Чтобы завершить войну в Украине, оружия недостаточно: израильский эксперт Шарп назвал другое условие

Действительно ли США оказывают большую военную помощь Израилю, чем Украине? В это трудно поверить, но если обратиться к сухой статистике, то станет понятно, что за годы полномасштабной войны наша страна получила от США значительно больше поддержки в финансовом эквиваленте, в разы превышающей израильскую по объему. Разумеется, последние решения администрации Дональда Трампа вызывают обеспокоенность, но это не значит, что помощь наибольшего союзника Украины будет полностью прекращена. Тем не менее необходимо понимать, что Запад, в том числе США, принимает во внимание ядерный статус РФ.

Окончание войны исключительно с помощью поставок вооружений невозможно. Для победы Украины нужно соблюсти два условия: существенное увеличение масштабов, а также номенклатуры внешней военной помощи и более эффективное использование всех ресурсов внутри страны. Что касается страны-агрессора России, то фактически она не получает помощь от своих союзников по "оси зла" – она ее покупает или обменивает на некие преференции, то есть расходует свой ресурс. Но без поддержки Китая, Ирана и КНДР Кремль был бы не в состоянии вести продолжительную войну.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал израильский военный обозреватель Давид Шарп.

– У президента США Дональда Трампа спросили, почему бы ему не помочь Украине так же, как он это делает для Израиля. На это Трамп ответил: "Я помогаю Украине, я очень сильно помогаю". Тем не менее мы помним, что ранее было заявлено, что Соединенные Штаты прекращают военную помощь Украине по ряду направлений, в том числе в части средств ПВО. Как вы можете на сегодняшний день оценить объемы помощи США Украине? Действительно ли Трамп помогает Украине "очень сильно", как он говорит? Если бы он помогал в тех же объемах, в каких помогает Израилю, как бы изменилась ситуация у нас на фронте?

– Не могу сейчас говорить об администрации Трампа, поскольку она еще не много успела сделать из того, что хотела и чего не хотела. Но во время масштабной войны России с Украиной, если мы говорим об объемах, о количестве оружия в финансовом эквиваленте, то они намного больше, чем объемы помощи Израилю. И это только от Соединенных Штатов за последние три с лишним года. Кроме этого, есть помощь из Европы.

Помощь Израилю, как правило, постоянная. Помощь в мирное время, в обычное время – это 3,8 миллиарда долларов плюс в том или ином количестве экстренная помощь.

Украина получала до полномасштабной войны, назовем это "полупостоянной", помощь в относительно небольших объемах, а во время полномасштабной войны – экстренную помощь гораздо больше, чем получает Израиль. И это продолжается до сих пор. Однако с администрацией Трампа дело обстоит иначе. Она отошла от политики Байдена, и де-факто администрация Трампа, конечно, оказывает помощь даже сейчас. Ее прервали частично, надеюсь, это временная мера, но США фактически оказывают помощь по пакетам, выделенным в свое время администрацией Байдена.

То есть заказы, сделанные при Байдене, на производство того или иного вооружения, контракты реализуются. И нынешняя администрация продолжала до сих пор эти поставки почти без ограничений. Сейчас возникли ограничения. Это никак не объяснили и не понятно, но я надеюсь, что этот эксцесс будет преодолен.

Поэтому несмотря на то, что они не выделяли для Украины новых пакетов, США продолжают помогать. Помощь Европы – это отдельная составляющая. Потому тут можно говорить, что, если бы помощь была больше и шире и были разрешения – это было актуально при Байдене и тем более актуально сейчас, – ситуация на фронте была бы лучше.

Но сравнение именно в этом контексте с военной помощью Израилю неуместно. У каждого своя помощь, каждый получает свои типы вооружений, которые более необходимы или которые американцы считают необходимыми. И чисто в финансовом эквиваленте она гораздо больше за последние три года, чем Израилю, намного больше.

Теперь что касается такого аспекта, как помощь США Израилю в противостоянии с Ираном. Американцы помогли военным путем в обороне, помогли в перехвате ракет и беспилотников и нанесли хоть и считанные, но важные удары по иранским наиболее трудным объектам иранской ядерной программы. Поэтому здесь тоже сложно сравнивать – это совершенно специфический аспект помощи.

Помощь в перехвате беспилотников или ракет американцы ни при Байдене, ни при Трампе, ни кто-то другой Украине оказывать не хотел и не хочет, потому что опасаются конфронтации с ядерной державой, какой есть Россия. То же самое можно сказать о нанесении ударов по России.

Причина тут одна, и она простая. Иран не является ядерной державой, он является серьезнейшей угрозой, причем все это понимают. И не только для Израиля, но и для всего Ближнего Востока, а также в какой-то мере для США, Европы и даже Украины. И поэтому, чтобы не дать ему стать ядерной державой – а если он такой станет, то все станет хуже, – после многих лет угроз и разговоров были приняты точечные военные меры.

Но разница здесь в первую очередь в том, что Россия уже имеет ядерное оружие в больших количествах, и конфронтации с ней опасаются как огня – нужно смотреть правде в глаза. Соответственно, есть ограничения на характер помощи Украине, на разрешения и на действия против самой России.

– Мы помним, как Трамп постоянно говорил и продолжает говорить, что хочет закончить эту войну во что бы то ни стало. Как вы считаете, если бы он действительно хотел военным путем закончить эту войну, что он бы мог предоставить Украине? Какого рода вооружения могли бы действительно поставить точку в этой войне?

– Так не бывает, за редким исключением, чтобы какие-то вооружения могли поставить точку в войне – даже совершенно невероятные, например ядерное оружие. Это совершенно исключено во всех отношениях, и даже в таком случае это совсем не обязательно становится точкой. Не все упирается в оружие.

Что для Путина может стать причиной прекратить войну, пойти на компромисс или отказаться от своих целей целиком и полностью? Я не буду говорить, полное поражение в войне – это, безусловно, тоже, – но даже не полное поражение, а абсолютное осознание того, что ничего невозможно добиться военным путем. Это тяжелейшие потери, полный тупик, неудачи и беспросветка.

Как бы это могло случиться? По двум причинам. Во-первых, большие, чем раньше, поставки вооружений и помощи Соединенных Штатов и Европы, шире номенклатура. Но и тут тоже не все так просто. Это не значит, что можно поставить двести истребителей и украинцы полетят на двухстах истребителях. Чтобы двести истребителей превратились в ВВС, нужно обучить массу персонала, пилотов, создать другие системы, которые поддерживают их действия и делают их более эффективными.

Я говорю это к тому, что даже если есть желание поставить современнейшие самолеты в больших количествах, оно не может быть реализовано, даже если тебе их поставят на стол. Я имею в виду до их полноценного быстрого применения на поле боя. Это займет массу времени, усилий, и этот процесс будет прогрессировать только по чуть-чуть. То есть в некоторых случаях поставить много оружия сразу не означает, что это оружие будет сразу задействовано и использовано.

Во-вторых, это более эффективные действия украинцев во всех отношениях. На сегодня сказать, что они максимально эффективные, опираясь в том числе на украинские источники и результаты, никак нельзя. Это подразумевает много чего. Это и работа украинского ВПК, развитие, производство тех или иных систем, и решение проблем с мобилизацией, то есть качественная и количественная комплектация Вооруженных сил. Это и действия на поле боя. Украинские офицеры и генералы рассказывают о таких реалиях, которые никак не назовешь оптимальным использованием ресурсов, которые уже имеются.

То есть это комбинация двух факторов – более оптимальное использование украинцами ресурсов и большая помощь Запада. Это могло бы привести к серьезнейшим неудачам на поле боя для России.

Еще один момент, немного другой, но который тоже зависит от Соединенных Штатов, без связи с неудачами, – это когда Путину просто становится понятно два момента. Во-первых, что американцы очень сильно давят на Россию санкциями, резко усиливают санкционный режим и делают его более болезненным, чем сейчас. Это означает снижение доходов России, падение уровня жизни, уменьшение средств для фронта, для войны. Во-вторых, дать России понять, что помощь Украине будет большой и непрерывной. Соответственно, делайте свои выводы, как в этих условиях вы хотите продолжать войну.

Такая возможность у Соединенных Штатов технически есть, но даже к ней, по большому счету, не прибегла администрация Байдена. Она на этом пути шла достаточно половинчато. У администрации Трампа тем более пока не такой подход. Изменится ли ее позиция в эту сторону – пока что нет оснований так считать.

Однако стоит надеяться, что в свете того, что происходит на переговорах, и действий Путина, и каких-то намеков от Трампа, например, что он недоволен тем, что слышал от Путина, в свете законопроекта о санкциях, который "висит" в Конгрессе, можно предположить, что американцы все-таки примут некое решение, потому что бесконечно тянуть и делать вид, что все идет по плану, невозможно. Они примут решение о хоть каком-то усилении давления на Россию.

– Мы видим, с одной стороны, помощь Запада Украине, некую суммарную помощь от США и Европы. И видим также помощь России со стороны ее союзников по так называемой оси зла. Как вы оцениваете этот баланс? На чьей стороне сейчас перевес?

– Тут сложно сказать на самом деле. Но сначала давайте определимся с понятиями. Украина получает значительную часть помощи, и экономической, и военной, бесплатно. Да, есть кое-что в долг, есть кое-что в связи с договором о ресурсах с США, – но общий смысл в том, что огромная доля помощи бесплатная, просто в дар. Россия же ничего не получает в подарок, и это важно понимать.

Поэтому то, что получает Россия, не совсем помощь. Россия закупает необходимое в обмен на те или иные преференции, закупает массу вещей у Китая, что позволяет ей реализовать производство различного вооружения, закупает вооружение, и можно даже сказать, закупает военных у Северной Кореи. То же самое у Ирана. То есть в случае с Россией все это происходит в обмен на что-то. Потому называть это помощью было бы неверно с точки зрения определений.

Тем не менее все то, что Россия делает благодаря своему большому финансовому ресурсу, получая от своих партнеров и союзников, имеет огромное значение. Но тут не нужно считать цифры, и к тому же они нам неизвестны, но без помощи Запада Украина однозначно проиграла бы войну, и проиграла бы ее быстро. России без помощи тех, кого мы перечислили, вернее, без возможности закупать, было бы очень плохо, и ей пришлось бы быстро сделать выводы, как заканчивать войну.

То есть нельзя говорить, что Россия полностью бы проиграла, потому что Москву никто не занял, но ей тоже пришлось бы очень сложно.

Факт налицо: в 2024 году, судя по информации серьезных источников, десятки процентов, если не половина российских артиллерийских снарядов, – а это значительная составляющая успеха в наступлении и в обороне, – это снаряды северокорейского происхождения, не считая других составляющих, которые пришли от других стран. То есть без этих снарядов Россия выпускала бы по украинцам на треть меньше снарядов, и успехи России были бы гораздо меньшими, а потери – большими. России было бы крайне трудно и без китайских составляющих, схем, торговли с Китаем и так далее.

Таким образом, северокорейцы очень помогли России, иранцы, безусловно, тоже, но все это не бесплатная помощь. Все это за деньги или за другие преференции.