Видео дня
Генштаб ВСУ водит врага за нос, он вынужден лучше защищать Крымский мост. Интервью с Мельником
Контрнаступление украинской армии показало, что реальность оказалась сложнее, чем ожидалось. Однако враг до сих пор не получил ответа на главный вопрос – каким будет направление главного удара. Генеральный штаб ВСУ фактически водит российских оккупантов за нос, активизируя боевые действия на разных участках фронта. Из-за этого враг вынужден перебрасывать свои силы с одного участка на другой, истощать свою логистику и способности.
На сегодняшний день активизация наблюдается на южном направлении, куда враг перебросил свои резервы с востока. Освобождение юга действительно может стать приоритетом для Генштаба. Однако уже сейчас понятно, что из-за постоянной угрозы ударов по объектам военной инфраструктуры, в частности по Крымскому мосту, оккупант вынужден перебрасывать на них еще и дополнительные средства ПВО. Отсутствие днепровской воды в Крыму не остановит врага, но техногенная катастрофа на крымском "Титане" может иметь непрогнозируемые последствия. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал содиректор программ внешней политики, координатор международных проектов Центра Разумкова, военный эксперт Алексей Мельник.
– По сообщениям Генерального штаба ВСУ, с начала наступления украинская армия освободила 169 кв. км на юге. Также есть информация о том, что на юг враг направил почти всю свою восточную группировку войск. Считаете ли вы, что именно юг стал приоритетным направлением наступления ВСУ? Каковы перспективы этого наступления?
– Я бы воздержался от таких выводов, прежде всего относительно того, где именно будет главное направление удара. Но я бы хотел обратить внимание на то, что наш Генштаб и другие официальные источники сообщают хорошие новости, и не только хорошие, с определенным лагом. Ранее также объяснялось, почему нельзя немедленно рапортовать об освобождении того или иного населенного пункта или об успехах на определенных участках фронта. Но действительно, это может быть одним из главных направлений удара.
Думаю, за ответ на вопрос, каково будет направление главного удара ВСУ, генеральный штаб или командование российской группировки заплатили бы, образно говоря, большие деньги. То, что они перебрасывают войска с одного направления на другое – это одна из целей, которая преследовалась активизацией боевых действий на разных участках фронта. То есть заставить противника перебрасывать войска и таким образом истощать свои силы, логистические способности, чтобы на направлении главного удара оборона была как можно слабее.
Если говорить о перспективах, то это сейчас довольно сложный вопрос. Мы, гражданские люди, с тревогой и надеждой наблюдающие за этим, увидели, что, очевидно, были определенные планы и варианты, но реальность оказалась еще сложнее, чем прогнозировалось или о чем свидетельствовали данные разведки. Поэтому, конечно, перспективы есть, но сейчас говорить о том, сколь быстрым, насколько глубоким может быть это наступление, будет очень неосторожно.
– Вы сказали об истощении логистических возможностей противника. Мы понимаем, что одной из таких возможностей сегодня является Крымский мост. Была информация, что по этому объекту был нанесен удар. Оккупанты якобы быстро возобновили движение. Тем не менее мы видим, что сегодня Крым из-за подрыва плотины Каховской ГЭС остается без днепровской воды. Считаете ли вы, что подобное истощение может привести к очередному "жесту доброй воли" – к выходу оккупационных войск с полуострова?
– Давайте сначала о крымской воде. Будем честны с собой, оккупационные власти очень мало волнуют проблемы местного населения, сельского хозяйства, которое больше всего страдает от нехватки воды. Для окупантов там воды хватает.
То, что может оказать непосредственное влияние на боевые действия, – это крымский "Титан". Там уже была техногенная катастрофа, связанная с нехваткой воды. Даже если этого не планируют оккупанты, это может повлечь за собой очередной техногенный инцидент с непрогнозируемыми последствиями. Это единственное, что имеет отношение к военному делу.
Что касается логистики, то, если брать Крымский мост, это имело долгосрочные последствия. Очевидно, что им так и не удастся восстановить в полном объеме пропускную способность моста.
Что касается Чонгарского моста, то эффект был несколько дней или, возможно, недель, но есть понтонные переправы. Враг выучил эти уроки. Чтобы минимизировать возможные потери от повторных ударов, очевидно, они подтягивают туда больше средств ПВО, то есть приняли определенные меры, так же, как и с Крымским мостом.
Но в любом случае, даже если речь идет о неделе или нескольких днях, когда враг не может поставлять, все равно это оказывает довольно серьезный эффект на боеспособность российских подразделений. Поэтому совершенно очевидно, что и дальше будут наноситься удары по линиям наземных коммуникаций.
– Президент США Джо Байден заявил, что сегодня Украина не готова к вступлению в НАТО, он назвал несколько причин. Похоже, что на саммите НАТО в Вильнюсе не будет принято такое решение. В то же время обсуждается вопрос гарантий безопасности для Украины. Какими они могут быть?
– Давайте мы наберемся терпения и дождемся итоговой декларации саммита. Потому что, на мой взгляд, даже те, кто сегодня составляет и согласовывает этот текст, не могут быть уверены, какой будет финальная версия этого текста.
Сегодня 31 страна в НАТО, и решение о приглашении Украины в Альянс должно приниматься консенсусом. Если даже ключевая страна НАТО не определилась с этим или занимает негативную позицию, то вероятность положительного решения буквально близка к нулю.
Если мы вспомним печально известное решение, принятое на Бухарестском саммите (саммит состоялся в 2008 году. Германия и Франция заблокировали решение о предоставлении Украине ПДЧ. – Ред.), то тогда энтузиазма США и их влияния на партнеров не хватило для того, чтобы добиться консенсуса.
Я хотел бы ошибиться, но, скорее всего, будет то, на что мы можем надеяться в политическом плане – какая-то новая формула, фраза, которая, по крайней мере, будет представляться как более конкретная, чем та "открытая дверь", о которой говорилось на Бухарестском саммите.
То же касается, очевидно, и гарантий безопасности для Украины. Хотя здесь ситуация более ясна. Есть готовность и понимание того, что гарантии должны быть полноценными, подкрепленными абсолютно практическими обязательствами. Есть понимание того, что уровень этих гарантий все же ниже статьи 5.
Поэтому вопрос в том, насколько эти заверения, если использовать словарь Будапештского меморандума, будут близки к гарантиям, потому что в международном праве, в дипломатии это имеет значение.
– Экс-министр иностранных дел Павел Климкин в интервью OBOZREVATEL заявил, что ПДЧ сегодня – это "реликт", что о нем следует забыть, что для Украины нужны новые форматы. Считаете ли вы, что действительно возможна новая формула, новый подход, определенное ноу-хау для нас, так сказать, ad hoc именно под конкретную нашу ситуацию?
– Не нужно придумывать ничего нового. ПДЧ был введен после первой волны расширения, когда в НАТО вступили Польша, Чехия и Венгрия. До этого ПДЧ не существовало как такового. Главной задачей этого инструмента было дать дорожную карту кандидатам, чтобы они могли лучше подготовиться к членству.
Это не какой-то алгоритм, записанный в Вашингтонском договоре, он не закреплен на уровне международного договора. На примере Финляндии мы видим, что ПДЧ просто откладывается в сторону. Финляндия не выполняла ПДЧ, так же как и Швеция.
Второй важный момент – у Украины, по сути, есть ПДЧ, хотя его так и не называют. План сотрудничества, на основе которого Украина работает почти десять лет – это фактически ПДЧ. Годовые национальные программы, которые Украина выполняет, – это тоже составляющая ПДЧ. Вопрос только в том, чтобы Украина выполнила его по максимуму.
Проблемные сферы – это прежде всего реформа судебной системы, политические аспекты, экономические. Что касается двух аспектов, которые касаются обороны, – собственно, оборона и вопросы безопасности, то здесь, в принципе, к Украине больших вопросов нет. Если бы у нас не было проблемы с судами, прокуратурой, коррупцией, прежде всего политической, то никто бы нам в глаза не говорил, что Украина еще не готова.
Поэтому, с одной стороны, ситуация довольно простая, с другой – очень сложная. Возможно, это не моя сфера – суды, прокуратура и реформы СБУ, но это как раз то, что тормозит не только продвижение Украины в НАТО, но и все реформы, которые есть в Украине. В военное время это еще и вопрос безопасности, потому что, как известно, коррупция убивает. Причем в прямом смысле.