Корчинский: россияне должны исчезнуть как нация, иначе мы не выживем... следует взять свое

Дмитрий Корчинский, известный общественный деятель, драматург и лидер партии "Братство", рассказал свою версию завершения этой войны: в интервью проекту "Орестократия" Дмитрий сказал, что нынешнюю Россию нужно демонтировать, а также забрать в качестве компенсации ее ресурсы. Его план, кстати, не выглядит таким уж фантасмагорическим. В конце концов, оцените сами.

– Почему мир так до сих пор боится Путина, ведь понятно, что фюрер – голый? Для завершения войны сегодня нужно решить вопрос будущего России, что с ней будет после победы Украины, но мир медлит. У вас есть ответ, почему?

– Мир боится Путина не как военную силу, он боится браться за решение этой проблемы. Часто есть вещи в мире, которые очень тяжело "выбросить". Все понимают, что Россию надо выбросить куда-то, но вот куда, где это свалка?

На самом деле боятся проблемы. С этим что-то придется делать, и чем дальше, тем больше будет хлопот, это первое. Во-вторых, все те люди на Западе учились в университетах, им рассказывали, что Достоевский, Толстой – хорошие писатели, на Бродвее идут пьесы по Чехову, существует сформированный образ россиянина. Это такие паразиты сознания.

Запад думает, что если подождать, проблема сама рассосется. Большевистская Россия воспринималась как проблема, а потом оказалось, что ее можно натравить на Германию – и уже меньшая проблема, а затем послевоенная Московия воспринималась как проблема со своим ядерным оружием и со своим проникновением от Азии до Латинской Америки. Потом она развалилась и сама собой разрешилась проблема. С этим мы все время сталкиваемся.

– С этой точки зрения как вы видите развитие дальнейших событий? Сегодня в Украине война, мы ожидаемо побеждаем, а что дальше?

– Дальше все за теми, кто возьмет на себя инициативу.

Во-первых, это экзистенциальная война для нас: выживем либо мы, либо московиты, то есть вдвоем мы не выживем. Если мы выживем, это означает, что они должны исчезнуть как нация, как культура, как экономика, как географическое единство. Они должны просто исчезнуть, иначе исчезнем мы, мы не можем себе позволить дальше существовать в этом соседстве… никогда не могли позволить, мы находимся либо в состоянии войны, либо в состоянии рабства последние 500 лет с теми "добрыми людьми", для нас это необходимость.

Во-вторых, Украина существенно разрушена, разрушена наша экономика, для скачка нам необходимы ресурсы. Запад нам серьезных ресурсов не даст, и все надежды, что нас засыплют миллиардами, – не засыплют. Все наши стратегические ресурсы находятся в глубине РФ, и мы должны взять их в качестве компенсации: нефть, газ, лес, уран, все, что там есть.

– Вы сейчас устраиваете красивую провокацию и говорите об оккупации Московии вооруженными силами…

– Почему оккупацию, мы должны просто воспользоваться дезинтеграцией. Московия — это нестабильное единство, в 20-м веке Московия переживала по меньшей мере 5 очень существенных кризисов, которые ставили ее на грань существования, просто этими кризисами никто не воспользовался. 1905 г., 1917-й, 1941-й, 1991-й, 1993-й и плюс еще меньшие события, которыми можно было воспользоваться неоднократно, просто никто не решился. Сейчас она накануне нового кризиса, просто нужно этим кризисом воспользоваться. Наконец надо взять свое совместно с порабощенными народами, которые там есть, совместно с кавказцами, совместно с другими, кто захочет поживиться. Надо действительно занимать активную позицию и не позволить восстановиться этому монстру.

Они собираются быстро. Украинцы очень радовались, когда пала империя Романовых; прошло несколько лет – и появились большевики, которые были хуже Романовых. Мы все радовались, когда Ельцин спился окончательно, но потом пришел Путин, хуже Ельцина. То есть ожидать, что там может произойти что-нибудь хорошее, не стоит, не произойдет. Если придет какой-то условный Навальный после Путина, для нас это будет хуже, потому что каждый западного типа политик для нас более страшен, чем хан, дремучий, волосатый. Петр I – прозападный человек, с западными вкусами, говоривший на голландском языке, убил очень много украинцев. Екатерина II – немка по национальности, переписывалась с Вольтером – уничтожила Гетманщину, Запорожскую Сечь, окончательно закрепостила наше население. Большевики – воспитанники британской библиотеки, носители новомодного в то время европейского учения – взяли власть и убили десятки миллионов украинцев.

Мы точно знаем, что Навальный убьет больше украинцев, чем может убить Путин, и поэтому нам там не нужно ни Путина, ни Навального, там никого не должно быть.

– Как вы это видите?

– Политический кризис в РФ очевиден, будет происходить борьба между разными силами, и мы должны всем этим силам, которые будут между собой воевать, помогать. Вот как это было в 93-м году: танки расстреливают Верховный совет. Если бы тогда мы и чечены… просто мы все были тупые, честно говоря, мы застряли тогда в Абхазии, моя, скажем, группа… но если бы мы тогда все поехали на Москву, так война была бы до сих пор. Можно было бы помогать реакционным силам совета, демократическому Ельцину, и война шла бы в Москве по сей день. Чечены тоже протупили в тот момент. Это повторится снова, уже скоро, снова танки будут расстреливать Государственную думу, Пригожин будет воевать с Кадыровым, будут еще какие-нибудь приключения. В этих приключениях нужно ехать и принимать самое активное участие, и не давать закончиться фестивалю.

– Как, по вашему мнению, эта "великая нация", которую постоянно готовили к так называемой победе, готовили к войне, как она справится с новым ментальным статусом лузера?

– Больше всего русский человек ненавидит ближнего своего. Они будут кусать друг друга и рвать. То есть если все народы созданы в наказание друг другу, то московиты созданы в наказание самим себе, они себя лучше всех наказывают. Они будут бросаться "ванька на ваньку", искать предателей, искать ударивших в спину, кто не дал победить, тех, кто отличается: там и православие московское, чеченцы, татары, калмыки, буддисты и т. д. Демография быстро изменяется. Между прочим, в РФ лет через 30 мусульман будет половина.

Всем тем тюркам и бурятам рассказывать о славянском "единстве" тоже все менее привлекательная идея. Евразийская идея велика, но она исходит от тюркского фактора; евразийство – это значит, что в основе лежит тюркский пояс, это значит – все те, кого они привыкли презирать и оплевывать. Идеологии будут разрушаться, но я думаю, что здесь уже мы будем на подходе.

– Какие здесь временные рамки?

– Достаточно быстро все будет происходить, если мы снова не упустим. Потому что я снова слышу сейчас страшные разговоры в украинской среде, что вот нам бы свое защитить, чужого не нужно… это глупости. Чужого не возьмешь – своего не будет.

– Когда проявятся наши "союзники" в Кремле? Вы сегодня вспоминали о воинственной дружбе Кадырова и Пригожина, а недавно два дрона как-то пафосно взорвались над Кремлем, что является проявлением противостояния между кремлевскими кланами. Когда это противостояние уже приобретет более взрывные формы, как в 93-м?

– Я надеюсь, что достаточно быстро, но давайте вспомним, что предвидеть волю Бога невозможно. Никто не мог предвидеть за полгода до развала Советского Союза, что он крякнет так быстро. Будем молиться, чтобы это было как можно быстрее, а возможно, и не надо, чтобы это было как можно быстрее, потому что мы только сейчас созреваем. С каждым днем ВСУ сильнее, с каждым днем приходит какое-то просветление, и то, что мы говорили полтора года назад, казалось экстремизмом, фашизмом, нацизмом, невероятными вещами, а сейчас девушки-телеведущие все это несут с экранов украинских, для них это уже норма. Возможно, мы еще в недостаточно высоком тонусе, поэтому Бог ждет.

– Почему Украина не открыла себя? Почему мы потеряли этих более 20 лет, не достигнув какого-либо ментального единства и не получив ответа на важные нам вопросы?

– Вы знаете, были большие потери в 20-м веке. Мой знакомый историк говорит, что анализировал украинские труды по истории: издавались в 1910-1920 годы, а на 30-м году все прекращается и дальше 30 лет никакой работы… и дальше все начинается в 60-х годах, но начинается с нуля. Школ нет, все расстреляны, все посажены, все эти издания в закрытом доступе.

С массовым сознанием работают не историки, не идеологи, а художники, писатели, поэты и так далее. У нас только человек научился писать – его расстреляли или посадили, только он научился снимать фильмы – его запретили, то есть почти весь 20-й век были большие потери, отсутствие наследственности – интеллектуальной и художественной. Нам в 91-м году все пришлось начинать сначала, в очень неблагоприятных условиях, между прочим. Для того чтобы что-то произошло с общественным сознанием, нужно, чтобы были написаны новые романы, сняты новые фильмы. Для того чтобы были написаны новые романы и фильмы, нужно, чтобы была какая-то историческая популярная литература, входящая в обращение, новые имена, то есть исторические имена, мы же забыли все. Для того чтобы была научно-популярная литература, нужно, чтобы была серьезная научная литература, а она только сейчас появляется понемногу. У нас есть огромное количество вещей, не введенных даже в научное обращение, не то что в сознание, надо с этим всем работать. И невозможно сделать сказанное через 30 лет. Дай Бог, чтобы оно за следующие 50 как-то было сделано.