В Крынках и Работино для врага патовая ситуация, наша артиллерия снова заговорила. Интервью со Свитаном

По ряду косвенных признаков можно сделать вывод о том, что часть из 800 тысяч артиллерийских снарядов, которые для Украины нашел президент Чехии Петр Павел, уже начала поступать на фронт. Украинская артиллерия снова заговорила, норма использования боеприпасов возросла в 2-3 раза. К концу марта можно ожидать максимума поставок, и тогда продвижение российской оккупационной армии будет полностью остановлено.

В Крынках на левом берегу Днепра и в Работино на Запорожье враг столкнулся с логистической проблемой – слишком большим, порядка 500 километров, плечом доставки. Поэтому возможности для захвата обоих этих населенных пунктов стремятся к нулю. Часов Яр на Донетчине оказался в сложной ситуации, и тоже из-за логистики: Россия находится всего в ста километрах и может не только быстро доставлять сюда все необходимое, но и активно применять авиационную компоненту. Тем не менее, если Часов Яр дождется конца марта, его можно будет удержать. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал летчик-инструктор, полковник ВСУ в запасе, военный эксперт Роман Свитан.

– Президент Чехии Петр Павел заявил о том, что удалось собрать сумму, необходимую для закупки для Украины 800 тысяч артиллерийских снарядов. Они смогут поступить на фронт уже в течение ближайших недель. Допускаете ли вы, что, как только это произойдет, можно будет говорить о серьезной смене ситуации на поле боя?

– Снаряды из этой партии уже начали поступать, пока в небольших количествах. Скорее всего, это те, которые были проплачены Чехией из своего бюджета. Норма использования снарядов увеличена в 2-3 раза, то есть поток уже идет.

Я думаю, их максимальное количество в потоке будет к концу месяца. И тогда можно точно говорить, что будет стабилизация фронта. Сейчас россияне используют 10 тысяч боеприпасов в сутки, мы – около 2-3 тысяч. Когда будет хотя бы 5 тысяч в день, можно будет говорить о паритете. Почему? Потому что наше натовское оружие точнее.

Когда это будет, прекратится продвижение россиян. Мы будем останавливать любое их продвижение серьезной плотностью артиллерийского огня, причем с некоторыми контрнаступательными действиями тактического уровня. Это предусматривает активная оборона.

800 тысяч снарядов – это немало. Если исходить из расчета 5 тысяч в сутки, этого хватит на 160 дней, то есть почти на полгода. Конечно же, все 800 тысяч к нам сразу не заедут, но этого и не надо. Нам надо их растянуть на полгода. Это однозначно серьезный довесок к нашей обороне, потому что в режиме обороны большой вес имеет именно артиллерия.

Петру Павелу надо ставить в Киеве прижизненный памятник. Он, президент дружественной нам страны, выполнил задачу нашего министра обороны Умерова, который со своей задачей не справился.

– Вы считаете, что именно артиллерия может остановить продвижение оккупационной армии и большего фактически ничего и не надо?

– Однозначно. Первое, что надо – это боеприпасы. Там, где мы просели по фронту, в основном это прямое следствие того, что у нас не хватило боеприпасов, у нас замолчала артиллерия. А сейчас она снова начинает "говорить", и фронт стабилизируется.

Чтобы создать серьезное давление на противника, нужны ракеты, самолеты и беспилотники в достаточном количестве. Причем не только FPV, но и дальние. Но дальние уже появляются, мы это видим. Неплохо отработали по Ростову, причем в большом количестве, до полусотни.

То есть по большому счету наблюдается позитивная динамика по этому году. По крайней мере, она видна впереди. С каждой модификацией вооружений, которые будут заходить, будут возрастать и наши возможности.

– Есть информация о том, что враг все чаще использует химическое оружие на фронте. Возможно, это нельзя назвать химическим оружие в полном смысле слова, это слезоточивый газ…

– Нет, это и есть химическое оружие в полном смысле слова.

– Насколько это серьезная проблема? Что с этим можно делать?

– Это не новая проблема. Они используют гранату К-51 (аэрозольная граната со слезоточивым газом. – Ред.) с 2014 года. Ничего нового они не используют. За последние несколько недель было использовано порядка пятидесяти таких гранат по линии фронта. Это не массовое применение.

Они просто пытаются креативить – использовать не простые гранаты, а гранаты со слезоточивым газом, который вызывает серьезные проблемы со здоровьем. В принципе, газ нелетальный, но он выводит из строя очень сильно. Помимо слезоточивости, он вызывает сильный рвотный рефлекс, который практически выворачивает человека и надолго лишает боеспособности.

Самое простое противодействие – это противогазы. В принципе, этот вопрос решается. Но приходится покидать закрытые помещения, а это как раз и надо россиянам, они пытаются выкурить наши войска из укрепрайона, а дальше наносить удары серьезными средствами поражения, которые у них есть – артиллерией, авиацией или стрелковым оружием.

В свое время россияне использовали эти гранаты в большом количестве, но сами нарывались на их действие и перестали. Сейчас они используют их в основном как боеприпас для сброса с дрона.

– Вы могли бы оценить ситуацию в трех точках на линии фронта – Крынки, Работино, Часов Яр? Информация по Крынкам противоречивая. С одной стороны, Шойгу докладывает Путину, что Крынки "зачищены", с другой, наше Главное управление разведки сообщает, что Силы обороны "кошмарят" там оккупанта при помощи новейших дронов. Как думаете, что происходит там на самом деле?

– Там вообще практически нет ни одной российской атаки, в последние дни там вообще ничего не происходит. Там невозможно было организовать выполнение задач. Это называется "обстоятельства непреодолимой силы". Россияне не смогут работать на 500-километровом плече – а именно столько им надо везти боеприпасы, технику, амуницию из Ростова или Тамани под Крынки, чтобы развивать какие-то наступательные действия. Этого никто никогда не делал и не сделает.

Именно поэтому мы и выбрали это направление, потому что оно одно из перспективных, именно за счет этой логистической проблемы россиян. Скорее всего, потом в этом районе из тактических плацдармов будут организовываться оперативные для дальнейшего движения в сторону Крыма или Скадовска. Хотя, думаю, сначала Скадовска.

Так что ситуация в Крынках для нас с позитивной динамикой. А для россиян там статика, они не знают, что дальше делать.

Что касается Работино, там та же картина. Туда тоже надо все везти за 500 километров, с одной и другой точки. То есть серьезное давление на наши участки в этом районе россияне создать не могут, нечем, в частности без авиационной поддержки. Сейчас туда развернулись наши ЗРК. У россиян не хватает боеприпасов, поэтому серьезных наступательных действий они там предпринять не могут.

Конечно, они будут пытаться срезать этот работинский плацдарм, хотя перспективы никакой нет, если только мы сами не примем решение отходить по разным причинам.

И в Крынках, и в Работино для россиян патовая ситуация сейчас и проигрышная на ближайшее будущее, когда к нам подойдет достаточное количество боеприпасов.

А вот в районе Часова Яра для нас ситуация очень сложная. Почему? Потому что здесь для россиян как раз сложилась обратная ситуация – очень короткое плечо доставки, рядом Россия, всего в сотне километров, логистические цепочки развиты. Туда поставляется достаточное количество техники, боеприпасов, личного состава. У россиян там есть все. И авиация в том числе, потому что аэродромы рядом, подлетное время – до получаса. Они могут организовать серьезный накал авиационного поражения, что они и делают. Поэтому для нас ситуация там очень серьезная.

Но мы можем ее удерживать за счет того, что Часов Яр расположен на господствующей высоте, подойти к нему очень сложно. Однако проблема у нас – недостаток боеприпасов. Хотя сейчас уже видна динамика поставки боеприпасов, мы ее уже почувствовали, заговорила артиллерия. По большому счету, если основные партии боеприпасов успеют подойти, мы удержим Часов Яр, как и удерживаем его в последние два года.