Армия РФ продвигается в Украине слишком быстро, но это не катастрофа. Интервью с Давидом Шарпом

В последние недели российская оккупационная армия показала высокие темпы продвижения. Захвачены сотни квадратных километров украинской земли. Некоторые западные аналитики заявляют о "катастрофе", но такие оценки давать некорректно. Враг действительно имеет успехи, но ситуация в силу как объективных, так и субъективных причин не катастрофическая, а критическая. При этом возможны два варианта развития событий.

Видео дня

Группировка северокорейских войск ориентировочной численностью порядка 10 тысяч, усилившая армию РФ, может быть эффективной и достаточно подготовленной, хоть и не имеющей боевого опыта, в случае, если ее сосредоточат на отдельном участке фронта. Но если этих вояк будут использовать "по чуть-чуть", эффект будет практически незаметным.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал израильский военный обозреватель Давид Шарп.

– По информации Сил обороны Юга, общая численность группировки российских оккупационных войск на юге нашей страны насчитывает 200 тысяч человек. Считаете ли вы, что это плохая новость? Какую задачу эта группировка может выполнять?

– В том же сообщении сказано, что пока речь не идет о собранной наступательной группировке. Казалось бы, 200 тысяч человек – это цифра внушительная. На момент начала полномасштабного вторжения России в Украину, кроме тех сил, что были в "ДНР" и "ЛНР", у РФ было порядка 200 тысяч. Я имею в виду тех, кто атаковал Украину. Это много. Но это примерно треть от всей группировки России.

Важно понимать, о чем идет речь. В общем-то это все силы, которые находятся не только на линии фронта, но и в глубине, и в Крыму. И даже в глубине России, на прилегающих к югу Украины территориях.

Это много, но нужно следить за тем, есть ли наступательная конфигурация, есть ли значительное количество боевых частей и резервов – тех, кто может начать наступление. Пока наступления нет. Поэтому эта новость более обнадеживающая.

– По вашим оценкам, целесообразно ли для врага проводить наступательную операцию именно на юге?

– Я ни в коем случае не могу так рассуждать. Это было бы неправильно. Что для них целесообразно, они решают сами, и мы видим результаты, они налицо. На данный момент они сосредоточили все усилия, в первую очередь на Донецкой области, частично на Харьковской, а также в Курской области.

Сил у них на самом деле не так уж много. У них есть пополнение, которое регулярно используется на этих основных участках наступления. Если до сих пор они не наступали и в Запорожской области, то это потому, что сил все-таки недостаточно. Если бы это для них было целесообразно, это означало бы, что у них в первую очередь есть возможность количественно наступать и там. Раз этого нет, значит, с их точки зрения причина вполне уважительная.

– Как раз по поводу ситуации на востоке Украины. Немецкое издание DieWelt оценивает ситуацию на этом направлении как катастрофическую. Прежде всего из-за быстрого продвижения российской оккупационной армии. Так, противник захватил более 470 кв. км за месяц и 196 кв. км всего за неделю с 20 по 27 октября. По вашему мнению, это действительно катастрофа?

– Я такого термина как "катастрофа" не люблю. Этот термин подразумевает, что в буквальном смысле все посыпалось, что спасения нет, что в дальнейшем все будет резко ухудшаться и ситуация безнадежна. Я не считаю, что ситуация такова.

Ситуация очень и очень тяжелая. Тревожные тенденции, когда не удается остановить наступление противника, когда он продвигается на нескольких участках, которые оказываются взаимосвязанными, и в итоге это приводит к продвижению то на одном, то на другом и к созданию угрозы окружения.

Поэтому тут, безусловно, можно говорить о кризисной ситуации. И пока не видно, что этот кризис преодолен. Но "катастрофа" – это все-таки слишком сильный термин. Если украинскому командованию за счет новых резервов не удастся изменить ситуацию, то кризис будет углубляться. Это первый вариант.

Второй вариант – если у россиян иссякнет наступательный потенциал из-за потерь, но пока мы этого не видим. Мы видим, что их наступление на избранных участках продолжается очень долго и не останавливается, несмотря на потери. То есть за счет пополнения им удается эти потери компенсировать.

– Можно ли сказать, что залог успеха врага – это его человеческий ресурс, а причина неудач Сил обороны – нехватка этого ресурса?

– Безусловно, это одна из причин. То, что украинцам не хватает помощи Запада, боеприпасов и техники, в частности артиллерии, – это тоже причина. Россияне имеют превосходство по огневой мощи.

Важно понимать, что человеческого ресурса не хватает не потому, что просто так с неба упало. Были допущены серьезные ошибки. Как говорят украинские источники, их продолжают допускать. Я имею в виду несвоевременные и неполноценные меры по мобилизации. Очень многие украинские военные говорят, что старые бригады недоукомплектовываются, а наоборот, создаются новые, в которых люди недооснащенные и неопытные. Соответственно, новым бригадам в новом составе сложно решать боевые задачи.

Так что по поводу ресурса важно понимать, в чем корень проблемы – его объективно меньше. И проблемы с боеприпасами и вооружением тоже велики.

Опять-таки, есть разного рода моменты. Например, было принято решение наступать в Курской области в расчете на то, что этих людей будет не хватать на других участках фронта. Это не значит, что там было бы намного лучше, если бы не начали наступление в Курской области и тем более не продолжили оборонять Курскую область. Но это был выбор украинского командования и власти. Когда и так с ресурсами проблемы, тем не менее решили задействовать ресурсы в другой области. Это был осознанный риск.

Безусловно, есть и ошибки, которые допускают на местах. Так что причин хватает, и объективных, и субъективных. Но главная фоновая ситуация – это то, что у российской армии на самом деле на ряде участков есть существенное количественное преимущество и преимущество в огневой мощи.

– Вы упомянули Курскую область. По неподтвержденной информации, там могут оказаться или уже есть 10 тысяч или более солдат КНДР. Какие перспективы у этой группировки? В том числе в случае увеличения ее численности?

– О перспективах можно говорить, когда будет понятно, как их задействуют и какой состав. Мы пока этого не знаем. Мы слышим о том, что вроде бы небольшая часть подошла к линии фронту, а остальных непонятно как задействуют. Не совсем понятно, в каком качестве и насколько решительно. Поэтому тут сложно говорить.

Если эти 10 тысяч задействуют более-менее единовременно, то это довольно много, если по чуть-чуть, то это мало. Также непонятно, насколько они готовы к войне. Я предположу, что их базисных уровень подготовки неплох по сравнению со среднероссийским, потому что туда должны были послать людей, которых к чему-то подготовили, а не просто пушечное мясо. С другой стороны, у них может не быть мотивации. А может быть, мотивация есть, они идеологически накачаны. У них нет боевого опыта. Вероятно, их готовили к другим вещам.

Так что мы не знаем очень многого, но можно отталкиваться от количества. Если эти 10 тысяч человек будут задействованы плюс-минус полностью, то на определенных локальных участках фронта это может иметь значение, потому что это немало. Но это мало по сравнению со всей российской группировкой. Если их будут задействовать по чуть-чуть, то значение будет ниже. Но этим не стоит пренебрегать.