Кабакаев: оккупанты будут давить с беларуского и южного направлений, если удастся выйти на админграницы Донбасса… Если…

Семен Кабакаев еще вчера был известным военным экспертом и блогером, а сегодня он – офицер ВСУ и член экспертной группы при главнокомандующем Вооруженных сил Валерии Залужном. В моем авторском проекте "Орестократия" мы поговорили с Семеном о рисках открытого участия Беларуси в войне против Украины, о вероятности нападения россиян на Литву и последующих военных сценариях для Украины.

Видео дня

Беларуские резервисты – большая проблема для нас, не хватит мешков паковать их и возвращать "бацьке"

– Семен, по-твоему, насколько высока вероятность возможного присоединения Беларуси к российской войне против украинцев?

– Я думаю, где-то 80%.

– Почему? Еще совсем недавно вероятность была низкой, а сегодня уже настолько велика?

– Не согласен, что она была очень низкой.

– Было много заявлений о том, что мы не видим сегодня подготовки беларусов к войне. Есть маневры.

– Есть информация о том, что Путин начал заставлять Лукашенко отправлять армию воевать с нами, и Лукашенко с помощью социальных служб, и государственных, и частных, делал опрос, готовы ли военные и гражданские к мобилизации и вторжению в Украину. Готовы были до 10%, около 90% сказали, что "не хотят и не будут". И он с бумажками побежал к Путину и сказал, что согласен предоставить россиянам базы, ракеты, снаряды, боеприпасы, аэродромы, места проживания, но своих людей дать не может, потому что они повернутся против него с оружием, и этим воспользуется оппозиция. Это как будто бы убедило Путина, все ресурсы беларусов используются.

Сможет ли он вынудить Лукашенко вступить в открытую войну? Это вопрос времени, шантажа и т. д. Мы же понимаем, что Путин может поставить вопрос ребром: или ты наступаешь на территорию Украины, или мы тебя здесь, условно говоря, убьем. Я уверен в вероятности такого разговора.

Лукашенко пытается до последнего это как-то оттянуть. Получится ли у него – не знаю. Не уверен.

– Чем это нам грозит? Беларуская армия малочисленна. Скорее речь идет о расширении фронта?

– Расширение фронта по длине нашей границы. Это раз. Затем – увеличение за счет резервистов организованного военного контингента. Для нас это большая проблема, потому что не хватит мешков паковать их и передавать обратно в Беларусь. Большая проблема – это стало понятно по россиянам. Сколько там они мешков закупили? 50 тысяч? Еще немного осталось.

– Насколько беларуский "фронт" осложнит нам жизнь?

– Сложно предвидеть. Там уже начнутся "отказники", люди будут убегать из армии в поля, в села, к родственникам, чтобы не воевать. Но некоторые пойдут, у них гайки в голове скрутятся, и они попытаются убивать так же, как и россияне. Трудно прогнозировать, какой процент этой армии будет боеспособным.

– Главная цель – оттянуть силы от восточного фронта?

Да, по большому счету, наш фронт увеличится. То есть нам нужно будет применять больше подразделений на беларуском направлении. Люди есть, и они готовы воевать. Вопрос в оружии: будет ли его у нас достаточно, чтобы удержать наступление на том или ином направлении? Это ключевой вопрос, который мы решаем: получим ли оружие, пойдем ли в контрнаступление?

Если говорить о стратегии возможного наступления со стороны Беларуси, то они могут провести серию ракетных налетов, а, возможно, поедут колоннами, как это было в начале войны. Не исключено, что они начнут отрабатывать тактику, которая сейчас применяется в Лисичанске, Северодонецке, Бахмуте. То есть "отгремела" артиллерия, пошла пехота, пехоту забрали назад, снова отработала артиллерия – это классическая схема времен Второй мировой.

Подытоживая, могу сказать, что Беларусь – такая же угроза, как и Россия. Есть вероятность наступления по всей линии границы с Украиной.

– Можем ли мы "накидать" беларусам в ответ, можем ли ударить по базе, где стоят их "Искандеры"?

– Я считаю, что мы можем сделать это и на территории РФ. Мы действительно можем это отрабатывать. Ну, горят же города в России?

– Но украинские чиновники говорят, что это не мы.

– Так это и не мы. Но у ВСУ хватает средств, которые достают на территорию Беларуси и могут уничтожить их пункты дислокации, базы, местные предприятия и т. д. Для этого нужно больше оружия, чтобы уничтожить в тылу больше врага.

Эстонцы понимают, что в первую неделю возможного вторжения РФ их страна будет оккупирована

– Теперь поговорим о российско-литовском коридоре. Возможно ли российское нападение на Литву из-за блокады железнодорожного транзита между РФ и Калининградской областью? Откуда вообще информация о Литве? Разведка?

– Смотри, в какую ситуацию попала Россия. Литва говорит: "Мы запрещаем транзит через нашу территорию". А в Кремле Путин, Шойгу, еще кто-то говорят: о, там же русскоговорящее население, граждане России, мы должны их защитить. И сразу возникают мысли: вот сядем на танк и поедем освобождать наших граждан.

– Им не страшно начать войну с членами НАТО?

– Это у Путина нужно спросить. Я считаю, что они готовы, но это лично мое мнение.

– Министр обороны Великобритании Бен Уоллес заявил о том, что считает "весьма реальной" опасность выхода агрессии России за пределы Украины, то, что она перекинется на Большую Европу. Для нас было бы подарком, если бы Россия напала на одну из стран НАТО…

– Это весьма контрреволюционно. К примеру, Литва заявила, что вместе с другими странами готова давать отпор российской агрессии. Я считаю, что это одна из самых агрессивных позиций против России. У них там такое обострение, начиная еще с 2014 года... Я благодарен Литве за то, что они делают для Украины, Литва – хоть и очень маленькая страна, но с большими яйцами.

Но в то же время Эстония… Эстонцы понимают, что за первую неделю возможного вторжения РФ их страна будет оккупирована. Что такое Литва, Эстония, Латвия по площади? Это Киевская область. Вспомните, за сколько они дошли до Киева? И это не вопрос того, плохо сработали ВСУ или хорошо. Это вопрос того, насколько быстро едет по дороге техника. Не по полям, а именно по дороге. К примеру, выйдут они на границу, расфигачат, условно говоря, какие-то пограничные посты. Время реагирования любой страны на такой инцидент – несколько часов. Мы же понимаем: когда идет колонна техники, самолет вылетает из другой части страны и разбивает не всю колонну, а ее часть. Второй, третий, четвертый самолеты разбивают вторую, третью, четвертую часть колонны. А ведь эта колонна не одна. Их также может быть две, три, четыре.

– Но есть боевые дроны, например.

– Есть. Но всего этого на территории данных государств недостаточно, в частности, для отражения полномасштабного вторжения со стороны РФ. Так же, как недостаточно было у нас. И если россияне захотят, они пройдут за три часа часть Эстонии, а потом попробуй выбить их с уже занятых позиций. Они окопались и говорят: "Мы идем к нашим гражданам, потому что вы запретили поставлять им еду. Мы не дадим нашим гражданам умереть от голода". Повод найти легко. Премьер-министр Эстонии говорит, что для освобождения его страны, согласно планам НАТО, нужно 180 дней. Если Эстония в это время будет находиться в оккупации, за этот период она перестанет существовать как государство, потому что россияне могут все уничтожить.

– Понятны ли даты предполагаемого нападения, если оно будет?

– С территории Беларуси? Не знаю. Мы готовимся каждый день.

Думаю, если он захочет "освобождать" Сувалкский коридор, то параллельно будут идти по северной части нашего государства. Чисто тактически это могут делать.

Европейцам хочется быстро закончить войну плохим миром

– Состоялся саммит НАТО. Что он принес нам?

– Поддержку, но не такую, как нам нужно.

У нас нехватка артиллерии сейчас – 50-70%. То есть бригада, дивизион не могут эффективно выполнять поставленные главнокомандующим или Верховным главнокомандующим задачи, потому что не хватает оружия. Когда это все началось, вот, я тебе говорю откровенно, я сидел и думал: ну, хорошо, вот они здесь в Киеве, в Сумах и т. д. Что еще должно случиться, чтобы Европа проснулась и дала Украине нужное оружие? Что для НАТО должно произойти в составляющей безопасности, чтобы оно сказало: "Мы вводим наши войска"? Произошел ряд преступлений, ряд зверств, ряд разрушений, но НАТО сказало: "Нет". Более того, НАТО сказало: "Мы Украину принимать не хотим". Страны НАТО как отдельные субъекты говорят: "Да, конечно, мы будем помогать и давать то, что можем". Но НАТО как политический альянс и альянс безопасности не делает для нас ничего. Входящие в НАТО страны – делают. Почти каждая страна, вопрос только в процентах: Италия совсем мало делает, Британия – гораздо больше, США многое делает, а вот, например, Польша в процентном отношении от своего оборонного бюджета предоставляет нам гораздо больше, чем США, Германия и все остальные вместе взятые. Еще раз говорю – это в процентах.

– Так что же нам принес мадридский саммит НАТО?

– Да ничего. Я почему говорю о каждой стране в отдельности. Ну, решено на саммите, что Россия – главная угроза. А что нужно сделать, чтобы остановить эту главную угрозу?

Сидим, смотрим, что в Украине плохо. О, увеличим европейский контингент с 40 тыс. человек до 300 тыс. Но только в следующем году. Ну, поставим новые базы, завезем новые системы и т. д.

– Перед этим ты сказал, что НАТО очень боится российского вторжения в любую страну, потому что на какое-то время это будет коллапс для безопасности, в частности, Эстонии.

– Ну, если это маленькая страна, то, думаю, оккупация – вопрос нескольких суток. По крайней мере, в том направлении, откуда будут заходить. Мало что останется. И руководство этих стран это понимает. А НАТО не успеет развернуть свои силы, чтобы предотвратить это на границе той страны, куда Россия будет вторгаться.

Вопрос в том, насколько Альянс готов к решительному шагу. К решительному шагу они не готовы по одной простой причине. Они опасаются, что Путин применит ядерное оружие. Ну, нет больше ничего. Они боятся только ядерного оружия. Это единственное, что их останавливает.

– В таком страхе можно прожить еще лет 20-30.

– Да, и они живут. Ну, слушай, восемь лет у нас идет война, и они живут.

– Но тогда им эта война меньше мешала, чем сейчас.

– Есть важный нюанс: Путин задействовал экономический шантаж Европы, энергетический, продовольственный, финансовый. Даже с помощью инфляции он создает очень большой дискомфорт. Это война на выживание для Европы точно так же, как и для России и Украины. Европейцы не заинтересованы в затягивании этой войны. Им бы закончить это каким-нибудь плохим миром к осени и начать нормальный отопительный сезон. Соответственно, эта война затронула их напрямую.

– Если говорить об обещанном оружии, чего мы ожидаем к осени?

– Чтобы не раскрывать никаких тайн, расскажу о потребностях ВСУ: штат увеличился в 3-5 раз, вот и давай думать. Мы с тобой приходим в ВСУ. Вот форма на мне не выданная, а моя личная, я ее купил. Целый квест был ее приобрести, найти в магазине, поехать ее забрать. Задействовать личные связи и всеми правдами и неправдами трясти менеджеров магазина. И так абсолютно везде.

Первое – коллапс с обеспечением одеждой. С обувью – та же проблема. Оружие стрелковое еще более-менее нормальное, потому что осталось со времен СССР, а вот с боеприпасами к нему уже начали возникать проблемы. Затем начинаются другие проблемы. Создали подразделение – нужно найти место дислокации. Его нет, надо с нуля создавать. Обеспечить топливом надо? Людей разместить надо? Надо. Людей обучать надо, людям технику давать надо. Какую-нибудь тяжелую технику в том числе. То ли артиллерию, то ли ракетные системы. И так далее, в зависимости от рода войск, возникают те или иные потребности.

Мы сейчас оказались в той же ситуации, что и в 2014 году. Только тогда мы просто к войне не были готовы, а сейчас армия увеличилась в масштабах. Это мы даже не говорим о материальном обеспечении: зарплате и т. д. Это ведь на бюджет тоже очень большая нагрузка. Поэтому, конечно, чего-то не хватает. Я не говорю, что всюду, но чтобы все были обеспечены – такого никогда не бывает. Собрать военнослужащего: каска, очки, разгрузка, бронежилет, два комплекта формы и т. д. – это большая сумма на самом деле. И это только экипировка, а потом нужно вкладывать в его обучение и т. д. Поэтому когда мы говорим о том, что получаем и что нам необходимо, – ну, явно мы не получим до осени все, чтобы закрыть все потребности ВСУ. На это я даю 100% – в силу разных причин, бюрократических, логистических, обучения. Ну, например, артиллериста за день-два не подготовишь. И за месяц не обучишь с нуля. Мы будем закрывать некоторые пробелы за счет наших международных партнеров. Сколько понадобится времени, чтобы закрыть все и обеспечить армию всем – очень сложно сказать.

Если говорим о низовом уровне, то когда мы получим четырехколесную технику, средства передвижения, машины типа "Новатора", "Варты" или грузовые машины побольше, которые могут по 20-30 человек перевозить. Думаю, если мы получим эти машины в полном обеспечении, то на низовых звеньях эти вопросы закроем. Но тогда уже возникают задачи оперативно-стратегического уровня. Это ракетные системы, артиллерийские системы и т. д. Это то, чего мы ждем от наших западных партнеров.

– Мы что-то ощутимое получим этим летом от партнеров?

– Ну пока мы получаем по шесть, восемь, где-то – десять, а где-то – три.

Мы получим какую-то небольшую поддержку в виде оружия, боеприпасов. Все мы ждем ленд-лиз со стороны Соединенных Штатов. И только через два-три месяца мы сможем сказать, удастся ли с его помощью закрыть все потребности. Сейчас никто этого не знает.

– Какова вероятность того, что Польша закроет небо над западом Украины?

– Думаю, нулевая.

– Были же обещания.

– Были обещания самолеты нам дать.

– Поляки обещали?

– Ну, а кто? Все обещали нам в Европе. И что, где они?

– Как будут развиваться события на фронте в ближайшее время?

– Я думаю, в планах Путина – выйти на административные границы Луганской и Донецкой областей. После Лисичанска хотят захватить Краматорск и Бахмут. Выйти на административные границы областей, и после этого (это моя догадка, я не хочу, чтобы кто-то думал, что это информация от Вооруженных сил) они будут пытаться давить на других направлениях. И здесь мы можем говорить о проблеме Беларуси, которую обсуждали в самом начале, и проблеме юга: это и Одесса, угроза захвата которой, я уверен, не снизилась, и Запорожье, и Николаев.