ВСУ могли начать быстрое наступление, преодолев минные ловушки, огневые мешки и засады. Интервью с полковником Гулимой

В последние дни ряд западных источников сообщил о том, что украинская армия начала масштабную наступательную операцию. Главным направлением удара якобы избрано Запорожское. В условиях информационной тишины, когда официальные сообщения достаточно лаконичны, нельзя утверждать, что это действительно так. Но ускорение темпов наступления ВСУ было бы вполне логичным по целому ряду причин.

Видео дня

Не исключено, что украинские защитники смогли успешно справиться с минными ловушками, огневыми мешками, засадами и другими оборонительными средствами российской оккупационной армии. Сейчас враг пытается растянуть украинские силы, перебрасывая резервы практически на всю длину линии фронта, но таким образом создает препятствия также для самого себя. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал подполковник запаса, обозреватель по международной безопасности аналитического центра регионального сотрудничества, военный эксперт Владимир Гулима.

– Вы могли бы прокомментировать выводы, к которым пришел Институт изучения войны? Там считают, что с 26 июля украинские Силы обороны приступили к масштабной механизированной наступательной операции в западной части Запорожской области. По их оценкам, речь идет о начале основного удара. Считаете ли вы, что это вполне возможно?

– Может быть всякое. Но мы помним, как и Генеральный штаб, и Министерство обороны просили соблюдать определенную информационную тишину. Если ориентироваться на официальные сообщения, очень трудно сказать, что там действительно происходит.

Но если исходить из логики – да, это вполне возможно. Мы знаем, что наступление готовилось очень долго, причем в нескольких вариантах. Возможно, в него были внесены коррективы, в частности из-за уничтожения плотины Каховской ГЭС и пришедшего на нашу землю экоцида.

Дело в том, что Запад подчеркивает очень большую способность украинской армии, украинского командования к адаптации. Поэтому, вероятно, были сделаны выводы из происходивших до этого времени событий на фронте. Наше командование видит, куда и в каком количестве перебрасываются российские резервы. Следовательно, это вполне вероятно.

– Действительно, мы должны сохранять информационную тишину. Но об ускорении наступления ВСУ сообщают несколько источников, в частности New York Times. Там считают, что именно Запорожское направление стало приоритетным. Эта тема обсуждается очень активно. Конечно, мы не будем ничего утверждать, но будем оценивать ситуацию с сугубо рациональной точки зрения.

– Да, мы исходим из военной логики.

– Вопрос относительно минных полей. Мы помним, как раньше одной из главных причин, почему наступление ВСУ не происходит быстрыми темпами, называли именно заминированные территории. Если действительно наступление ускорилось, может ли это означать, что эта проблема успешно решена?

– Скорее всего – и это подтверждают оценки западных специалистов – здесь речь идет также об умении наших Сил обороны адаптироваться и перестраиваться в зависимости от ситуации, которая сложилась на поле боя. Еще в начале подготовки к наступлению появлялась информация о том, что наряду с боевой техникой наши Вооруженные силы получают также и инженерную технику, саперную для обеспечения продвижения наших войск.

Понятно, что не об этом надо и можно было бы говорить в эфире, но действительно, если происходит определенное движение, если об этом уже заговорили западные источники, значит, эту проблему ВСУ с помощью наших союзников смогли решить. Скорее всего, это было решено путем снабжения специальной инженерной техникой. Возможно, была проведена тщательная разведка и обнаружены прорехи в этих минных полях или районах, где минирование было не слишком плотным.

Кроме того, из-за подрыва плотины часть минных полей была просто смыта, в основном на Херсонском направлении. Наверное, это тоже было учтено.

– Вопрос относительно линий обороны врага. Ранее сообщалось о том, что он смог существенно укрепиться, в частности в течение зимних месяцев, и создать до трех линий обороны. Что они собой представляют? Это "зубы дракона", те же минные поля или что-то еще?

– Это обычные фортификационные сооружения, это траншеи, окопы, огневые позиции боевой техники, артиллерийских средств, создание минной ловушки, заранее подготовленные огневые мешки и засады и т. д. Это также предполье – перед каждой линией обороны всегда оборудуются и минные поля, и инженерные заграждения, и другие препятствия. Это могут быть и противотанковые рвы, и лесные завалы, и затопленные территории. То есть все, что может препятствовать продвижению как пехоты, так и военной техники.

Да, к сожалению, врагу это удалось сделать, но дело в том, что все эти линии обороны ничего не значат без должного прикрытия огневыми средствами, без пребывания на них личного состава. Именно поэтому по отдельным направлениям россияне были вынуждены перебрасывать личный состав со второй на первую линию обороны, а там оставляли лишь очередные огневые средства. Это также работает в нашу пользу.

Очень позитивным для продвижения наших войск стало то, что мы наконец получили кассетные боеприпасы. Они очень эффективны против таких глубоко эшелонированных фортификационных сооружений.

– Если говорить о так называемых старых оккупированных территориях, то враг имел возможность укреплять свою оборону в течение очень длительного времени, с 2014 года. Насколько плотная оборона именно этих районов? Насколько она отличается от той, которую враг создал не так давно?

– Да, вы правы. За это время – а уже идет десятый год – там уже все залито бетоном. Там использованы специальные инженерные сооружения, которые нуждались в определенных ресурсах и определенном времени. Что касается новых оккупационных оборонительных сооружений, то среди них также есть и металлические, и бетонные, но их гораздо меньше. Здесь в основном деревянные или земляные укрепления, которые легче преодолевать, чем стационарные укрепления.

Мы видим, что там, где украинская армия делала укрепление с 2014 года – та же Авдеевка, Марьинка, – с самого начала полномасштабного вторжения наши позиции фактически остаются на тех же рубежах. Это свидетельствует о том, что стационарные укрепления представляют собой очень серьезное препятствие для противника.

– Заместитель министра обороны Анна Маляр сообщила о том, что в настоящее время российские оккупанты стягивают войска на все направления. Речь идет о наиболее подготовленных подразделениях. По ее словам, таким образом враг пытается остановить наступление ВСУ. Насколько серьезный ресурс имеет оккупант для достижения этой цели?

– К сожалению, Россия – до сих пор достаточно мощное государство, оно действительно имеет ресурс для этого. Понятно, что наступление добивается успеха, когда на определенном участке сосредоточено максимальное количество военной техники, личного состава и огневых средств поражения. Конечно, Россия не хочет этого допустить и пытается растянуть фронт, чтобы отвлечь наши резервы, наши средства.

Может быть, отчасти это им удается, но не в той мере, как им хотелось бы. Для нас это тоже определенная проблема. Но наше военное руководство это понимает, пытается с этим справиться и принимает довольно интересные, нестандартные решения, позволяющие противостоять действиям противника.

То, что мы видим сейчас в Купянске, как раз из этой серии. Там у России очень благоприятные позиции в том смысле, что есть общая граница с РФ, следовательно, они могут беспрепятственно организовывать логистику для усиления и обеспечения своих войск. Именно поэтому там у врага есть определенные тактические успехи. Но я не думаю, что это превратится в более серьезную ситуацию.