Видео дня
"Страх отходит на задний план или полностью исчезает": какие причины СОЧ и способы решения проблемы. Интервью с начальником рекрутинга полка беспилотных систем
Самовольное оставление воинской части, или СОЧ, квалифицируется как тяжкое или особо тяжкое преступление, однако зачастую его причиной становится нехватка коммуникации с непосредственным командиром. Когда военнослужащий имеет определенные объективные, а не надуманные проблемы, к примеру потребность в лечении, психологическое выгорание или страх перед выполнением боевой задачи, когда эти проблемы становятся еще больше из-за неблагоприятного климата в коллективе, он может решить бежать из воинской части без каких-либо предупреждений.
Но дело в том, что большинство проблем военнослужащего можно решить благодаря командиру, если тот берет на себя роль родителей, а также офицерам, оказывающим психологическую поддержку. В частности, можно преодолеть даже страх участия в боевых действиях, несмотря на то, что это ощущение вполне естественно для каждого человека. В определенных условиях страхи могут отходить на задний план или вообще исчезать.
Об этом в эксклюзивном интервью OBOZ.UA рассказал начальник рекрутинга 20-го Отдельного полка беспилотных систем "К-2" Ярослав Калинин.
– Можете ли вы объяснить, в чем состоят главные причины того, что военнослужащий решает самовольно покинуть часть? Что можно сделать, чтобы таких случаев было как можно меньше?
– Если говорить о мотивах, то они всегда одни и те же. Это отсутствие отпусков, отсутствие адекватного лечения, эмоциональное выгорание военнослужащих, страх перед выполнением военных задач. Это также невозможность перевода из одной части в другую. Соответственно, военнослужащие, не имея такой и других возможностей, принимают решение уйти в СОЧ, не общаясь со своими командирами.
К сожалению, это проблема для нашей армии, и эту проблему надо решать.
– С чем, как правило, может быть связано эмоциональное выгорание военнослужащих?
– Эмоциональное выгорание может возникать по нескольким причинам. Первое – это банальная усталость. Когда человек долго выполняет боевые задания, конечно, он устает. За счет этого психика тоже становится менее стабильной.
Причем это касается не только боевых должностей. Даже на тыловых должностях человек может не чувствовать себя по назначению, иметь ненормированный или неадекватный график военной службы, что также приводит к усталости и выгоранию.
Следовательно, независимо от того, на какой должности находится человек, рано или поздно он может прийти в такое состояние. К тому же, если у человека уже есть определенные индивидуальные проблемы и часть, непосредственные командиры никак не способствуют их решению, когда сам климат в коллективе ненормальный, конечно, человек впоследствии начинает понимать, что он не хочет находиться в таком коллективе.
– Есть ли прямая связь между выгоранием и личностью командира или коллективом, в котором находится военнослужащий?
– Обычно это не связано напрямую с командиром, воинской частью, бригадой, а связано с непосредственными командирами. Если мы, например, говорим о военнослужащем категории солдат или сержант, то это обычно командиры взводов, возможно, командиры рот, иногда командиры батальонов. То есть это те же командиры, которые в период пребывания военнослужащего на службе являются их "родителями", которые должны решать не только проблемы подразделения, но и общаться со своими подопечными и помогать решать их вопросы. Конечно, если эти вопросы являются насущными, а не какими-то абсурдными.
То есть в общем коммуникация должна происходить с двух сторон – и со стороны командира, и со стороны военнослужащего. Но иногда военнослужащие просто боятся об этом говорить, хотя у нас сейчас хорошая тенденция на замену этого вектора и коммуникация в Вооруженных силах улучшается.
– Что вы можете сказать о страхе перед выполнением боевой задачи? Это ведь вполне понятная вещь, это нормальная реакция любого человека. Существуют ли психологические методики, которые помогают уменьшить уровень страха?
– Дело в том, что страх присутствует у всех без исключения, ведь мы все живые люди. Важно понимать, что есть страх остаться раненым, не дай Бог погибнуть, но есть еще и страх от непонимания того, что нужно будет выполнять. И вот как раз с этим страхом нужно работать. Это касается командиров подразделений, которые должны непосредственно работать с личным составом, четко ставить боевую задачу, объяснять цели подразделения, задачи и т.д.
Когда человек находится в нормальном, здоровом коллективе и четко понимает свое предназначение, то страхи отходят на задний план или вообще нивелируются. Это очень важно.
– Что может сделать военнослужащий, который уже планирует самовольно покинуть часть? Какие у него есть альтернативные варианты, которые могли бы предотвратить это?
– С самого начала нужно понимать, что СОЧ – это тяжкое или особо тяжкое преступление, в зависимости от квалификации, от обстоятельств его совершения. Что касается решений, то часто бывает так, что это импульсивное решение. В определенный период человек насыщается проблемами и понимает, что если, условно, он сейчас вернется домой или просто в какую-то более свободную зону, то там эти вопросы будет легче решить.
Но в действительности очень часто достаточно просто поговорить с непосредственным командиром, с представителями психологической поддержки персонала. Эти офицеры также есть в каждом подразделении, и с ними нужно разговаривать. Это люди, которые должны приходить на помощь, помогать решать вопросы. За счет этого мы сможем уменьшить количество случаев самопроизвольного оставления части. Потому что, если не общаться, мы никогда не узнаем, что происходит с людьми внутри. Но когда человек не может поделиться, потому что понимает, что он за это может быть наказан, он принимает более радикальные решения, которые не хороши ни для него, ни для воинской части, ни для войска в целом.
– Как часто военнослужащие, ушедшие в СОЧ, возвращаются в свою же воинскую часть? Что вы можете сказать об изменениях в процедуре возврата, которые заработали с 1 марта?
– Ранее была тенденция, что ушедшие в СОЧ военнослужащие возвращались в течение трех дней. Итак, они принимали такое решение, затем несколько дней переживали, а потом возвращались в предыдущую часть, понимая, что вопрос можно решать по-другому. Сейчас эта тенденция несколько меняется. Военнослужащие, идущие в СОЧ, уходят на более длительный срок – на месяц, два, иногда больше.
Что касается восстановления – понимая, что СОЧ влечет уголовную ответственность, военнослужащие также имеют целью восстановиться. Это одна из причин, почему они возвращаются. Конечно, это не основная причина. Все равно они помнят, что необходимо обновляться, необходимо помогать стране, но при этом они хотят себя видеть в другом подразделении, возможно, на другой должности, реализовывать свои знания, умения, навыки для того, чтобы быть полезными.
– Как сейчас выглядит перспектива перевода в другое подразделение? Увеличились ли шансы на перевод для желающих?
– Нужно понимать, откуда человек хочет перевестись и какие у него проблемы со здоровьем, если они вообще есть. Если этот человек не ограниченно пригодный и к тому же находится в боевом подразделении, то перевестись в другое можно только с согласия командира подразделения.
В боевых частях нужны кадры, они выполняют отдельные задания. И просто перебрасывать военнослужащих из одной части в другую не является рациональным решением. Но при этом этих военнослужащих можно в большей степени использовать согласно их специальности, их знаниям. Поэтому, если к нам обращаются военнослужащие из воинских частей, мы стараемся содействовать тому, чтобы они переводились к нам, находить компромисс с другими воинскими частями.
Что касается других случаев, когда, например, военнослужащий может быть пригоден для тыловых частей, частей обеспечения, то таких мы переводим без проблем через "Армию+" или отдельными рапортами.
Если же говорить просто о переводе из тыловых частей, то здесь совершенно та же ситуация. Учитывая, что у нас боевое подразделение, мы также можем подбирать военнослужащих к себе без проблем. Самое интересное, что у нас в подразделении достаточно много военнослужащих, пришедших к нам после тыловых подразделений. Сейчас они совершенно без проблем выполняют боевые задания.
– Вопрос о мужчинах призывного возраста, которые оказались за границей. Их сейчас более 400 тысяч. Конечно же, в их случае речь не идет о самовольном оставлении части. Но если такой человек осознает, что должен защищать свою страну, и захочет вернуться, какие варианты есть для таких людей?
– Как кандидаты на военную службу, они могут вернуться в страну. Конечно, скорее всего, они уже будут находиться в розыске, соответственно, до первой встречи с представителями территориальных центров комплектования. Но в целом далее эти военнослужащие могут выбрать подразделение, в котором они хотят восстановиться и там проходить службу.
Самое важное в этом вопросе – то, что человек сам изъявил желание вернуться в страну и пойти на службу. Да, не у всех такое осознание возникает с первого же дня полномасштабного вторжения. Но важно, что человек мотивирован и имеет это желание. Был бы другой вопрос, если бы эти люди каким-то случайным образом попадали в армию, не имея желания, и мы бы их затягивали в подразделение. Нет, нам такие не нужны. Да и вообще такие войску не нужны, будем откровенны.
Потому что отсутствие мотивации у военнослужащего приводит к тому, что человек находит множество причин, чтобы неудачно выполнять боевые задания. Да, есть случаи, когда человек присоединяется после того, как пытался бежать или просто уехать за границу, а затем, когда он оказывался в армии, менял свое мировоззрение. Но в большинстве случаев человек, который не имеет желания, попадает в ТЦК или в полицию, он двигается в направлении того, чтобы не присоединиться к войску.
Поэтому если мы говорим о кандидатах, которые желают вернуться в страну и приносить пользу государству, то почему бы и нет.
– Как работает рекрутинг в 20-м отдельном полку беспилотных систем? Может ли каждый желающий присоединиться к вашему полку?
– Каждый желающий – нет, потому что каждый кандидат, желающий присоединиться к нам, проходит несколько собеседований. Сначала с представителями контактного центра, дальше мы проводим профильную беседу, чтобы понимать, какой опыт имеет кандидат и может ли он нам в принципе подойти. Причем здесь не всегда важен военный опыт. Иногда гражданский опыт является большим преимуществом.
Мы делаем акцент на категории переводов и категории СОЧ, потому что их учить нужно меньше, чем гражданских. Если к нам приходят гражданские с опытом – это уже круто. Это могут быть либо бывшие военнослужащие, либо проходившие курсы. Но если речь идет о сугубо гражданском лице, которое хочет научиться с нуля, это требует определенного времени, и в наших реалиях, конечно, мы предпочитаем тех, кто уже имеет этот опыт.
Также важно заметить, что после 1 марта у нас изменился вектор набора. В предыдущие месяцы мы активно набирали военнослужащих из категории СОЧ – именно тех, кто мотивирован вернуться и прийти именно в наше подразделение. Но на данный момент мы не можем их оперативно восстанавливать, потому что сейчас эти кандидаты должны пройти весь путь от открытия уголовного производства до решения суда. А после решения суда они могут присоединиться к нам, если это первое СОЧ.
Учитывая эти обстоятельства, сейчас мы делаем больший акцент на категории военнослужащих, которые являются в частях действующими военнослужащими, а также на гражданских – чтобы дополнительно их обучать и в дальнейшем они были нам полезны.
Посетить официальный сайт проекта "Линия дронов" можно по этой ссылке. Контактный телефон 0800301314.