Трамп отстаивает позицию агрессора, Украине срочно нужен план "Б": интервью с Мельником

У Украины должен быть план "Б" на случай, если мирные переговоры провалятся, а военная помощь со стороны США прекратится. Почему все так серьезно? Потому что, как показывают последние события, президент США Дональд Трамп вместо того, чтобы выступать в роли незаангажированного посредника между Украиной и Россией, де-факто стал на сторону агрессора. Таким образом, на сегодня нашей стране приходится противостоять двум большим, да еще и ядерным державам. Ситуация крайне сложная.

Могут ли США полностью прекратить военную помощь Украине? Теоретически, да. Конечно, есть надежда на то, что Трампа остановит от этого шага чисто экономическая заинтересованность, ведь он не дает, а продает оружие. В то же время определенные признаки указывают на то, что есть опасность того, что президент США поставит собственные бизнес-интересы выше национальных. На самом деле Украина уже имела опыт существования при отсутствии помощи от США в течение 7 месяцев, но одна из самых больших проблем – защита страны от баллистики. Ведь американские системы Patriot являются критическим элементом обороны от вражеской баллистики.

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Генсек НАТО Марк Рютте заявил, что НАТО не имеет плана "Б" на случай, если переговоры о прекращении войны в Украине провалятся и США откажутся поставлять оружие нашей стране даже за деньги, потому что не верит в такой сценарий. А верите ли вы в то, что такой сценарий при худшем развитии событий возможен? Если да, как должен выглядеть план "Б" НАТО и особенно план "Б" Украины?

– Это действительно странно, когда генсек НАТО говорит о том, что у них нет плана "Б". Возможно, он как политик хотел сделать определенную провокацию, ведь в НАТО есть политическая и военная часть. Если говорить о том крыле, где сидят военные, то я уверен, что военные всегда должны делать планы, начиная от худшего сценария. Поэтому будем считать, что это была определенная провокация, чтобы еще раз привлечь к этому внимание и, возможно, потом достичь целей - то ли поощрение более активного участия партнеров, например, в программе поддержки Украины PURL, к которой пока присоединились только 11 членов и еще с десяток задекларировали готовность. Для меня это как версии, но почему именно так, откровенно говоря, трудно понять.

Насколько вероятно то, что США могут продолжать давление именно на Украину, не прибегая к давлению именно на российскую сторону? К сожалению, мы уже в который раз видим этому подтверждение. В октябре месяце, когда Трамп ввел мощные санкции против российских нефтяных компаний, появились основания для того, чтобы достаточно осторожно делать выводы, что наконец он все понял и теперь будет действовать в правильном русле.

Но опять мы видим, что этот флюгер повернулся в другую сторону. В контексте того, что происходит во время нашего разговора, переговорного процесса, возникает большой вопрос. Мы не знаем, что было за закрытыми дверями, но с большой вероятностью можем об этом догадываться, поскольку Путин до этого и после этого повторил, что Москва не собирается отходить от своих максималистских позиций, что Москва собирается воевать не только с Украиной. Он уже открыто угрожает Европе.

О чем сейчас могут говорить украинская и американская делегации? Это уже больше похоже на переговоры, в которых одна сторона отстаивает позицию агрессора. То есть ситуация очень сложная.

Насколько далеко Трамп может идти в своем давлении? На фоне всего этого негатива есть один положительный момент – это то, что Соединенные Штаты сейчас продают оружие. Учитывая то, что Трамп, по сути, поставил всю внешнюю политику на коммерческую основу, то ли финансовых интересов Соединенных Штатов, то ли финансовых интересов собственной семьи, здесь может перевесить все-таки этот фактор - американские производители вооружений должны получать профит. И это как раз тот огромный рынок, где они это могут делать. Это с одной стороны.

Но с другой стороны, есть признаки того, что собственные финансовые интересы для Трампа иногда могут перевешивать национальные финансовые интересы. На переговорах присутствовал его зять, появилась информация о том, что обсуждались вопросы не только российско-украинской войны, но и потенциального сотрудничества между двумя странами. Поэтому здесь также большие подозрения относительно того, что Кушнеру, возможно, что-то такое наобещали, что тот убедит своего тестя, что потери американских оружейных компаний – это не так важно, как те потенциальные достижения, которые ему наобещал то ли Дмитриев, то ли Путину лично. Такого исключать нельзя.

Что будет дальше? Возвращаясь к началу нашего разговора, должен быть план "Б". Как действовать в этой ситуации? Однозначно, это создаст массу проблем для Украины и прежде всего для противовоздушной обороны. Потому что, как мы понимаем, на сегодняшний день, Patriot – это критический элемент нашей противоракетной обороны, прежде всего, против баллистики. Это не все – это просто один из критических моментов. Нужны также другие способы защиты – активного, пассивного, - чтобы защитить инфраструктуру, чтобы защитить гражданские города и объекты.

Разведка: вроде бы, есть определенный прогресс у европейских партнеров, очевидно, не до конца использованы ресурсы коммерческих спутников. Ну и чтобы совсем не опускать руки, стоит вспомнить, что мы уже однажды пережили период 7 месяцев в 2023-24 годах, когда именно руками Трампа блокировалась помощь Украине. И уже после того, как Трамп стал президентом, мы имели несколько волн, когда блокировался обмен разведданными, блокировалась поставка оружия. То есть, опыт есть. Единственное, что сейчас нужно – это как можно раньше начать готовиться к этому худшему сценарию.

– Обратите внимание, что переговорный трек по завершению войны в Украине ведется только между тремя сторонами - Соединенные Штаты, Украина и Россия. Европы здесь нет вообще. Какой может и какой должна быть позиция Европы в этом вопросе? Должна ли она требовать своего участия в этих переговорах? И могла бы она просто увеличить военную помощь Украине, чтобы мы не волновались о том, что будет, если мы потеряем военную помощь Соединенных Штатов?

– Прежде всего, когда мы говорим о нынешнем формате переговоров, то должны были бы быть две враждующие стороны и независимый посредник, медиатор переговоров. Но мне кажется, что украинцы довольно часто видят американцев по ту сторону виртуального переговорного стола. То, что несет Уиткоф, то, что периодически ретранслирует Трамп – это чисто российские позиции, то есть попытки максимально учесть то, что хочет Россия, с одновременным давлением на украинскую сторону.

У нас есть обоснованное ощущение того, что мы пытаемся договориться за мир одновременно с посредником и с агрессором. Такой парадокс. Это не три стороны. По сути, условно Украина против двух мощнейших государств мира, ядерных и членов Совбеза ООН. Это чрезвычайно невыгодная позиция.

Что касается Европы, то, во-первых, такого единства и сплоченности, которую они декларируют, на практике нет. Я уже не говорю о роли Орбана или премьера Словакии Фицо. Даже в самой Европе сейчас идут дебаты вокруг арестованных российских активов. Все это показывает, что в Европе достаточно своих противоречий и недостаточно политической воли и понимания серьезности той угрозы, которая над ними нависла в связи с возможностями, которые даются России продолжать эту войну и добиваться успеха.

Есть ли у Европы еще резервы? Если мы говорим о чисто материальных средствах, то Европа уже подчистила все свои запасы, которые были. Да, наращивается выпуск продукции военного назначения. Уже в этом году вышли на миллион снарядов в год, но - на минуточку – Россия сама делает уже 5 миллионов. Плюс то, что она получает открыто от Северной Кореи. Есть также подозрения относительно того, что Китай где-то тихонько, если не готовой продукцией, то компонентами помогает. Это не до конца подтвержденная информация, но, видимо, также не безосновательная.

Поэтому сейчас то, что Европа может делать и должна делать - это политическая поддержка Украины, более активная позиция в диалоге с американской администрацией, используя те возможности, которые есть на индивидуальном уровне, на институциональном уровне. И все-таки обеспечение какой-то надлежащей финансовой подушки для Украины. Потому что бюджет Украины на сегодняшний день, все, что собирает Украина с налогов – это лишь половина бюджета. Если вторая половина сократится критически, то шансы России выиграть эту войну на истощение увеличатся.