Видео дня
Хотел бы знать адрес Марии Львовой-Беловой, чтобы помочь атаковать ее дом. Юрист рассказала, о чем говорят похищенные дети, которых Украина возвращает из России
Для россиян депортированные украинские дети – потенциальный мобилизационный резерв. Россия промывает мозги похищенным с территории Украины детям в школах и даже детских садах. Какая ситуация с депортацией детей сегодня, какие шаги делает Украина, чтобы вернуть маленьких граждан, и что говорят дети, которых удалось вернуть на родину, OBOZ.UA рассказала юрист ОО "Региональный центр прав человека" Екатерина Рашевская.
О масштабах похищения детей россиянами сегодня
Нужно понимать, что у Российской Федерации сейчас фактически отпало основание, почему они десятками тысяч похищали украинских детей. Россияне хотят превратить насильно вывезенных украинских детей в российских граждан, в том числе пользоваться ими как возможным мобилизационным резервом. И потому они их вывозили, ведь не могли иначе добиться этой цели. Но когда они нелегитимно включили наши территории в свой состав, через систему формального и неформального образования создали новые военно-патриотические центры, для них такая необходимость фактически отпала.
Это не значит, что россияне больше не депортируют украинских детей или не похищают их, так было бы говорить неправильно. Потому что, например, депортация по так называемому "крымскому сценарию", когда украинских детей усыновляют российские граждане, продолжается. У нас зафиксирован случай в 2024 году, когда троих маленьких мальчиков вывезли из Луганской в Московскую область, чтобы вырастить из них россиян в российской семье.
Также есть еще и такая вещь, как временный вывоз украинских детей в лагеря перевоспитания. Некоторые из них – это просто тренировочные центры для молодых резервистов. В некоторых все сводится, например, к "просто" встречам с участниками так называемой СВО, к построению, прослушиванию гимна при каких-то чиновниках, пропаганде "Юнармии". Также есть случаи, когда украинские дети, например кадеты, выступают агентами пропаганды для других украинских детей. Вариаций много, но этот вывоз временный, и у нас пока нет оснований утверждать, что дети исчезают из таких лагерей и возвращаются только частично, например, на оккупированные территории, или вообще группа не возвращается.
Также у нас есть некоторые дети, подозреваемые россиянами в так называемой "диверсионной деятельности". Например, вышел ребенок, вытащил телефон и попался на глаза какому-нибудь российскому солдату. И тот утверждает, что ребенок что-то снимал-фотографировал, и его сразу же могут бросить за решетку. У нас есть подобные случаи в Запорожской и Донецкой областях. Но в целом, конечно же, цифры, масштабы, динамика депортации украинских детей не сопоставимы с 2022 годом.
О возвращении депортированных детей
На сегодняшний день компетентные украинские органы власти утверждают, что Украине удалось вернуть более 1100 детей. Эта цифра достаточно гибкая. Условно, еще в начале февраля мы говорили о 1042, потому что такую цифру называл уполномоченный Дмитрий Лубинец, а сейчас фигурирует цифра на 100 детей больше. Это дети, которые были возвращены не только из депортации и принудительного перемещения, но и те, кого вернули с оккупированных территорий, потому что они находились под специальным риском депортации. Дети, которые находятся под постоянным риском депортации, – это 1 миллион 600 тысяч украинских детей, которые сегодня, по заявлениям наших уполномоченных лиц, до сих пор находятся на оккупированных территориях. Из них 600 тысяч – школьного возраста. То есть это дети, которые первыми пострадали от российской промывки мозгов через систему формального образования в школе. Но не стоит забывать, что в детском саду также подключаются определенные активности, которые носят явно политизированный, милитаризованный характер.
Поэтому, как говорил Путин, "как родился – сразу в "орлята", то есть для россиян промывка мозгов детям – это вопрос их внутренней политики. Мы видим, что в обновленной политике России военно-патриотическое воспитание молодежи, ее усиленная составляющая, является одним из приоритетов. Мы видим, что для россиян военно-патриотическое воспитание детей и молодежи является одним из инструментов "преодоления экстремисткой, террористической угрозы".
Далее – объявление в России этого года годом защитника отечества. Далее – новый указ россиян об усилении ДОСААФ. Это все двигается к какой-то яркой точке, когда высшее политическое руководство России должно выйти и сказать: "Смотрите, мы хотим с 9-11 класса готовить детей к тому, чтобы после окончания школы они присоединялись к защитникам РФ". Они об этом будут говорить с гордостью, придумывать еще какие-то пропагандистские нарративы, чтобы хотя бы внутреннему потребителю это как-то объяснить. Потому что международное сообщество такие действия явно критикует. И Генсека ООН, и Совбез ООН беспокоит милитаризация россиянами украинских детей. Например, я выступала на конференции в ООН в декабре 2024 года, и тогда милитаризация украинских детей, в том числе при участии Беларуси, больше всего волновала наших партнеров как нарушение прав украинских детей на оккупированных территориях.
Изменились ли алгоритмы и механизмы возвращения
Российская Федерация всем рассказывает о том, что она якобы готова возвращать детей, причем ее статистика достаточно занижена. Они говорят о том, что помогли воссоединиться с семьями 87 украинским детям. Это очевидная ложь. Они намеренно занижают цифру. По их мнению, если возвращение – это только десятки кейсов, то это автоматически свидетельствует, что у них не было никаких 19 546 детей, которые были принудительно перемещены. Им выгодно эту цифру занижать, искажать реальность. Причем в каждом случае они извращают факты. Они говорят о том, что "нет, эти дети не были предварительно похищены", или "нет, посмотрите, они оказались тут из-за внутренних семейных споров. Мы тут вообще к чему? Мы очень сильно, искренне помогли этим деткам вернуться к родственникам в Украину" и т. д.
Сейчас мы видим, что в процессе возвращения украинских детей появляется новое государство-посредник, эта информация поступает еще с октября 2024 года – это Южно-Африканская Республика. Еще недавно были встречи нашего Офиса президента с представителями ЮАР, с их медиа, с неправительственными организациями, чтобы скоординировать активности и понять, где же пространство для посредничества ЮАР в возвращении украинских детей. Но сейчас большинство кейсов удается организовать при содействии наших партнеров из Международной коалиции по возвращению украинских детей, а также благодаря неправительственным организациям и органам власти Украины. У нас появилось постановление Кабинета министров, которым регулируется порядок возвращения детей и то, что происходит с ними после того, как они вернулись на территорию Украины. Я не назову это механизмом, потому что в данном случае речь идет только о программе действий Украины и ее партнеров, а также правительственных организаций. Российской Федерации там нет. Но это уже лучше, чем то, как происходило возвращение в 2022-2023 годах.
О детях, которых удалось вернуть
Осознает ли ребенок, которого удалось вернуть, что в отношении него было совершено преступление? Все зависит от многих факторов – от возраста ребенка, хотя нет прямой корреляции, что чем старше ребенок, тем больше он понимает, а чем меньше, тем ему легче. Нет, такого нет. От пола больше зависит, потому что некоторые нарушения россиян явно гендерно предвзяты.
Также, к сожалению, есть такие случаи, когда, например, депортация и конечное перемещение – это не самое плохое, что случилось с ребенком из-за россиян. Они или могли быть свидетелями российских военных преступлений, или они сами пострадали от сексуального насилия, либо им вовремя не оказали помощь, либо, например, с ними поступили не по-человечески – российские ФСБшники приезжали, проводили обыски, вытаскивали их родителей. То есть здесь истории совершенно разные.
Но что я хочу сказать – некоторые дети демонстрируют абсолютный героизм и несокрушимость, несмотря на все эти обстоятельства. Некоторые из них выражают желание дальше помогать защищать права других детей и прилагать свои усилия для того, чтобы адвокатировать их возвращение. Когда их спрашивают о справедливости, они говорят о том, что хотят, чтобы больше детей оказалось дома, в Украине. То есть они не хотят каких-либо судебных решений, посадить кого-то за решетку. Такого нет. Хотя, я помню, как один мальчик мне сказал, что он хотел бы знать адрес Марии Львовой-Беловой, чтобы помочь атаковать ее дом.
Их состояние после возвращения сразу и потом, например через месяц, а дальше через полгода, год – совершенно разное. Хотя в некоторых случаях, к сожалению, в связи с бесчеловечным поведением россиян дети, например, борются с депрессией. Не как с чем-нибудь абстрактным, а как с диагнозом. Таким детям в Украине оказывается и психологическая помощь, и помощь социальных работников, и разного рода другие рекреационные услуги, чтобы они почувствовали себя дома.
У некоторых из них очень "промыты мозги", это понятно. Некоторые нарушения России они осознают, а некоторые, которые они видели, но были только свидетелями, а не пострадавшими, не то чтобы оправдывают, но и не считают, что это было чем-то аномальным, что касается их.
Объясню на конкретном примере. У нас была одна ситуация, когда просто ребенку повезло. Он попал в школу на оккупированные территории, по российским стандартам и со всей российской политизацией и милитаризацией, но благодаря адекватной позиции учительницы, которая не была носителем российской пропаганды, пыталась внутренне сопротивляться, этот ребенок не писал письма российскому солдату, не пел российские гимны, не ходил на встречи с российскими оккупантами. Но в школе это было повсюду. В той же школе, в других классах, на школьные занятия приходили представители "Юнармии". То есть это не значит, что не было абсолютно никакого нарушения. Просто так случилось. Но опять же ребенок считает, что ему повезло и что такое случается, и он уже не осознает до конца этого негатива от политизации и милитаризации.
Бывают такие случаи, когда ребенок приезжает и рассказывает о том, что Мариуполь – "русский город" и "там, в моей стране, укронацисты". Но после того, как такой ребенок возвращается в Украину, очень ласково специальные неправительственные организации проводят уроки истории Украины во время реабилитации. Это не традиционный урок, а в форме игры. После таких занятий дети больше не траслируют российские нарративы, поэтому все это можно "починить". Можно вернуть ребенка в нормальное состояние, но, очевидно, это требует соответствующих программ, средств и времени.
То есть так сразу, по взмаху волшебной палочки – ребенок перешел границу с Украиной и вернулся к нормальной жизни – к сожалению, не бывает...