Фейгин: Путин движется к чудовищному краю, россияне безропотно идут к смерти. Интервью

Глава страны-агрессора России Владимир Путин усугубляет ситуацию противостояния с Украиной и Западом "до чудовищного края". Вместо того, чтобы пытаться отойти от пропасти, он сознательно идет к ней, выбирая тактику обострения и эскалации. Объявленная им частичная, а по сути всеобщая мобилизация стала предпоследним шагом, на который он готов пойти. Последним шагом может стать применение ядерного оружия.

Видео дня

Реакцией российского общества на мобилизацию стало возвращение к реальности. Несмотря на поддержку "спецоперации" Путина в Украине, они не готовы заплатить за нее своими жизнями, но все же безропотно идут на смерть. Устойчивое глубинное большинство смогут всколыхнуть только масштабные жертвы. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал российский правозащитник Марк Фейгин.

– По вашему мнению, повлияло ли решение Путина о мобилизации на уровень его поддержки в стране, в частности, на поддержку "спецоперации"? Ведь ранее этот уровень зашкаливал.

– Безусловно, мы наблюдаем известное раздражение, ропот, страх среди тех, кто в целом поддерживал Путина и "спецоперацию", поскольку они столкнулись с реальностью. В основной своей массе они к этому не готовы. Мы видим, какое количество людей пытается покинуть Россию. Явно это не только те, кто не поддерживает ни "спецоперацию", ни Путина.

Мы видим по разным источникам, что это вызывает не то чтобы негодование, которое может конвертироваться в протест, а, скорее, страх. Страх и несогласие.

Есть и другая среда, которая безропотно движется в сторону своей смерти. У меня складывается впечатление, что всю эту неподготовленную массу сейчас мобилизуют, будут бросать их на фронт и закрывать ими дыры. И как только начнется гибель именно этой категории, будет интересно посмотреть на реакцию.

Потому что до последнего времени вопрос потерь не был первостепенным. Скорее, был ропот о том, что это долго продолжается и так далее. Потери не имели значения. Думаю, это было связано с тем, что потери приходились на контрактников, на добровольцев – на тех, кто в общем и целом был готов так или иначе оказаться в зоне боевых действий и даже рисковать жизнью.

А вот эта среда не собиралась умирать. Их провожают жены, дети, стоит вой. Эти люди не закладывались на это. Да, они безропотно идут под страхом преследований или чего-то еще. Но умирать они совсем не готовы. Поэтому реакция на их гибель будет более показательной. Она может вызвать более масштабные последствия.

– Вы сказали, что в обществе доминирует все-таки не негодование, а страх. Мы видим протесты в России, но пока они не стали массовыми. Исходя из того, что вы сказали, массовыми они и не станут?

– Протестуют все те же, кто протестовал до этого. Это урбанизированная городская молодежь, хипстеры и так далее – те, кто и без того не поддерживал Путина и кто был против этой "спецоперации". Мы видим вестернизованную, прозападную идейную молодежь. Но мы не видим донного народа, мы не видим глубинной среды. Его можно увидеть, когда пойдут дебелые тетки с мужиками.

Если поднимется та масса, это будет другой разговор. Пока дело даже не в массовости, а в том, чтобы увидеть эту социальную категорию недовольными. Чтобы они приходили к органам власти и говорили: "Мы не хотим! Мы так не договаривались!"

Этого мы пока не видим. Речь не о количестве, а о качестве. Нужно, чтобы было поколеблено устойчивое "ватное" большинство.

– Мы часто говорим о роли силовых структур в России. Украинский военный эксперт Николай Сунгуровский в интервью OBOZREVATEL предположил, что этой ситуацией нестабильности в стране может воспользоваться ФСБ, чтобы сменить режим. Как вы относитесь к такому предположению?

– Пока это умозрительные предположения. Мы строим их все. Все эксперты допускают, что любой хаос, любое напряжение могут вызвать какие-то перемены во власти. Конечно, ФСБ хотелось бы, чтобы это были косметические перемены, чтобы сути системы власти это не меняло. Чтобы списать все на Путина.

Мы ведь не можем отрицать, что планы провалились – и по захвату Украины, и по молниеносному захвату. На кого-то ведь это надо повесить. Можно, конечно, на Шойгу, но меняет ли это ситуацию? По-моему, уже не меняет. Сейчас уже невозможно уйти из Украины и сказать: ну, был такой эпизод, подвели генералы. Все зашло так далеко, что просто развернуться и выйти уже невозможно.

Воспользоваться могут, но сначала должны произойти какие-то важные качественные изменения, необратимые изменения. Но они еще не произошли.

– Как в этой ситуации может действовать сам Путин? Осознает ли он опасность того, что кресло под ним зашаталось?

– Прогнозировать Путина достаточно сложно. Вместо того, чтобы пытаться каким-то образом выправить ситуацию, он только усугубляет ее. Он не пытается маневрировать внутри пространства, пусть даже суженного, которое у него есть, а просто идет дальше. Это удивительное иррациональное качество.

Он считает, что если двинуться дальше к пропасти, то ее можно перепрыгнуть или остановиться перед ней. Он выбрал тактику обострения, дальнейшей эскалации, причем существенной.

Мобилизация, конечно, никакая не частичная, это по сути всеобщая поэтапная мобилизация. Я бы сказал, что это предпоследний шаг до применения ядерного оружия, которое делает ситуацию совсем чудовищной.

Потому что на нее будут реагировать – и на "референдумы", и на мобилизацию, и в виде санкций, и в виде поставок вооружений Украине, и в виде готовности стран НАТО принять непосредственное участие в войне. Путин усугубляет ситуацию до чудовищного края.

До какой степени он готов и может пойти – это открытый вопрос. Безусловно, сейчас все мировое сообщество, главные страны Запада решают эту проблему, пытаются найти решение. Есть решения компромиссные, а есть и бескомпромиссные. И пока Путин идет по пути бескомпромиссного ответа. Дальше посмотрим, не берусь прогнозировать.

– Что вы имеете в виду под бескомпромиссным ответом?

– Если он дойдет до того, чтобы попробовать демонстрационно применить ядерное оружие. Он же об этом говорит. Никто не собирается кланяться ему. Наверное, будет адекватный ответ.

– Его могут просто физически ликвидировать?

– Если дойдет до применения ядерного оружия, ничего нельзя исключать.