Видео дня
700-тысячная армия Путина в Украине: враг истощает украинцев или истощается сам? Интервью с Симорозом
Сейчас на территории Украины находится почти 700-тысячная российская оккупационная армия, сообщил главнокомандующий ВСУ Александр Сырский. Даже несмотря на то, что эти силы растянуты вдоль линии фронта в 1200 километров, это действительно очень много. Но дело в том, что их численность регулярная. Враг осознал, что несет колоссальные потери в Украине, и просто начал пополнять свои войска с учетом этого факта. Огромный человеческий и финансовый ресурс страны-оккупанта позволяет это делать.
Чтобы достичь успехов на поле боя, противник применяет тактику времен Второй мировой войны, которая заключается в атаках с флангов и создании котлов. Именно поэтому тяжелая ситуация сложилась в районе Торецка. Силам обороны Украины необходимо пересмотреть тактику, привлечь дополнительные человеческие ресурсы и обеспечить эффективные линии обороны, чтобы не потерять населенные пункты и дороги, имеющие стратегическое значение. В ситуации, когда враг явно сделал ставку на усиление дроновых атак на столицу, Украине надо срочно реагировать на актуальные угрозы.
Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал ветеран войны, общественный активист, юрист Олег Симороз.
– Главнокомандующий ВСУ генерал Александр Сырский сообщил, что численность российской оккупационной армии, которая сейчас находится на территории Украины, составляет почти 700 тысяч. При этом общая протяженность линии фронта также очень большая – около 1200 километров. По вашему мнению, такая большая численность вражеских войск действительно большая проблема для нас?
– Это действительно большая цифра, но на этот вопрос нужно смотреть шире. Россия очень ресурсная страна по мобилизационному показателю. Мы это видим на поле боя. Уже четвертый год регулярно российские войска прибегают к тактике наступательных действий, в которых прежде всего используется человеческий ресурс. Именно поэтому очень часто такая тактика приводила к их катастрофическим потерям.
Но цифра российских военнослужащих, находящихся в Украине, является регулярной. Враг четко осознал, что его подразделения должны быть заполнены, чтобы навязывать какие-то боевые действия. Хотя публично они этого не признают, но признали, что потери большие. Они смирились с тем, что теряют очень много на территории Украины. Но, учитывая человеческий ресурс России, они могут это себе позволить. Россия обеспечивает пополнение войск. Прежде всего благодаря диктатуре, благодаря тоталитарной машине режима, но не только.
Давайте будем откровенны. Если мы посмотрим на мотивационные условия финансового обеспечения оккупационных войск, то они гораздо выше, чем у нас. И на самом деле большой процент мобилизационного потенциала врага, очевидно, слабый на поле боя, не имеет иной мотивации, кроме финансовой, но они из-за этой финансовой мотивации идут, заполняют должности и участвуют в боевых действиях.
Это большая проблема. Этого количества еще недостаточно для блицкригов и тотальной большой войны за три дня, о которой Россия любила рассказывать, но эта стабильность дает им возможность продвигаться. И, к сожалению, они продвигаются на многих направлениях.
– Сейчас непростая ситуация сложилась на нескольких участках фронта, прежде всего вблизи Торецка. Там враг пытается сделать котел, полуокружение. Считаете ли вы, что ситуация там сейчас действительно тяжелая?
– Да, бесспорно. Там очень тяжелая ситуация, которую однозначно нужно выравнивать. Часов Яр, Константиновка, стратегические дороги – все это ведет к очень нехорошим историям, которые уже были. Нам некуда отступать. Все, что позади, имеет стратегическое значение. Мы видим, что ухудшилась ситуация на Бахмутском направлении, а это несет угрозу для направления Торецка, Константиновки.
Думаю, это связано с рядом проблем, в первую очередь с тактикой. Россия в первые дни широкомасштабной войны начинала с тактики больших колонн, что для них стоило, даже по их меркам, неадекватных потерь. Поэтому они перешли на тактику времен Второй мировой войны, тактику Манштейна, немецких маршалов и фельдмаршалов, о которой написано очень много книг. Она заключается в ударах с флангов и создании котлов.
Так что эта тактика не нова. Известно и множество методов, как с этим бороться – военная книга говорит, как противодействовать этим вещам. Но на это нужен ресурс, нужна грамотная тактика, нужны инженерные фортификации, эшелонированные линии обороны и истощение врага. Потому что на эти фланговые удары враг тратит больше, чем в классическом наступлении.
Врагу действительно можно нанести поражение, но у нас очень большая проблема в тактике. Мы не видим логических действий нашего командования, не видим применения военной науки. Нужен человеческий ресурс и фортификационные сооружения. О какой обороне может идти речь, если у нас нет людей?
По 45 дней люди находятся на передовых позициях – это не про оборону. Даже если в таких условиях солдат уцелеет, психологически он уже будет выведен из строя как боевая единица. Солдат может там находиться до 5 дней, в идеале 3 дня, и ротироваться. Наше командование до сих пор не может этого понять.
Дроновая ситуация также усложняет эвакуационные и ротационные мероприятия. К сожалению, по дронам враг преобладает. Сырский рассказывал, что россияне преобладают только по дронам на оптоволокне, а по FPV-дронам мы имеем преимущество, но на самом деле это не так.
– По информации президента Зеленского, в последнее время оккупационная армия заметно активизировалась, ежедневно происходит около 200 атак в сутки. Также очевидно, что ракетно-дроновые атаки на столицу Украины существенно участились и стали более мощными. Мы часто говорим о том, что враг ведет войну на истощение. Но не считаете ли вы, что таким образом он истощается сам?
– Нет, я бы точно не называл это истощением. Он четко осознал цену истощения Киева, экономическую составляющую столицы. Даже то, что полмиллиона людей уставшие после этих ударов, к сожалению, отражается на нашей экономике и на нашем общем состоянии. Столица важна для нашей страны в контексте жизнедеятельности всей Украины. В частности, это связано с оборонно-промышленным комплексом.
Очевидно, враг это понимает. Он хочет снизить уровень жизни в столице, сделать ее максимально непригодной для жизни и опасной. Враг имеет на это ресурс. Да, у них нет высокоточного оружия, нет оружия, которое не попадает в зону поражения наших ПРО и ПВО, но они запускают большое количество оружия и будут его наращивать.
Когда они вдвое увеличили количество "Шахедов" во время атак, в частности на Киевском направлении, они увидели результат. Эксперимент себя оправдал. Поэтому сейчас абсолютно сознательно они идут на увеличение мощности ударов, вдвое, втрое. В России есть заказы для заводов, они имеют заводы, где изготавливают "Шахеды", а также строят завод в Северной Корее.
В этой ситуации мы должны меняться. Мы должны быть адаптированными под эти атаки. Учитывая проблемы с помощью от западных партнеров, мы должны быть готовы рассчитывать на собственные силы. Это можно сделать, имея нормальный оборонно-промышленный комплекс, а не заполненный на 33% от мощности. Также должны поступить на вооружение свои системы ПВО и ПРО – у нас есть ракетные программы. Надо развивать все виды зенитного вооружения, которые поражают "Шахеды". Их также должно быть много. Мы часто не видим этого результата, потому что пока несоизмеримо количество зениток и "Шахедов".
Также необходимо развивать современные технологии. В частности, очень хорошо зарекомендовали себя FPV-дроны дальнего поражения больших высот, которые работают против "Шахедов". Это должно быть массово, и на этом должно быть кому работать. Упираемся в цифры.
Наши Воздушные силы на самом деле делают большую работу. Даже сегодня (23 июня. – Ред.) по Киеву было сбито большинство баллистических целей. Но есть поражения. Враг прорывается через нашу ПВО. Это очень негативная тенденция, и она идет на увеличение. Потому должна быть четкая реакция с поставленной задачей, как изменить ситуацию. Для этого нужны средства, а также четкое понимание, что оборонно-промышленный комплекс не может быть заполнен на 33%.
Средства есть. Надо облагать налогами олигархат, заниматься национализацией и конфискацией российского имущества. У нас до сих пор российские политики сидят в парламенте. Мы говорим с Западом об усилении санкций, о конфискации российских активов, но сами пример не показываем.
Значит, нам нужны изменения, изменения и изменения. Уже недостаточно об этом просто говорить и констатировать факт. Нужны реальные действия.