ВСУ пробили первую линию врага, наносят удары по второй. Интервью с генералом Романенко

Наступление украинской армии продолжается. Одна из задач – перерезание сухопутного коридора между Россией и оккупированным Крымом и выход на побережье Азовского моря. При этом есть три направления, на которых Силы обороны будут пытаться достичь этой цели. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал экс-заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил Украины генерал-лейтенант Игорь Романенко.

– Сегодня озвучиваются прогнозы о том, что украинские Силы обороны в перспективе ближайших месяцев могут выйти к Азовскому морю или Крымскому перешейку. По вашему мнению, какая задача должна стать приоритетной?

– Сейчас не надо расставлять такие приоритеты. Решение о приоритетности направления необходимо принимать там, где будет лучше получаться. Как я понимаю, именно так и действует Генштаб.

Посмотрите, чтобы отрезать сухопутный коридор врага, мы ведем действия на Мелитопольском и Бердянском направлениях. Третий месяц идут тяжелые бои. Но наши Силы обороны уже преодолели полосу обеспечения врага, вышли на первую линию обороны противника, наносят удары по второй. Здесь у нас есть определенные перспективы.

Туда подтягиваются резервы. Понимая серьезность такого нашего подхода, враг пытается перебросить туда свои резервы, в частности, стабилизировать ситуацию в районе Работино, усилить позиции на Мелитопольском и Бердянском направлениях. Наши Силы обороны умело переходят от наступательных действий к оборонительным, контратакуют и так далее. Можно добавить и Херсонское направление, потому что это растягивает войска противника, его резервы, а их не так много.

Таким образом, необходимо действовать на трех направлениях: Мелитопольское, Бердянское, Херсонское. Там, где будут лучшие перспективы и возможности, и когда поступят новые ресурсы, которые уже согласованы с нашими союзниками – по бронетехнике, снарядам, машинам разминирования, – действовать как минимум на двух направлениях. Посмотреть, где будет получаться лучше, и ввести туда сначала оперативные резервы, а потом, может быть, и стратегические.

– Вопрос о дронах. Мы видим, насколько серьезно сегодня РФ наращивает их производство. В то же время секретарь СНБО Алексей Данилов заявил, что Украина имеет специальную программу, касающуюся производства дронов, в том числе морских, и этой программой можно гордиться. По вашим оценкам, в этой "войне дронов" может ли Украина получить серьезное преимущество уже в ближайшие месяцы?

– Серьезного преимущества пока ожидать нельзя, но наращивать усилия необходимо. В общем количестве дронов россияне нас догнали и обогнали – у них десятки тысяч дронов, особенно "Ланцетов" и других. Понимая, что так не должно быть, правительство выделило 50 миллиардов на дроны.

Военная мировая наука показывает, что в будущем удельный вес дронов, действующих в воздухе, на земле, на воде и под водой, будет возрастать. И мы видим это по своей войне и поэтому наращиваем такого рода усилия.

Но Россия – большое ресурсное государство, догнать и обогнать ее – это неправильный подход. Думаю, нам необходимо бороться за качество. Наши дроны должны быть лучше, более устойчивыми к воздействиям средств радиоэлектронной борьбы противника. Кроме того, нам необходимо развивать устройства, которые подавляют вражеские дроны.

У нас уже есть некоторые наработки, и союзники помогают нам в этом. Вопрос только в том, как поставить это на поток и как можно быстрее предоставить нашим Вооруженным силам. Такая перспектива есть, этим занимаются.

Что касается морских дронов, то мы уже вошли в военную мировую историю, когда успешно атаковали пару кораблей России на военно-морской базе в Севастополе, которая якобы была абсолютно защищена. Очень удачно были нанесены удары как по кораблю, так и по танкеру в порту Новороссийска.

Рядом с Новороссийском в море есть уязвимый российский нефтяной хаб, через который проходят большие обороты нефти (см. карту). То есть если активно наносить удары с воздуха и по морю по этим объектам, то Россия там больше потеряет, чем приобретет за счет выхода из зерновой сделки.

Поэтому на переговорах о зерновой сделке нам необходимо повышать ставки, поскольку у нас есть возможность существенно усложнить России экспорт нефти благодаря этим дронам.

Кстати, эти дроны уже показывали на выставке в Турции, их демонстрировали мировым СМИ. Это очень эффективный проект.

Идет противостояние, идет борьба. Надо использовать слабость защиты врага, чтобы показать, что мы будем влиять на его морскую политику южных портов, которые для него по деньгам значимы больше, чем для нас зерновой коридор.

– Мы видим успешные атаки дронов в Москве. Если брать столицу страны-агрессора России, какие объекты были бы наиболее приоритетными для атак?

– В принципе, любые, до которых мы достаем, учитывая уровень развития наших воздушных дронов. Но в первую очередь это военные объекты. Министерство обороны России, разведка, предприятия по выпуску военной продукции. Причем если эти объекты расположены вблизи, например, аэропортов, то в результате атак их закрывают. Это должны чувствовать и сами объекты атак, и российские граждане. Очень важно, чтобы таким образом осуществлялось и морально-психологическое давление на "глубинный народ".

Но в первую очередь для нас, конечно, важны военные объекты. Война есть война, и противник должен чувствовать закон бумеранга в действии.