"Если нужно было бы спасать всех, снова подорвали бы дамбу": жители Киевщины о выживании и последствиях оккупации

Сотое утро украинской освободительной войны. Начинается летняя жара, спасение от которой можно искать только у воды. Полесье понемногу приходит в себя после оккупации, однако на дороге все еще стоят блокпосты.

Населённые пункты за Лютежем, поселком в Вышгородском районе Киевской области, до сих пор напоминают о двух месяцах российской оккупации. На обочинах видны темные пятна от прожженной техники. В некоторых таких кучах пыли, сажи и металла можно найти коробки от разорванного БК или неразорвавшиеся бомбы ВОГа.

Несмотря на опасность растяжек и противопехотных мин, местные жители пасут на полях коров и сами ходят по ним. На огородах работают хозяева домов.

Здесь можно было бы скопировать первую главу "Властелина колец", в которой рассказывают о хоббитах. Однако украинцы – не мифические создания и тем более не маленькие. Это вполне реальные и хозяйственные люди.

Дорога за Лютежем – прямая и недавно заасфальтированная – постепенно меняется на полотно, усеянное ямками. Кое-где видны скелеты и пустые окна разбомбленных чужих домов. Они трагически белеют среди зелени и летних красок. Возле заборов краснеют маки и виднеются фиолетовые шарики декоративного лука. Мимо всего этого ходят по своим делам люди.

А путь лежит в сторону села Сукачи. Там расположены искусственные пруды Хелси Фудс. Во время оккупации их рыбаки спасали людей, оказавшихся в заложниках у россиян.

Возле одного из прудов стоят два грузовика с цистернами и подъемный кран. Вокруг ходят два человека, общаются со стоящими в пруду.

Четыре рыбака стоят по колено в воде. Они и являются сотрудниками этой компании. Вылавливают рыбу из искусственных прудов и жалуются на аистов, которые ее воруют, но птиц не пугают – плохая примета.

Мужчины только что выловили огромную сетку судака. Хотя на сетку она не похожа. Скорее огромная по размерам авоська, в которой подпрыгивает и блестит на солнце их улов. Набрав рыбы, они обычными плетеными корзинами сгребают ее и выбрасывают в ковш или чашу крана, который поднимает рыбу к большой цистерне с водой.

И так раза четыре. Время от времени они выходят на берег и заполняют документы по отлову. Уже потом, сделав дело, идут говорить.

В дни оккупации они сетками вылавливали рыбу и относили ее местным. Александр, один из рыбаков, говорит, что иногда и рыбы не хватало, потому что людей было много: "Я жил все время в деревне. Сам пыток не видел, но люди рассказывали и об убийствах, и об похищениях. За Иванковом много машин расстреляли. Российские солдаты как пришли к нам, так сразу начали искать полицейских, пожарных и атошников. Наш сосед-пожарный отказался с ними сотрудничать".

В первый день войны мужчина хотел выйти на работу. Его начальник отказал: "Наши войска отошли, а эти зашли. Начались обстрелы. Уничтожило дома двух моих коллег".

Он добавил, что российские грады и танки стояли прямо во дворах – за живым щитом.

"Когда убегали, то сгребали все – школьные автобусы и автомобили. В них грузили ворованные бытовые приборы, вещи и драгоценности. Они на газовые плиты ставили электрические чайники и не могли понять, как работает обычная для нас микроволновая печь. Мы до сих пор не можем понять, как этого можно не знать", – рассказал мужчина.

Его коллега – Анатолий Якименко – добавил, что россияне пытались его расстрелять: "Я ехал на работу, и там, в Запрудке, увидел их БТР. Предупреждали они или нет, но расстреляли мою машину. Стояли два танка возле окружной. Якуты были или буряты, не знаю, но были они неадекватные. Или водку употребляли, я не знаю. Двух девушек изнасиловали. Одна заболела, но уже все хорошо".

В мародерстве россияне были очень настойчивы – какой бы замок не стоял, они выламывали двери.

"Соседка в первый день поехала в столицу, а на дверь повесила очень мощный замок. Они его открыть не смогли. Однако пошли искать еще выходы. Нашли и все вынесли. Они украли трусы ношеные, подушки, мешок сахара", – добавил Анатолий.

В это время над ним пролетел аист. Громадная белая птица не захотела парить в воздухе, поэтому просто брякнулась своими длинными ногами в воду.

А мы на машине отправились дальше и заблудились. Остановились под разбитым домом с пустыми окнами, выбитыми взрывом. В этой деревне стояла тишина. Даже собаки, которые уже должны были начать лаять, не издавали ни звука. А через десять минут к дому подъехали высокий дородный мужчина со своим сыном. Рассказал, как в его дом попал снаряд, как они жили в погребе и сейчас живут в гараже, и о том, как местные украли одну из деталей танка.

"Мы еще сначала их перемещения снимали на видео. Но россияне у нас только автомобили забрали. Вон соседская фура стоит – дом все, нет его, а она стоит. А вон соседский бус – в него влетело. Россияне к нам не заходили, но их вертолеты и самолеты летали и бомбили. Сбрасывали на нас такие бомбы, которые разрывались в воздухе, падали, как салют, и начинали пылать. Мы их водой тушили, а для этого вещества вода как бензин", – рассказал местный житель.

Все два месяца россияне проверяли телефоны местных жителей. Искали видео с расположением российской техники.

"Наши мужики как-то достали планшет от российского танка. А те просто испугались, потому что без него танк не может ничего", – рассказав это, он пошел по делам.

А мы двинулись в сторону Демидова – поселка Вышгородского района. Рядом с ним дамба, сдерживавшая Ирпень. 25 февраля ВСУ взорвали ее, чтобы остановить российских захватчиков. После взрыва река разлилась и затопила Козаровичи и Демидов. Воду не откачали до сих пор. Местные жители говорят, что платят за дизельное топливо водокачки из собственных карманов, а когда она останавливается, то уровень воды поднимается очень быстро.

На некоторых улицах образовались болота и огромные лужи. В них ходят аисты и ловят лягушек, которые поселились там. В этом году и птиц, и лягушек очень много. Журавли не боятся людей, но в руки не идут. Просто медленно ходят среди домов и огромных луж, где хозяйничают люди.

Чем ближе к новообразованным болотам, тем больше вони, потому что подтопило не только огороды, но и погреба с едой, и выгребные ямы. Около одного из таких озер стоят четыре дома разной степени подтопления. На одном из дворов злобно воют хаски, предупреждая чужих. На собак ругается бабушка в синем кожухе. Говорит, не псы, а волки.

К бабушке подошла женщина в черном наряде. Это 60-летняя жительница Демидова Валентина.

Женщина прожила в этой деревне всю жизнь. Имеет двух сыновей, ветеранов АТО. Она зовет в свой двор, чтобы показать последствия разрушений и попадания снарядов.

"Я бы эту дамбу снова взорвала, если бы нужно было спасать всех", – говорит.

Валентина сквозь слезы рассказывает, как россияне поселились в ее доме. Вообще они, зайдя в деревню, пытались общаться с местными жителями. Демидовцы задавали один вопрос: "Зачем пришли".

"Они стояли в начале нашей улицы. Там один был, где-то 19 лет ему. Он увидел мою маму и спрашивает, принести ли нам еды. Мы отказались. Я его спрашиваю: "Вы зачем сюда пришли? Мы без вас жили хорошо", а он ответил: "У меня на Украине погиб дедушка. Мы ведь были когда-то братьями. Мы будем убивать только бандеровцев", а у самого зубы заскрипели. И показал мне, что бандеровцы эти там, за холмом", – рассказывает свою историю войны Валентина.

У женщины типичный украинский двор – забетонированный въезд в сарай, клетка, в который недовольно крутится большой черный пес, курятник и цветы под окнами. Однако вместо аромата цветов во дворе пахнет мертвой водой и гнилой землей.

"Я здесь живу уже 60 лет. Мою семью переселили из маленького села Бирки, когда создавали Киевское море. Дом возвел мой отец. Мы были переселенцами из села Бирки. Когда началась война, нас бомбили самолетами и вертолетами. Нам потом отключили газ, свет и воду" . Пока не затопило погреб, прятались там. Эти же паразиты обстреливали нас постоянно. Шифер побило. Теперь в моем доме стоят миски, потому что когда начинается дождь, с потолка льется вода. Вчерашний дождь нас тоже затопил. Я покажу, пойдем", – рассказывает и проводит в дом.

Сени ее дома убраны. Несмотря на разрушение и подтопление, сделан скромный ремонт. На полу – одеяла. Весь вид портит огромная трещина, образовавшаяся от взрыва, и изогнутая голубая газовая труба. Потрескавшийся потолок из пластиковой вагонки прогнулся и лопнул, повиснув длинными ломтями.

"В мой двор только четыре (снаряда. – Ред.) упало – два разорвались, а два нет", – говорит она.

Вести туда, где лежат неразорвавшиеся снаряды, Валентина отказалась. Зато ведет за двор, где был ее огород и сад. Там, прямо в воде, растут груши и яблоки. Где нет воды, зеленеет и готовится дать урожай клубника. Возле дома стоит ящик с серым кроликом – он единственный остался. Все остальные утонули.

"Наши говорят: "Они идут из Беларуси на нас. Давайте мы взорвём эту дамбу, вода разольется и не пустит их дальше", – вспоминает женщина.

Вода начала быстро приходить и принесла с собой немало разрушений.

"У меня утонули все кролики, остался один. Куры оказались более выносливыми. А затопило все – малину, картофель, лук, груши. Чтобы я не умерла от голода, соседи выделили небольшой клочок земли", – рассказывает Валентина.

Женщина пока не получила помощи от государства. Ходила к сельскому голове, но все бесполезно. Подключить Дію она не может, потому что нет смартфона.

Когда мы простились, уже вечерело. Валентина осталась в Демидове, а машина красного цвета двинулась в сторону столицы, которую удалось спасти благодаря мужеству обычных людей. Через два часа температура воздуха опустилась, налетели комары и заквакали лягушки. В Киевскую область пришла мирная ночь.