Враг теряет ресурс для наступления и вынужден ползать "на пузе": Селезнев анонсировал новые проблемы армии РФ

Российская оккупационная армия проводит перегруппировку на нескольких участках фронта, перебрасывая силы с менее на более приоритетные направления. Но на самом деле ее ресурс ограничен, а наступательный потенциал постепенно выхолащивается. Враг пытается сосредоточить усилия там, где видит наибольшие шансы на успех. С этим, в частности, связана и его активизация на Запорожском направлении.

Однако с ухудшением погоды враг столкнется с новой проблемой: его мобильность существенно упадет. До наступления "сезона дождей" приспособленные авто, багги и мотоциклы служат ключевым элементом для маневров врага в "килл-зоне". Но раскисшие полевые дороги сделают их уязвимыми и малоэффективными. Кроме того, поле боя уже сейчас прозрачно, на нем видны все перемещения противника. На вторую половину осени у врага де-факто остается не так много опций, главные из которых – еще более активное применение средств РЭБ и попытки просачивания сквозь украинскую оборону мелкими группами в антидроновых плащах "на пузе".

Такой прогноз в эксклюзивном интервью OBOZ.UA озвучил военный эксперт Владислав Селезнев.

– В последнее время появились признаки того, что Россия перегруппировывает свои войска сразу на нескольких участках фронта. В частности, силы, которые еще недавно находились на Сумском и Харьковском направлении, переводятся на более горячие участки фронта на востоке нашей страны. Допускаете ли вы, что враг может готовиться к неким прорывным действиям на востоке в ближайшее время, скажем, в ближайшие месяц-два?

– Мы с вами неоднократно приходили к выводу, что ключевой фактор, который влияет на ситуацию на поле боя, – это фактор ресурсов. Россия сейчас фактически трупами своих солдат устилает путь к контролю за такими желанными квадратными километрами украинской территории. Ресурсов у противника на самом деле не так много. Несмотря на то что порядка 700 тысяч российских военнослужащих задействованы в рамках так называемой специальной военной операции, противнику этого явно недостаточно.

Именно поэтому оттуда, где противник не может достичь определенных результатов и развить свой успех, он начинает забирать часть своих сил и средств на приоритетные для себя участки. Или же туда, где, как он считает, наша оборона более слабая, а значит, он сможет достичь определенных результатов.

Поэтому с территории приграничья Сумской области, с севера Харьковской области и, как ни парадоксально, даже из района Часова Яра российские силы и средства перемещаются на приоритетные участки фронта. Речь идет в первую очередь о Покровском и Мирноградском направлении.

Часть российских средств перемещается сейчас на юг Запорожской области, в район Степногорска. Там в последнее время активизировались боевые действия – Степногорск, Плавни, Каменское, а также направление на Орехов. Там противник также пытается сконцентрировать максимум своих сил и средств в перспективе ближайших 30 дней и активно атаковать наши рубежи и позиции. Вполне возможно, что эти действия будут синхронизованы с попытками противника атаковать в направлении на Гуляйполе с востока. Ведь, как мы видим, боевые действия на Новопавловском направлении в последнее время достаточно серьезно активизировались.

Поэтому думаю, что противник, действуя таким образом, совершая перегруппировку, пытается сосредоточить свои усилия на тех участках фронта, которые для него являются перспективными и, соответственно, приоритетными.

С учетом того, что поле боя очень прозрачно и мы видим все процессы, связанные с перемещением больших масс личного состава, техники и вооружений противника, вряд ли это можно сделать скрытно. Поэтому на любые действия противника мы совершаем определенные контрдействия, а также реализуем превентивные мероприятия, направленные в первую очередь на ослабление темпов перемещения вражеских сил и средств путем разрушения ключевых логистических магистралей, в том числе железнодорожных путей и сообщений на маршрутах движения российских оккупантов.

Причем речь идет не только о временно оккупированных территориях нашей страны, но и о некоторых российских регионах, которые граничат с Украиной. Брянск, Курск, Белгородская область также находятся под нашим влиянием, контролем, и мы по мере возможности максимально замедляем продвижение российских войск, в том числе и там.

– Вы упомянули об активности врага на южном направлении. Может ли он сосредоточить свои основные усилия именно там в условиях ухудшения погоды, осенних дождей и так далее? Ведь на юге влияние смены погоды не настолько велико, как в других регионах Украины.

– Я думаю, эту вероятность необходимо рассматривать через призму не погодных условий, а возможностей украинской обороны. Условно говоря, если где-то наша оборона начнет проседать, противник, безусловно, именно на этих участках фронта и будет сосредотачивать свои усилия. Ведь очевидно, что постепенно наступательный потенциал у россиян выхолащивается, а Путину необходимо продать хотя бы какую-то победу для российского народонаселения. Поэтому, думаю, россияне будут давить там, где у них это будет получаться. Естественно, мы должны быть в определенной динамике на тех участках фронта, где наша оборона будет проседать. Соответственно, там противник будет концентрировать свои усилия.

Но говорить о том, что в период осенне-зимнего этапа российского наступления противник будет концентрировать свои усилия исключительно на юге, я бы не рискнул, потому как не всегда юг – это удобные в плане погоды условия для наступления. К примеру, та же Харьковская область, где зимы достаточно сухие. Как только приморозит, противник может использовать грунтовые дороги для проведения соответствующих мероприятий. В этом плане юг нашей страны не настолько стабильный.

Поэтому думаю, что не погодные условия будут ключевым фактором, который будет определять направление и участки фронта, где будет обозначена особая динамика.

– И все же с наступлением дождей можно ожидать, что бронетехника не будет так активно использоваться врагом?

– Я думаю, что речь идет даже не столько о бронетехнике, сколько об использовании противником приспособленной автомобильной техники, багги и мотоциклов. Раскисшие от дождей полевые дороги явно не самые лучшие условия для использования именно этой компоненты. А противник ее сейчас активно применяет для того, чтобы максимально повысить скорость перемещения своих сил и средств в так называемой килл-зоне.

Как я сказал, противнику крайне сложно использовать свои силы и средства из-за прозрачности поля боя. Все его перемещения мы видим, как на оперативном уровне, в рамках перемещения больших масс российских подразделений, так и на тактическом уровне, в рамках подготовки к штурму российских штурмовых групп малой и сверхмалой численности.

То есть противника сейчас спасают исключительно два фактора. Фактор первый – это скорость: мотоциклы, приспособленные автомобили, второй – система радиоэлектронной борьбы, которую противник активно использует на поле боя. На раскисшей дороге нивелируется фактор скорости, потому что невозможно ехать быстро.

Соответственно, остается либо еще более активное использование средств радиоэлектронной борьбы, либо инфильтрация, когда противник под покровом ночи, используя специальные антидроновые плащи, буквально на пузе ползет сотни метров, пытаясь скрытно для наших глаз, которые постоянно висят в воздухе, – я имею в виду разведывательные дроны – добраться до тех или иных точек концентрации.

– Вы упомянули об антидроновых плащах. Есть еще и антидроновые сетки, о которых сегодня часто говорят. Как вы оцениваете их эффективность?

– Буквально на днях я общался с товарищем, который выполняет задачи на севере Харьковской области. Мы с ним обсуждали вопрос, насколько может быть эффективна система радиоэлектронной борьбы в противодействии вражеским дронам. Он сказал буквально следующее. Противник использует очень широкий спектр частот, с помощью которых управляются дроны. Поэтому не факт, что размещение на автомобилях нескольких единиц систем радиоэлектронной борьбы поможет, ведь эти элементы рассчитаны на противодействие вражеским дронам на определенных частотах. Плюс противник активно использует дроны на оптоволокне.

То есть де-факто мы возвращаемся к опции, когда именно физические препятствия могут защитить наши средства, которые помещаются в приграничных или прифронтовых зонах. Поэтому дроновые сетки, заграждения весьма эффективны. Эти элементы позволяют на определенном этапе физически противодействовать влиянию вражеских дронов.

Но и противник адаптирует свою деятельность. Они уже начинают использовать многоуровневые, многокомпонентные атаки, когда первые волны дронов буквально бьют по опорам тех самых антидроновых сеток, пытаясь прорвать их и создать завалы на дорогах из-за снесенных столбов, на которых крепятся сетки. Война – штука адаптивная, и та сторона противостояния, которая способна очень гибко и очень оперативно изменять тактику использования своих сил и средств, приспосабливаясь к современным условиям ведения боевых действий, получает преимущество на поле боя.

То, что антидроновые сетки выполняют очень важную миссию и задерживают вражеские дроны, которые в огромном количестве используются не только на передовой, но и для разрушения стабильной логистики в прифронтовых регионах, – это факт. Сейчас речь идет о борьбе с дронами как о самом главном факторе, который определяет нашу стойкость в обороне. Ресурсы – наше все. Для того, чтобы наши воины получали ресурсы своевременно и в полном объеме, нам необходима стабильная логистика.

А для этого необходимо использовать целый комплекс мероприятий, направленных на обеспечение этой стойкости: системы радиоэлектронной борьбы, мобильные огневые расчеты, которые будут физически уничтожать вражеские дроны, а также те самые сетчатые заграждения из антидроновых сеток.