгами и немного – своими знаниями. Но это не было классическим волонтерством.

Первые пять дней после 24 февраля я ничем полезным не занимался, кроме как перечислил все доступные деньги в волонтерские фонды. Собрал семью и отвез домой к отцу. Когда поняли, что это надолго, – отправили всех женщин семьи с маленькими детьми в Бельгию. Но моя жена отказалась уезжать, поэтому пришлось на свой страх и риск вернуть их в Киев.

После этого я начал организовывать "волонтерку". Обратился в Белоцерковский зенитный ракетный полк, где я знаю многих людей, поскольку все восемь лет мы общались после смерти брата. Туда вернулись почти все служившие в полку с начала АТО.

Это был наш первый проект – на момент начала войны в полку не хватало 800 бронежилетов. У них не было ни одной цифровой радиостанции, касок.

Второй проект – мы начали заниматься военными разработками из сферы ІТ. Это было нечто наподобие цифровых штабов. Мы создаем такие ситуативные комнаты для батальонов, где на мониторах можно планировать боевые действия фактически онлайн. Чтобы вся информация была сразу в одном месте.

Мы сотрудничаем с ОО "Аэроразведка", в которой за последние восемь лет разработали софт, на этом всем работающий. И задача перед нами стояла – это все объединить, найти технику, правильно все настроить и обучить людей.

В какой-то момент у меня квартира выглядела, как будто я магазин электроники ограбил – повсюду роутеры, телевизоры и тысячи метров кабелей.

– Такие штабы уже работают?

– Некоторые уже развернуты. Нюанс в том, что это не государственная инициатива, а горизонтальная – все строится на уровне отдельных волонтеров и офицеров.

Но есть проблема с человеческим фактором. Мы приезжаем в воинскую часть учить людей, а нам присылают офицеров, не особо мотивированных. Приходит военный, а у него даже компьютера нет.

– Какова сейчас в целом ситуация с волонтерством?

– Есть простой путь. Написать в соцсетях, собрать денег и купить то, что нужно. Но чтобы это работало в нужных объемах, люди, которые тебе "донатят", должны это делать в больших количествах. Не все могут.

Я многое из необходимого просто нашел. Где-то фирмы дали, где-то нам удалось наладить сотрудничество с другими волонтерскими фондами.

У военных есть запросы, а я ищу людей, которые могут это закрыть.

Но вообще ситуация меняется. Большие и средние волонтерские организации уже не работают в режиме 24/7. Первые два месяца никто из нас не знал, что такое выходной, спали не ночью, а когда была возможность.

Поток донатов с каждым днем уменьшается, и это понятно. Во-первых, у людей, которые сбрасывают деньги, они банально заканчиваются. Экономика совсем не в том состоянии, в каком была в начале. Все, кто мог, свои сбережения сбросили, а новые поступают медленно.

Появились новые фонды, например, KOLO. Если о "Повернись живим" знали все, то фонд KOLO – это абсолютно новая инициатива айтишников, которые весьма креативно подходят к вопросам сбора денег и их траты. У них все системно организовано и они – большие молодцы.

– То есть сейчас важна системность?

– Да, системность, возможность находить небанальные способы сбора донатов. В первую очередь среди зарубежной аудитории, в Украине возможности просто исчерпываются.

Но это же IT-специалисты могут так делать – у нас эта отрасль очень особенная. Они в среднем более состоятельны по сравнению с кафе или разными производствами, где ситуация была крайне тяжелой. Сейчас 45% бизнесов не работают вообще по сравнению с тем, что было до 24 февраля.

– В чем сейчас больше всего нуждаются на фронте?

– Я бы выделил несколько потребностей. Первая – транспорт. Если спросите у любого военного подразделения, нужен ли им бронежилет, они скажут, что, скорее всего, нет. А вот автомобили нужны всегда – пикапы, микроавтобусы. Война очень мобильная, соответственно, без авто не обойтись, а у государства пока до этого руки не дошли. Второе – это высокотехнологичные изделия – приборы ночного видения: тепловизоры, дроны.

Сейчас специалистов по дронам называют снайперами ХХІ века. Люди уже придумали механизм, как гражданский дрон переделать в боевой. Он сбрасывает небольшие боеприпасы, которые могут поражать живую силу или легкобронированную технику.

И это удивительная история. Чтобы обучить хорошего снайпера, нужно много лет, и это очень дорого. Война на Донбассе была позиционной. Тогда все знали, где чьи позиции, где враг. А сейчас все движется очень широко, линия фронта очень глубокая. Соответственно снайперам тяжело работать.

Научить человека обращаться с дроном можно, условно говоря, за два дня. Стоит он дешево, боеприпасы – тоже. Можно попадать в цели, которые не видишь, расположенные в километрах от тебя, закопанные, окопанные, причем делать это даже ночью.

– Где вы видите больше всего проблем?

– У нас в Вооруженных силах – проблемы с обучением. Много было историй, когда они три месяца занимают какую-то позицию, и за это время у них было три стрельбы, одна тактическая подготовка. Сейчас их готовят к тому, чтобы переправить поближе к фронту. Люди приходят к своим командирам и говорят: мы уже сами по YouTube научились, как стрелять из "Джавелинов" или пользоваться пулеметом. Можно нам выделить людей, которые проведут обучение по тактике, как, что, куда садиться, что делать?

Сейчас волонтеры, понимая это, начали организовывать курсы для военных по дронам, радиоразведке. На данный момент в ВСУ эта проблема не решена и, думаю, не будет решена нормально – вопрос тактической подготовки будут решать волонтеры.