Правозащитник из РФ Кривенко: со "спецоперацией" что-то пошло не так, ура-патриоты в шоке. Интервью

Обычные россияне не догадываются о колоссальных масштабах потерь армии РФ в войне против Украины, хотя похороны военных в регионах проходят регулярно. Но люди уже понимают, что эта "спецоперация" идет совсем не по плану. От того, как события на фронте будут разворачиваться дальше, во многом зависит дальнейшая судьба России.

Согласно законам страны-агрессора, применение вооруженных сил в другом государстве "законно" – так же "законно", как и применение армии в Сирии. Но в Кремле, вероятно, скоро перестанут называть войну "спецоперацией".

Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал бывший член Совета по правам человека при президенте России, член правления Международного общества "Мемориал", правозащитник Сергей Кривенко.

– По данным Генерального штаба ВСУ, потери российской армии приблизились к 55 тысячам. Догадываются ли о таких масштабных цифрах рядовые россияне?

– Трудно сказать, что об этом знают рядовые россияне. Официальной информации от российского минобороны нет. Похороны идут в регионах. У нас есть независимая команда, которая собирает информацию о тех военнослужащих, которых захоранивают в российских регионах. На данный момент это порядка 6,5 тысячи.

Но мы понимаем, что это только те цифры, которые удалось выявить путем мониторинга. О многих похоронах не сообщается. Плюс судьба многих военнослужащих неизвестна, потому что они числятся пропавшими без вести.

Поэтому, я думаю, россияне не очень понимают масштаб потерь. Независимой оценки тоже нет. Тем не менее ясно, что погибших уже десятки тысяч.

– Как российское общество отнеслось к мощному контрнаступлению украинской армии? Наверное, это невозможно скрыть даже при наличии кремлевской пропаганды.

– Это невозможно скрыть. На многих каналах эта тема обсуждается. Так называемые ура-патриоты в шоке. Но насколько это осознают простые россияне, тоже трудно сказать, потому что официальная информация подается в очень закамуфлированном виде, надо вникать и смотреть, пытаться самому разобраться в том, что происходит.

Но уже очевидно, что война для России оборачивается не так, как ожидали власти. Это понимают и россияне. От этого во многом зависит дальнейшее существование России, то, какой она будет дальше.

Потому что баланс поддержки власти, по социальным опросам, достаточно высок, но мы знаем, что к ним надо относиться с осторожностью. В 1913 году поддержка императорской семьи достигала 99%. А через пять лет Николая II расстреляли, и это не вызвало в обществе никаких эмоций. Так что эти настроения могут меняться очень быстро.

– Вопрос о заградотрядах. Говорят, эту функцию выполняют кадыровцы. Это общепринятая практика везде, при любых наступательных действиях, или выборочная?

– Независимой информации о заградотрядах очень мало, мы пытаемся ее анализировать. Это точно не общепринятая практика в российской армии, по крайней мере, последних десятилетий. Обычно эту функцию выполняет военная полиция – функцию отлавливания тех, кто самовольно оставляет часть. Но такого масштабного ее применения не было со времен войны.

Информация, которая сообщается о действиях кадыровцев, очень противоречивая. Я пока не могу подтвердить ее или опровергнуть.

– Есть ли сугубо юридические основания отправлять военнослужащего, который служит по контракту, воевать в другое государство?

– Тут есть два аспекта. Если мы говорим о российском законодательстве, то это законно, потому что в России принят такой порядок, что разрешение на применение вооруженных сил за рубежом дает Совет Федерации по представлению президента. Все эти формальности были соблюдены.

– Даже притом что война не объявлена, что идет некая "спецоперация", что военное положение в России не введено?

– Да, это так же, как применение российских войск в Сирии. При этом в РФ не было никакой мобилизации, никакого военного положения. Так же, как и сейчас. На данный момент в российской жизни законодательно принципиально ничего не изменилось. Законы и Конституция примерно такие же, как и до 24 февраля.

Российские власти неслучайно позиционируют это как "спецоперацию", а не войну, потому что военного положения и мобилизации в стране нет. До сего момента в этом состояла линия Путина, линия российских властей. Что, наверное, не очень долго продлится.

Но с другой стороны, такая агрессивная война нарушает законы международного сообщества, Устав Объединенных Наций. И, конечно, это недопустимо.