Мельник: 100 км демилитаризованной зоны, смерть Путина или вступление в НАТО. О лучшей гарантии нашей безопасности. Интервью

Когда украинские Силы обороны освободят все оккупированные территории нашего государства, это еще не будет означать окончания войны, ведь враг все равно будет наносить удары по Украине. Если между Украиной и Россией будет подписан мирный договор, он не предоставит настоящей гарантии безопасности. На него нельзя будет полагаться так же, как в свое время нельзя было полагаться на Минские договоренности.

Физическая смерть или отход от власти кремлевского диктатора Владимира Путина даст определенную краткосрочную передышку. Но наиболее эффективным средством защиты Украины от новых атак является физическое предотвращение нанесения ударов, прежде всего создание демилитаризованной зоны не менее 100 километров. Однако лучшей гарантией безопасности безоговорочно было бы членство Украины в НАТО. И сегодня такая перспектива стала реальной. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.

– Глава украинской военной разведки генерал Кирилл Буданов заявил, что одним из условий окончания войны является создание демилитаризованной зоны по меньшей мере на 100 километров. Действительно, сегодня возникает вопрос, что будет после того, как украинские Силы обороны освободят все оккупированные территории, ведь все равно страна-оккупант будет наносить удары по Украине. По вашему мнению, действительно ли создание такой демилитаризованной зоны будет первоочередной задачей?

– Я абсолютно согласен с генералом Будановым в том, что наличие демилитаризованной зоны шириной 100 километров может быть одной из опций для создания послевоенных отношений между Украиной и Россией. Но это только одна из опций.

Если исходить из перспективы, что украинские войска освобождают всю территорию в пределах государственных границ и при этом не подписывается соглашение о прекращении войны, мирный договор или это соглашение не получает надежных гарантий соблюдения обеими сторонами, тогда по меньшей мере эта демилитаризованная зона может обеспечить то, что называется форматом мирного сосуществования.

Такой сценарий абсолютно логичен. Достаточно посмотреть на события, которые сейчас происходят вдоль государственной границы на севере Украины, чтобы понять, что это реальный компромисс, на который могут пойти обе стороны для того, чтобы обезопасить от обстрелов прилегающие территории.

Но здесь следует добавить, что главная проблема – в обеспечении соблюдения этого режима. Вспомним то, что наблюдалось на Донбассе с 2014 года, после подписания первых Минских договоренностей, потом вторых – это модель, которую мы уже видели. Поэтому мы прекрасно понимаем, как это может работать даже при наличии международных наблюдателей от ОБСЕ.

– Генерал Буданов также предположил, что глава Кремля Владимир Путин может злоупотреблять наркотическими веществами, а значит, есть вероятность того, что диктатор может умереть преждевременно. Как вы считаете, когда Путин так или иначе перестанет руководить государством, можем ли мы надеяться на то, что у Украины будет определенная пауза, чтобы решить вопрос гарантий безопасности на достаточно долгую перспективу?

– Я бы не стал комментировать состояние здоровья или вредные привычки Путина. У меня нет ничего, чтобы подтвердить или опровергнуть то, что говорит генерал Буданов. Но в любом случае физическое лицо Путин не может жить вечно. Мы видим, что и [пример] Лукашенко подтверждает тот факт, что, при всей любви к жизни и возможностях медицины, проблемы со здоровьем могут стать ключевым фактором смены власти в авторитарных режимах.

Приведет ли физическое устранение или естественный уход Путина от власти к радикальным изменениям в российской политике? В краткосрочной перспективе – да. Это характерная особенность авторитарных режимов – со сменой лидера немедленно начинается борьба за власть между потенциальными наследниками.

Тот, кого назначают компромиссно или кто побеждает путём подавления своих конкурентов, всегда пытается сделать что-то новое. Если речь не идет о династии Ким в Северной Корее, то никому не хочется показывать, что он будет делать то же, что и его предшественник.

Но мы говорим о краткосрочной перспективе. Учитывая природу и историю России, скорее всего, это не будет сразу скачок к демократии. Даже если к власти придет российский либерал, все равно рано или поздно Россия снова вернется к тому, что для нее привычно и "любо".

В этой стране заложена модель авторитарного государства. Это ее история, география и менталитет русского населения и политической элиты. Следовательно, физическое отстранение Путина от власти приведет к определенным изменениям, но в долгосрочной перспективе, пока Россия будет оставаться в тех географических границах, которые сейчас есть, иной модели, чем авторитарное государство, вряд ли можно ожидать.

– В последнее время раздаются очень обнадеживающие прогнозы относительно членства Украины в НАТО. Наверное, это была бы наибольшая гарантия безопасности для нашей страны – больше, чем любые демилитаризованные зоны или мирные договоры. Как вы считаете, какова реальная перспектива нашего членства в Альянсе?

– Если коротко – она реальна. Другой вопрос, каковы временные рамки обретения этого членства, и это сейчас предусмотреть, к сожалению, фактически невозможно. Потому что в других условиях можно было бы говорить о времени, необходимом Украине для выполнения условий, которые ставятся перед кандидатом, выполнения годовых национальных программ. Но в других условиях.

Сегодня мы живем в столь динамичное время, что то, что казалось невозможным вчера, оказывается абсолютной реальностью. Так что все возможно. Могут быть как приятные сюрпризы, прежде всего когда мы говорим о наших ожиданиях от предстоящего саммита НАТО, так и не совсем приятные новости относительно наших ожиданий быстрого прогресса.

Вторая часть – это то, что касается целесообразности для Украины обретения полноправного членства в НАТО как мощнейшей опции обеспечения безопасности. Думаю, это общеизвестные вещи. То, что можно добавить, – если раньше были достаточно серьезные основания, чтобы критически оценивать действенность базовой статьи Вашингтонского договора, статьи 5 ("Стороны соглашаются, что вооруженное нападение на одну или несколько из них в Европе или в Северной Америке будет считаться нападением на них всех". – Ред.), то последние заявления глав НАТО об изменениях, которые будут вноситься в стратегическую концепцию, дают основания для того, чтобы оценивать способность НАТО как превентивного механизма против развязывания агрессии.

Речь идет о базовом изменении концепции НАТО, то есть предупреждении агрессии путем недопущения. Если до этого было предупреждение агрессии путем наказания или возмездия, то изменение буквально одного слова кардинально изменяет суть Альянса.

Следует заметить, что это не просто изменение одного слова в тексте. Это чрезвычайно сложный процесс, который потребует большого времени и ресурсов. Но в любом случае то, что это изменение произошло на политическом уровне, значительно усиливает ценность НАТО и, соответственно, стремление Украины к обретению полноценного членства в нем.