Видео дня
Украина не может больше так жить, если хочет чего-то достичь на поле боя. Интервью с Олегом Симорозом
Может ли война в Украине закончиться в 2025 году? Если говорить об определенных мирных переговорах и их исходе, то это не реальный долговременный мир и не реальная победа, а только замораживание войны с большими перспективами возобновления активных наступательных боевых действий российской оккупационной армии. Однако сейчас главная задача украинской армии – полностью остановить продвижение вражеской армии, то есть обеспечить активную оборону, а задача всей страны в целом – радикально изменить подход к войне и полностью сосредоточиться на обеспечении фронта всем необходимым.
На сегодняшний день инициатива на поле боя – у врага. Впрочем, опция полной победы Украины в этой войне остается. Но ее осуществление потребует немалых усилий.
Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал ветеран войны, общественный активист, юрист Олег Симороз.
– Считаете ли вы, что в 2024 году украинская армия могла достичь большего, чем она достигла?
– Это довольно дискуссионный и неблагодарный вопрос. Однако скажу, что ситуация могла быть лучше, потому что кроме определенных закономерных вещей, было много ошибок и на поле боя, и с оснащением украинской армии, и с пополнением личного состава, и с фортификационными сооружениями, и с управлением, и с оценками действий врага.
– Допустил ли враг серьезные ошибки и мог ли он достичь большего, чем достиг на территории Украины?
– Если смотреть на восточное направление фронта, то, наоборот, это в большей степени именно цена наших ошибок. По моей субъективной оценке, враг получил, пожалуй, максимум из того, что мог, начиная с Авдеевской операции и заканчивая наступательными действиями на Покровском направлении. Враг довольно далеко продвинулся, более чем на 40 километров.
Единственное направление, которое я могу отметить в контексте неуспеха врага, – это Курщина. Это большой удар по репутации российской армии, ведь это российская государственная граница, охраняемая, в частности, ФСБ и пограничными отрядами. Вооруженным силам Украины удалось захватить часть Суджанского района Курской области. И это большой просчет российских войск, ведь они очевидно не были готовы к массированной украинской атаке десантно-штурмовых войск. И это свидетельствует, что у врага есть слабые места в обороне.
– Сейчас многие эксперты прогнозируют окончание войны в 2025 году. Предполагаете ли вы, что условия действительно могут сложиться таким образом, что 2025-й станет последним годом войны?
– Что для вас окончание войны?
– Хороший вопрос… А что это значит для вас?
– Для меня это замораживание боевых действий, прекращение огня, неравноценное окончание войны. Потому что окончание войны – это если государство сможет переориентироваться на гражданское направление экономики и развивать гражданские отрасли. Мы этого сделать не сможем, потому что российские войска не будут остановлены, потому что они продолжат находиться на наших территориях. И это будет только сохранять напряжение.
Я уже не говорю о том, что любые договоренности о приостановке боевых действий Россия нарушит. Это очевидно как ясный день. Они брали на себя задокументированные обязательства по Будапештскому меморандуму, по Минским соглашениям, брали на себя негласные обязательства и нарушали все, что только можно нарушить.
Поэтому мне даже не интересно говорить об остановке войны в контексте того, что сейчас обсуждается с позиции России, с позиции Трампа.
Возможна ли заморозка? По всей вероятности, учитывая те заявления, которые делает будущая администрация избранного президента США Дональда Трампа, а также то, что в целом делается в нашей геополитике. Но для меня это равноценно остановке боевых действий. Это равноценно замораживанию, и это нужно называть исключительно так – замораживанием с большими перспективами возобновления активных наступательных боевых действий оккупационной армии.
– Ряд экспертов предполагает, что мирные переговоры между Украиной и Россией могут состояться уже в феврале 2025 года. Предположим, действительно происходит остановка боевых действий. В какой перспективе враг может возобновить свои активные наступательные действия?
– Мы не знаем, в каком формате будут эти переговоры, будут они публичны или непубличны. Очевидно, что они будут проходить при посредничестве США, но неизвестно, кто еще будет привлечен, что именно будет обсуждаться, как пройдут эти переговоры, будет ли определенный обмен территориями и т.д.
Очевидно, что для нас здесь ничего хорошего не светит, потому что мы слабы на поле боя. Ждать положительных сдвигов по освобождению наших территорий в этот период не приходится. Так что в большей степени речь идет именно об остановке боевых действий.
Если же говорить о возобновлении действий врага, то я считаю, что Россия будет использовать замораживание для переоснащения своей армии, ее усиления и восстановления военных ресурсов. Это может быть по-разному, ведь Россия достаточно сильная страна в контексте военно-промышленного комплекса. Поэтому ее очень интересует снятие санкций с вторичной продукции оборонного значения, которая использовалась и продолжает использоваться уже в меньшем объеме в их военной технике, военных средствах, ракетах и т.д.
Прогнозы могут быть разные. Это может быть 2-5 лет. Но следует отметить, что удар, который был в 2022 году, готовился. Наращивались силы, наращивалась техника, готовились войска, проводились соответствующие учения. То же Россия будет делать и после замораживания – наращивать силы для нового удара. Сколько времени это займет? Заниматься такими прогнозами – неблагодарное дело, но, по-моему, это может быть в ближайшем будущем.
– Действительно, сегодня прогнозы для Украины не слишком радужны, но считаете ли вы, что сугубо теоретически все равно остается опция полной победы Украины в этой войне?
– Такая опция остается, но она невозможна в нынешней ситуации. Украина не может так жить, если хочет чего-то достичь на поле боя. Эта тактика, эта система – это система проигрыша, которая больше не имеет права на жизнь. Это план отступления.
У нас нет прозрачного налогообложения, олигархи не платят налоги, мы не ищем средств из сверхприбылей олигархии для наполнения ВПК. У нас бюджет ВПК наполнен на 30%, это абсурдная ситуация на третьем году полномасштабной войны. Мы должны снабжать наших солдат техникой. Загруженность нашего ВПК должна быть на 200%.
У нас много триггеров внутри страны, которые разъединяют общество, которые влияют на мобилизационные процессы. Это коррупция внутри страны, это факты, когда коррупционеры выходят под денежный залог. Это абсурдные вещи во время полномасштабной войны. Надо делать все, чтобы этого не было.
Нужны управленческие перемены, нужно менять тактику, нужно запрещать некритические затраты. Никакой брусчатки, никаких скамеек. Все ресурсы должны быть брошены на нашу оборону, на наши фортификационные сооружения, чтобы увеличить шанс на жизнь украинского солдата, украинского пехотинца.
Мы знаем, что у России есть слабые стороны. Мы не на 100% задействовали наш ВПК. Соответственно, если изменить эту ситуацию, если забирать у олигархов то, что они забрали у народа, если нормально их потрясти, мы можем найти ресурс для комплектации нашей армии, для повышения социального обеспечения, прямо влияющего на морально-психологическое состояние военнослужащего, и иметь возможность вести наступательные действия.
Но об этом говорить рано, потому что основа подготовки к наступательным действиям – это активная оборона. У нас огромные проблемы на востоке Украины, и их нельзя недооценивать. Покровское направление, направление на Курахово, направление на Торецк и другие. На юге страны формируется очень серьезная группировка врага. Мы должны быть готовы в обороне на сто процентов.
Но мы не решим вопроса с обороной в нынешнем состоянии. Нужны перемены, о которых я сказал. Мы должны стать в активную оборону, которая будет плацдармом для контрнаступательных действий максимально сложных. К сожалению, мы утратили инициативу. Врагу дали время зарыться, подготовиться, заминироваться, зафортифицироваться на оккупированных территориях. Мы видели это в 2023 году на юге страны, в районе Работино. Когда, прорывая оборону, это не давало нам абсолютно ничего – у врага была эшелонированная, высококачественная оборона.
Так что контрнаступательные действия будут сложными, но это возможно. Технологии развиваются. С соответствующей артиллерией, средствами разминирования, ударными танковыми армиями это сделать можно. Но для этого нужно работать. Видеообращений президента недостаточно. Нужны реальные шаги в экономике, в налогообложении, установление справедливости внутри страны.