Видео дня
Опасность большого наступления есть на одном участке фронта: интервью с майором Гетьманом
О подготовке наступления российской оккупационной армии этой весной на одном из трех направлений – Сумском, Харьковском или Запорожском – известно еще с прошлого года. Однако существуют объективные причины, по которым о масштабной наступательной операции речь не может идти. Прежде всего это нехватка необходимых ресурсов у страны-оккупанта России, не человеческих, а технических ресурсов и военной техники. По этой причине враг, даже если совершит попытку прорыва на новом участке фронта, не сможет продвинуться далеко вглубь украинской территории.
Сейчас наиболее угрожающей ситуация выглядит на Лиманском направлении, где враг сосредоточил в десять раз больше сил, чем у украинской армии. Впрочем, противник научился быстро перебрасывать резервы вдоль линии фронта, а потому по большому счету попытки активизации его действий возможны где угодно.
Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал ветеран российско-украинской войны, майор запаса ВСУ Алексей Гетьман.
– Руководитель Центра противодействия дезинформации при СНБО Андрей Коваленко предупредил, что российская оккупационная армия может предпринять очередную попытку прорыва на фронте уже в мае. Украинские военнослужащие считают, что прежде всего опасность угрожает Сумской и Харьковской областям. Рассматриваете ли вы такую опасность как реальную?
– О попытке наступательных действий на трех направлениях говорил и президент Зеленский. Речь шла о Сумском, Харьковском и Запорожском направлениях. О том, что россияне планируют наступательную операцию весной этого года, было известно еще осенью прошлого года. Следовательно, это не информация, которая застала нас врасплох. Мы это знали.
Единственное, чего мы не знали – это то, по каким именно направлениям враг попытается атаковать. Вполне возможно, что это будет одно из перечисленных направлений. Но нужно понимать, что обычно наступательные действия не проводятся в одном месте. Как правило, выбирается не менее двух направлений, но не больше пяти. 3-4 – это нормально, больше – это распыление войск. Это прописано и в военной науке, и в боевых уставах.
Сейчас наибольшая опасность на Лиманском направлении. Там сосредоточено почти в десять раз больше военнослужащих РФ, чем украинских. Но надо помнить, что россияне научились достаточно быстро перемещать войска вдоль линии фронта. Для этого они используют преимущественно железную дорогу. Следовательно, те войска, которые сегодня сосредоточены на одном направлении, через несколько дней могут быть переброшены на другое. Поэтому опасность для Сумской, Харьковской и Запорожской областей остается, но считать, что именно там стопроцентно будут попытки наступательных действий россиян, не стоит. Это можно только предполагать.
Важно также понимать, что несмотря на то, что Путин подписал приказ о мобилизации 160 тысяч военнослужащих, часть из которых обязательно с помощью кнута или пряника подпишут контракт и станут контрактниками, которых уже можно будет посылать на линию фронта, и это добавит определенное количество дополнительных военных непосредственно на линию столкновений, но на данный момент их там примерно 600 тыс. – столько, сколько было полгода тому назад. И намного эта цифра не увеличилась.
Техники у них больше не стало, а только меньше, потому что мы ее уничтожаем. Пополнять запасы техники им гораздо труднее, чем пополнять личный состав. Если завод производит 20 танков, а со складов можно вытащить танков 50, то это все. Так что давай заводу команду производить больше танков или нет, он не сможет этого сделать.
Поэтому наступательные действия возможны, но в то, что россияне смогут достичь какого-нибудь существенного продвижения, я не верю, ведь у них не увеличилось количество сил и средств. За счет чего они смогут совершить мощный прорыв? У них ежедневно до 200 боевых столкновений на линии фронта, то есть они воюют, пытаются продвинуться, но не выходит. Неужели после того, как эти их действия начнут называть большой наступательной операцией, у них что-то изменится? Только слова, а суть – нет.
– Могли бы вы объяснить: если речь идет, к примеру, о Сумском направлении, насколько больше должны быть силы врага для де-факто открытия нового фронта? Ведь здесь, в отличие от Харьковщины, у противника нет ни одного плацдарма.
– Это не очень корректный вопрос, ведь чтобы дать ответ на него, нужно понимать, о каком именно участке фронта идет речь, о какой длине линии фронта. К примеру, на Харьковском направлении у них есть два плацдарма, если их соединить, то это будет около 40 километров, если считать это единственным фронтом. Это ширина, которую должна атаковать дивизия и продвинуться, насколько это возможно.
Очень далеко вперед наступающим армиям продвигаться тоже невозможно, потому что сзади должно двигаться обеспечение. Грубо говоря, танки надо чем-то заправлять, а расход топлива там очень большой, поверьте. То же касается патронов и другой техники. Надо подвозить еду и т.д. Можно взять с собой 2-3 сухпайка, но запастись на неделю не получится, надо, чтобы подтягивались тылы. Поэтому существенное продвижение на 100 километров там и не планируется. Это так не работает.
То есть выписывается боевое предписание для осуществления наступательных операций, определяется ширина линии фронта и позиции, на которые нужно выйти и закрепиться. Нет такого в военной науке, что, мол, двигаемся вперед, сколько проедем, столько и будет.
– Вы упомянули о призыве 160 тысяч, объявленном в России. Можно ли спрогнозировать, какое дополнительное количество военных будет у российской армии, скажем, через месяц?
– Так нельзя говорить, потому что эти люди сразу не попадут на линию фронта. Сначала они должны пройти хотя бы месячный курс молодого бойца. То есть раньше мая это невозможно.